К суду истории. О Сталине и сталинизме

Медведев Рой Александрович

Не скоро Сталин оправится от мартовского позора…» [45]

Все это опять-таки явное преувеличение. Для Сталина весь этот процесс был малозначительным эпизодом. На большевиков обвинения Мартова не могли произвести никакого впечатления. Даже вопрос об исключении Сталина из партии в 1906 или 1907 гг. не мог их волновать, так как Закавказский областной комитет РСДРП находился тогда в руках меньшевиков и большинство решений этого комитета большевистская фракция не считала для себя обязательными. Судебный процесс был использован, видимо, в первую очередь для того, чтобы закрыть меньшевистскую газету «Вперед». Большевики весной 1918 г. довольно энергично боролись против всей оппозиционной прессы. Только в мае-июне 1918 г. было закрыто около 60 буржуазных и эсеро-меньшевистских

газет, в том числе «Друг народа», «Народное слово», «Родина», «Призыв» и т. п. Была закрыта и газета «Вперед». При этом главным поводом для закрытия редактируемой Мартовым газеты была не столько его полемика со Сталиным, сколько ряд ложных сообщений, которые в тех условиях могли посеять панику среди населения. С требованием о прекращении издания газеты «Вперед» выступил на заседании ВЦИК 9 мая 1918 г. Я. М. Свердлов. По его предложению 11 мая Президиум ВЦИК постановил: «…немедленно, впредь до рассмотрения этого вопроса в трибунале печати, закрыть все газеты, поместившие ложные слухи и вздорные сообщения» [46] . Едва ли не первой в списке закрываемых газет стояла газета «Вперед». Сталин действительно покинул Москву в начале июня 1918 г. Но полемика с Мартовым никакого отношения к этому не имела.

СТАЛИН В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Уже в конце 20-х гг. Сталина нередко называли «полководцем революции». Позднее, когда большая часть командиров и комиссаров Гражданской войны была уничтожена, о Сталине стали писать как о «непосредственном вдохновителе и организаторе важнейших побед Красной Армии», которого партия посылала «всюду, где на фронтах решались судьбы революции» [47] .

Этот миф был разрушен советской исторической наукой еще в начале 60-х гг. Поэтому остановимся лишь на некоторых эпизодах военной деятельности Сталина.

Еще 29 мая 1918 г. в связи с обострением продовольственного положения в Москве и в центральных губерниях России Совнарком РСФСР назначает Сталина общим руководителем продовольственного дела на юге России, наделив его чрезвычайными правами. В этой связи Сталин 4 июня выезжает в Царицын. Он застает здесь неразбериху и хаос как в продовольственных, так и в военных делах, в области транспорта, финансов и т. п. Используя свои полномочия, Сталин взял на себя всю власть в районе Царицына. Нет сомнения в том, что он проделал в Царицыне большую работу по наведению порядка в тылу и на фронте и по снабжению продовольствием промышленных центров России. Однако основным средством для наведения этого «порядка» Сталин уже тогда избрал массовый террор. Он писал Ленину: «Гоню и ругаю всех, кого нужно, надеюсь, скоро восстановим [положение]. Можете быть уверены, что не пощадим никого, ни себя, ни других, а хлеб все же дадим» [48] .

И Сталин действительно не щадил никого. Он не останавливался не только перед тем, чтобы расстрелять десятки действительных врагов Советской власти, но и перед уничтожением всех тех, кто лишь подозревался в связях с контрреволюцией. В свое время об этом без всякого осуждения писал К. Е. Ворошилов [49] .

Постепенно Сталин присвоил себе и все главные военные функции на Северном Кавказе. Он писал Ленину: «Хлеба на юге много, но чтобы его взять, нужно иметь налаженный аппарат, не встречающий препятствий со стороны эшелонов, командармов и пр. Более того, необходимо, чтобы военные помогали продовольственникам. Вопрос продовольственный естественно переплетается с вопросом военным. Для пользы дела мне необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит» [50] .

Одной из первых жертв Сталина стали военные специалисты, которых он начал не только отстранять от работы, но нередко и расстреливать. С крайней враждебностью и недоверием отнесся Сталин к военному руководителю Северо-Кавказского военного округа А. Е. Снесареву.

