К сожалению твоя

Бейли Тесса

— Ее надзор — моя выгода. Какую песню ты выбрала? — Он потер подбородок, как будто уже не провел несколько часов, размышляя над этим. — Дай угадаю. «Зря вы так»?

Рот Натали открылся.

— Ты знал это. Пошевеливайся. — Он исполнил довольно неестественную версию хастла. Не потому, что у него это не получалось, а потому, что Натали была на грани того, чтобы сдаться. Она начала биться плечами под музыку, и, Господи, когда Натали позволила себе насладиться им, даже всего на несколько минут, это было все равно, что держать в одной руке

щенка, а в другой — длинную лапшу. Блаженство. — Для протокола, я мог бы поднять тебя в стиле Джонни Кастла.

Натали уже мотала головой.

— В это платье вшито около сорока фунтов кристаллов. Я бы тебя вырубила.

— Я известен тем, что получаю удары по голове, не сбиваясь ни на шаг.

— Должны ли мы проверить эту теорию?

— Нет, но мы обязательно должны проверить теорию подъемной силы, когда вернемся домой.

Они разговаривали посреди танцпола, и Август был чертовски уверен, что Натали понятия не имеет, что танцует. Как будто он уже не находил эту женщину привлекательной за гранью человеческого понимания, она тоже должна была пойти и хорошо выглядеть, вырезая ковер. Просто легко, плавно и сексуально. В ритме. Как это было вообще справедливо?

— Ты предлагаешь, после того как мы оба выпьем изрядную долю шампанского, мы отправимся домой и ты попробуешь поднять меня в стиле «Грязные танцы»?

Он подмигнул ей.

— Ты чертовски права, принцесса.

Она бросилась к нему, смеясь.

— Думаешь, нам дадут леденцы, если мы наберемся смелости в отделении неотложной помощи?

— Может, нам повезет, и мы окажемся на Sex Sent Me to the ER.

— В самых смелых мечтах, Кейтс.

— В самых смелых мечтах, Кейтс.

Натали слегка вздрогнула.

— Боже мой, теперь я Натали Кейтс.

Его галстук-бабочка внезапно стал слишком тугим.

— В этом есть определенное звучание.

Началась часть песни «Встряхни, встряхни сейчас, и он ударил бегущего человека, пока она без усилий работала на батуси». Черт, чем дольше звучала эта песня, тем сильнее он влюблялся в нее. Его команда полюбит ее. Они боготворили бы землю, по которой она ступала, за то, что она не терпела его дерьмо, а иногда уступала, не так ли?

— Мы делаем подъем.

— Мы не делаем подъем.

— Чего ты боишься?

— Сотрясение мозга, например.

Он усмехнулся.

— Ты серьезно думаешь, что я когда-нибудь брошу тебя? Мою любимую жену?

На этот раз, когда она засмеялась, ее глаза сияли, звук пронзил его прямо в груди. Хотя он задавался вопросом, рассмеялась бы она, если бы знала, что он не так уж сильно привирает. Она танцевала еще несколько секунд, затем закатила глаза к потолку.

— Хорошо, попробуем. Но если я получу травму, ты будешь ждать меня по рукам и ногам, пока я не заживу.

— Я бы все равно сделал это, если бы ты попросила меня.

Если бы музыка не гремела, Август был уверен, что услышал бы, что Натали сглатывает.

— Ты будешь ждать меня по рукам и ногам?

—

Да. По крайней мере, пока я не разозлю тебя настолько, чтобы мне запретили входить в твою комнату. Даже при моем лучшем поведении это могло произойти довольно быстро. — Она прикусила нижнюю губу, чтобы ее улыбка не расцвела снова. Теперь они были достаточно близко, чтобы он мог видеть изгиб ее губ и легкий блеск на шее, что было доказательством хорошего танцевального сеанса. Его руки оказались на ее бедрах, прежде чем он понял, что они двигаются, и, слава Господу, ее веки опустились от прикосновения, после чего она размеренно вздохнула. — Мы проваливаемся в лифте, я становлюсь твоим слугой. Мы преуспеваем.

Он нажимал и водил большими пальцами по изгибу ее бедренных костей, притягивая ее к себе за юбку свадебного платья.

— Что? — сказала она, хотя он мог читать только по ее губам, когда смотрел на них сверху. Должно быть, она шептала.

— Я устрою тебе настоящую брачную ночь, — сказал он.

Она фыркнула недоверчивым смехом.

— Почти уверена, что это приз для тебя.

Он поднес рот к ее уху и почувствовал, как его веки отяжелели от дуновения ее запаха.

— Ложь не обнаружена. Я буду любить тебя, принцесса.

Ее быстрое дыхание омыло его горло, отчего его камни стали тяжелыми, а затылок начал потеть.

— Это… твой приз? — спросила она, наконец, ее тон был уставшим.

— Ага. — Он скользнул ладонями к ее пояснице и прижал ее ближе, позволив ей почувствовать результирующий грохот в его груди. — Честно говоря, это приз, состоящий из двух частей. Во-первых, Я наконец-то, наконец-то, блядь, попробую это на вкус, Натали. — Они оба вздрогнули. — Во-вторых, каждый раз, когда ты будешь смотреть на меня в будущем, у тебя в глазах будет это знание. Что я точно знаю, где находится твой клитор и что, черт возьми, с ним делать. — Песня закончилась.

Она оттолкнулась от него с раскрасневшимся лицом.

Аплодисменты раздались по периметру танцпола, напугав ее. И Августу бесконечно радовало то, что, когда она встревожилась, она инстинктивно потянулась к нему, вцепившись пальцами в накрахмаленную белую ткань его рубашки. Прежде чем она смогла прийти в себя и снова отойти от него, Август обнял ее за талию и притянул ближе, наклонившись, чтобы поцеловать ее в макушку, свадебный фотограф щелкнул вспышками света.

Ах, да. Его сердце забилось. Они были во всем этом.

Аплодисменты и свистки стихли, и Натали ушла прочь, оставив танцпол с осторожным взглядом в сторону Августа.

Поправка: он был во всем этом.

Чтобы убрать свое сердце с плахи, ему нужно было взять ее с собой.

Начнем с поднятия головы. Боже.

Спускаясь с этажа, он вытащил из кармана телефон и начал гуглить. Глава пятнадцатая

Дорога на лимузине обратно к дому Августа была короткой.

Но эффектной.

Всё, что сегодня связано с этим человеком, классифицируется как сильнодействующее.