К северу от Чернобыля
Шрифт:
Надо, так надо. Сделаем. Плакса повис, зацепившись за железо.
— Тяни задние лапы к носу, ставь их на две ступени ниже.
Поставил.
— Разжимай зубы, толкайся лапами и лови скобу повыше.
Люк был уже рядом, когда щенку попалась ржавая ступенька. Она с хрустом треснула, и молодой пес свалился обратно, на бетонный пол. Когда ты уже что-то сделал, повторить не составляет труда. Плакса посмотрел наверх, учел свою ошибку, и прыгнул снова. В этот раз он сам догадался цепляться когтями передних лап прямо за бетонные стенки. Через минуту, спрыгнув с колодца люка на густую траву, щенок, покатавшись немного по зелени, двинулся на разведку брошенного людьми института. У жителей каменных нор всегда можно было найти вкусненькое в шкафах и ящиках. Предчувствия его не обманули. В одном из одноэтажных корпусов была найдена кухня, а там, прямо на столе, стояла коробка с шоколадом. Рядом с бачком для кипятка лежал наполовину полный мешок сахара. Консервы
Можно было идти домой к маме, или догонять приятеля Фунтика. Очень хотелось пробежаться по холмам и найти девочку пса. Земля качнулась под лапами. Вот и пластит взорвался. Точно в срок. Плакса порадовался своей ловкости, закрыл глаза и уснул.
Проснулся я со странным ощущением чего-то неправильного. Черт, да ведь меня никто не будил! Сам встал! Если сейчас спрятаться за цистернами и поговорить начистоту с Умником, он организует приказ на эвакуацию. Сядем в вертолет вместе с раненым, заберем с собой псов, и вперед, пожинать лавры, косить капусту, рубить бабло. Нужное подчеркнуть. Вчера чуть не погибли, я страху натерпелся на всю оставшуюся жизнь, так нет, завтра с утра пораньше Зомби поведет нас в Зону, на проклятый Агропром. Мне и в Долине хорошо. Даже очень. У нас тут и аномалии одна полезней другой, и артефактов полным полно. Погорячился я, объявляя им войну. Может быть, зайти на общий канал, и объявить мир? Нет, это к рекам крови. Всегда так. Чем красивей лозунг, тем больше трупов. Вот недавно старина Алларих ходил грабить Рим. Без лозунгов. Захотелось ему денег приподнять, меч в руки и марш, марш левой. Меч ему пригодился. Когда римляне взвешивали золото, он бросил его на весы. Глупый дядя, одно слово варвар. Надо было самому на весы залезть. Пятьдесят тысяч покойников, и с тех пор римляне не воюют. А в городе Париже придумали лозунг: «Свобода, Равенство, Братство», и сразу же изобрели гильотину. Без нее миллион голов отрубить было бы затруднительно. А в городе Женеве сказали: «Наша цель — коммунизм», и крысы с собаками стали жрать человечину по всей святой Руси. Люди, будьте осторожнее со словами и лозунгами. Следите за речью. Это я отвлекся. В соседней комнате спал Панда, а во дворе возился по хозяйству Юнец. Спустившись, выяснил, что все остальные ушли на добычу «конденсаторов» для максимальной загрузки вертолета. Герда и Акелла, предоставленные сами себе, бегали по окрестностям, как молодые щенки. Сейчас они резвились на берегу реки. Плакса тоже не терял времени даром. В компании своей подружки он обживал коридоры четырехэтажного здания института. Паша каждые полчаса менял раненому влажные компрессы. Дядька Семен и Микола внушили ему важность этой процедуры и уже сообщили, что он отвозит нашего героя-сержанта в госпиталь.
— Я его санитарам сдам и сразу же обратно, — твердо сказал юнкер.
— Сразу не получится, — возразил я вполголоса. — Пилотам надо отдохнуть, машину заправить, а там уже и вечер. Переночуешь спокойно, можешь в город сходить, а утром сразу на Агропром, нам помогать. А потом все вместе, из Зоны прочь, подальше от выброса. Не спорь, это приказ.
Умник сообщил всем последние новости. Крепыш сидел в ангаре, стерег пулемет и патроны. Фунтик на кордоне тоже трудился на общее благо. Предавались неге только псы и я. Было уже почти десять, а вертолет мы ждали в полдень. Я вздохнул, и пошел таскать отправляемый груз на площадку. Под ногами никто не путался, и работа спорилась. Попутно мне удалось сложить в одно место патроны для ВСС. Панда стрелял точно, и двадцать четыре коробки были даже не распечатаны. Я решил оставить «винторез» себе и никому его не отдавать. Перебьются. Уж если идти в Зону, так с серьезным оружием. Нас и так всего шестеро останется, после отлета сержанта и юнкера. Утешает только одно. Любителей в наших рядах останется мало. Я. Дядька Семен давно стал таким профессионалом, что любая разведка мира возьмет его инструктором, не глядя.