Генерал царской армии и одновременно видный ученый-ориенталист А. Е. Снесарев одним из

первых добровольно вступил в Красную Армию. Энергично руководя войсками, он помог организовать оборону Царицына и остановить белоказаков. Тем не менее в это время Сталин шлет телеграмму в Москву, обвиняя Снесарева в саботаже. План Снесарева по обороне города Сталин считает вредительским. В конце концов он самовольно не только сместил, но и арестовал Снесарева. По приказу Сталина был арестован и почти весь штаб военного округа, состоявший из военных специалистов. На одной из барж, стоявших на Волге, была создана плавучая тюрьма, неожиданно утонувшая вместе с большинством заключенных.

По настоянию Сталина был разработан новый план обороны Царицына. С северного участка фронта была снята часть войск с целью наступления к западу и югу от Царицына. Как свидетельствуют в «Военно-историческом журнале» (1965, № 2) военные историки В. Дудник и Д. Смирнов, «это нарушило устойчивость организованной с таким трудом обороны… 1 августа началось это необеспеченное наступление, а к 4 августа связь с югом прервалась, город оказался отрезанным от центра. Пришлось срочно перебрасывать части на северный боевой участок». Сталин свалил неудачу наступления на бывшего военрука Снесарева, от которого он якобы получил совершенно расстроенное наследство.

Для расследования положения дел на юге в Царицын прибыла инспекция Высшего Военного совета во главе с А. И. Окуловым. Снесарев был немедленно освобожден из-под ареста. Он был назначен начальником обороны Западного района. Позднее до своего нового ареста (в 1930 г.) он работал начальником Академии Генерального штаба РККА.

Положение Царицына в середине августа 1918 г. было особенно тяжелым, так как белоказаки вышли на ближние подступы к городу. Но несмотря на тяжелые потери, Красная Армия сумела все же разорвать к концу августа кольцо окружения и отбросить противника за Дон.

11 сентября 1918 г. был создан Южный фронт (командующий П. П. Сытин, члены Военного Совета И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, С. К. Минин, К. А. Мехоношин). Между Сталиным, Ворошиловым, Мининым – «старыми царицынцами», с одной стороны, и Сытиным и Мехоношиным – с другой, возникли острые разногласия. Царицынские работники по-прежнему продолжали не доверять военным специалистам и пытались ввести отвергнутое партией коллегиальное управление войсками. По настоянию Сталина Реввоенсовет Южного фронта отменил первые оперативные распоряжения Сытина, а затем отстранил его от командования фронтом. Как раз в это время противник начал новое наступление на Царицын и потеснил ослабевшие части Красной Армии. Положение спасла Стальная дивизия Д. П. Жлобы, прибывшая с Северного Кавказа и неожиданно нанесшая удар по противнику с тыла [51] .

Сталин и раньше не слишком считался с распоряжениями Наркомвоенмора и Реввоенсовета республики. На одном из приказов Троцкого он наложил резолюцию: «Не принимать во внимание» [52] . В связи с этим 2 октября 1918 г. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов телеграфировал в Царицын Сталину:

«Все решения Реввоенсовета обязательны для Военсоветов фронтов. Без подчинения нет единой армии. Не приостанавливая исполнения решения, можно обжаловать его в высший орган – Совнарком или ВЦИК, в крайнем случае – ЦК. Убедительно предлагаем провести в жизнь решения Реввоенсовета… Никаких конфликтов не должно быть» [53] .

Но Сталин не принял во внимание и этой телеграммы. Возникший конфликт отрицательно сказывался на боеспособности Южного фронта. Председатель РВС республики Троцкий телеграфировал в Москву:

«Я категорически настаиваю, чтобы Сталин был отозван. Дела на Царицынском участке идут плохо, несмотря на превосходство в силах. Ворошилов способен командовать полком, но не 50-тысячной армией. Однако я оставляю его командующим 10-й армией, если он будет отчитываться перед командующим фронтом Сытиным. До сих пор Царицын не посылал даже оперативных сводок… Я просил, чтобы донесения о ходе разведки и операций высылались два раза в день. Если завтра все это не будет выполнено, я предам Ворошилова военному суду и опубликую это в приказе по армии» [54] .