Ко мне на помощь пришел Паша. Дело пошло быстрее. Мы установили ПДА на общем канале и слушали переговоры сталкеров. Один чудик нуждался в патронах для гаусс-винтовки, «Свобода» звала добровольцев защищать Барьер, а кто-то наводил справки, какая высота у пирамиды из черепов в Темной Долине. Зацепило меня крепко, я не сволочь и не трус, однако глупости боюсь.
— В Темной Долине нет пирамиды из черепов, — выдал я в передатчик.
— Может, ты не нашел, Долина большая. Ты кто? Как зовут?
— Кто я? Не знаю. Со стороны видней. Зовут меня Сотник.
Собеседник испуганно отключился. Заслужил я тут репутацию, нечего сказать. Тут вернулись наши старатели, и заправка наполнилась движением и звуками. С упаковкой «конденсаторов» всегда много возни. Интересно, где сейчас Клерк?
Команданте с боевыми товарищами пробирался к роще за северным забором институтской теплостанции. Он решил войти там, хотя и представлял себе
Клерк довел свою группу до люка в подземелье. Первым вниз скользнул легкий, как перышко, и быстрый, как кобра в прыжке, Лаврик. За ним последовали остальные бойцы. В соседнем тоннеле рокотала крупная «электра» и тихо красться было не обязательно. Треск аномалии заглушал шорох шагов и лязганье брони.
Команданте был прав в своих расчетах. Дежурившие всю ночь попарно бандиты, вскакивавшие на каждый звук, решили отоспаться. Сканеры, в зале набитом железом и проводами, трубами и аномалиями ничем не могли помочь в поиске противника. Оставалось только одно старое, надежное средство. Взять в руки нож и идти искать. Кто не спрятался, тот и виноват.
Первым на спящего бандита наткнулся Фрол, и чуть-чуть замешкался. Ну не было у него привычки резать спящих. Да и дело это не такое уж простое. Лежит человек для удара неудобно. На боку, согнувшись. В сердце не ударишь. Челюсть нижняя горло прикрывает, не перережешь. Самое милое дело, спящего человечка стилетом колоть, кто не знал. Лежит на боку, в ухо. На животе, удар в затылок. На спине, нет, не в горло, хрип, кровь фонтаном, только в глаз. Если нет стилета, сойдет заточенная велосипедная спица. Отличная вещь в умелых руках. У Фролова был стандартный армейский штык-нож. Он все еще стоял, незыблемый, как Гибралтар, когда невидимые скрипки заиграли польку-бабочку. Лаврик найдя мирно спящего клиента, не стал мучиться лишними сложностями. Сообразив, что ножом тут размахивать негде, но поставил автомат на предохранитель и ударил бандита по голове прикладом. Кость глухо треснула, автомат сорвался и со всего маху врезался в железный лист. Дребезжащий звон прошелся по подвалу, поднимая всех лучше сигнала тревоги.
Фрол перестал стоять столбом, и, перестав терзаться сомнениями, влепил в свою мишень две коротких очереди крест на крест.
Из завалов у дальней стены застрочил автомат. Пятерка гостей залегла. Пули, отлетая рикошетом от стен и железа, свистели в воздухе. Патроны у стрелка закончились, и было слышно, как он выщелкнул пустой магазин. Две секунды до следующего шквала. Но эти секунды были их. Не верьте природе, когда затяжные дожди она льет, не верьте пехоте, когда она бравые песни поет, не верьте, что вновь по садам запоют соловьи, у жизни и смерти еще не закончены счеты свои. Первым до стрелка добрался красавец Раскатов. Два ствола поднялись одновременно. Встречный бой в темноте. Грохот выстрелов в упор. Мертвые пальцы железной хваткой вдавили курки. Из-за угла загремели выстрелы помпового гладкоствольного ружья. В ответ ударили очереди из четырех стволов. Враг откатился под защиту стены и затих.
— Эй, Гора! — крикнул Фрол. Теперь уже что, кричи, не кричи, не дозовешься. Из темноты грянул выстрел. Били на звук.
Клерк вспомнил свою вчерашнюю беседу с Фунтиком, и тихо взвыл. Потерять человека на входе. Стыд-то какой, тоже мне командир. Стрелок, услышав завывания, метнулся вниз, грохоча берцами по железным ступеням винтовой лестницы. Бандит был парень дерзкий, и стрелять по людям мог до конца, но драться в темноте с чернобыльскими псами он не подписывался. Это смерть верная, да и бесполезная, ко всему прочему. Сейчас он займет позицию в конце тридцатиметрового коридора, и пусть группа вторжения спускается по лестнице под его огнем.
Клерк бросил в лестничный спуск гранату, без особой надежды на успех, так, на всякий случай. В коридорах особенно не развернешься, самого осколками посечет, а сверху вниз, кидай да кидай. Если не зацепит, так хоть напугает. Гулко рвануло, простучало по лестнице и стенам барабанной дробью.
— Лаврик, стереги спуск, — распорядился команданте.
Фрол стоял над телом погибшего друга. От полного автоматного рожка в упор не спасет никакая броня.
— Мы не сможем взять его с собой, пусть полежит, вернемся и похороним на нашем кладбище, — положил руку на плечо Фрола Клерк.