К теории охранительных гражданских правоотношений
Шрифт:
В 1958 г. С. В. Курылев уже не просто констатировал, но обосновал существование двух различных видов правоотношений – правоустановительных и правоохранительных [37] . Исследуя структуру юридической нормы, ученый наглядно продемонстрировал, что сложившаяся в советский период трехэлементная трактовка состава правовой нормы («гипотеза – диспозиция – санкция») не является верной. Для регулирования поведения людей (для чего и предназначена правовая норма) необходимыми и достаточными являются два элемента – гипотеза и диспозиция (санкция). «…Любая юридическая норма, – заключает С. В. Курылев, – состоит из двух частей – условий (поведение людей, события), с которыми норма связывает определенные юридические последствия, и самих юридических последствий. Таковы две обязательные составные части юридической нормы. Без любой из них юридическая норма перестает существовать в присущем ей качестве» [38] . Первая часть юридической нормы во всех случаях носит название «гипотеза»; вторая же часть имеет два названия – «диспозиция» и «санкция». По этому поводу С. В. Курылев указывает: «…Диспозиция и санкция не разнородные, а однородные явления. Основу гипотезы нормы составляет указание на юридические факты, на явления объективной действительности… Диспозиция и санкция – это указания на явления иного порядка… Это… юридические, т. е. установленные правом последствия» [39] . Между тем юридические последствия, на которые указывают диспозиция, с одной стороны, и санкция – с другой, различаются по своему характеру: те последствия, которые предусмотрены диспозицией, носят «правоустановительный» характер; те, которые предусмотрены санкцией – «правоохранительный». Соответственно, «они предусматривают не одно, а два отличных по основаниям правоотношения: основное, правоустановительное… и особое, правоохранительное» [40] . При этом С. В. Курылев подчеркивает, что правоохранительное правоотношение не является «простым видоизменением» основного правоотношения, поскольку «основное и правоохранительное правоотношения имеют различные основания, содержание и субъектов» [41] .
37
Курылев С. В. О структуре юридической нормы // Курылев С. В. Избранные труды. Минск: Редакция журнала «Промышленно-торговое право», 2012. С. 533.
38
Курылев С. В. Указ. соч. С. 534–535.
39
Там же. С. 541.
40
Там же.
41
Там же. С. 542.
В 1960 г. Н. П. Томашевский опубликовал большую статью, посвященную пониманию структуры правовой нормы, и хотя не обращался в ней к проблеме охранительных правоотношений, но убедительно обосновал двухчленную структуру нормы права, а также показал, что необходимость принудительных санкций в системе права не означает в то же время, что такие санкции существуют в каждой правовой норме [42] .
В 1961 г., исследуя вопрос о понятии правоотношения, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, отметили, что «характер правоотношений… меняется в случаях, когда они возникают в результате правомерного поведения, по сравнению с теми случаями, когда причиной их возникновения служит поведение неправомерное» [43] , и вместо используемых С. В. Курылевым терминов «правоустановительное правоотношение» и «правоохранительное правоотношение» употребили термины «регулятивное правоотношение» и «охранительное правоотношение». Именно эти термины впоследствии и были признаны доктриной в качестве общеупотребительных. «Правоотношение, возникшее в результате правомерного поведения, призвано к урегулированию общественных отношений его участников, – писали правоведы. – Поэтому оно может быть названо регулятивным правоотношением. Напротив, правоотношение, возникшее в результате неправомерного поведения, призвано уже не только к урегулированию определенных отношений, но и к обеспечению охраны тех других общественных отношений, в которых его участники состояли ранее, до совершения правонарушения. Поэтому такое правоотношение может быть названо охранительным правоотношением» [44] . Как видно из приведенной цитаты, и вывод О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского о существовании различных видов правоотношений, и название таких правоотношений обусловлены функциональным предназначением последних, т. е. существованием регулятивной функции (призванной регулировать определенные общественные отношения) и охранительной функции (призванной охранять те другие общественные отношения, в которых их участники состояли ранее, до совершения правонарушения). Таким образом, помимо терминов «регулятивное правоотношение» и «охранительное правоотношение», получивших безоговорочное признание в правовой науке, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский предложили доктрине начало (основание) разрабатываемой теории – правовые функции.
42
Проанализировав господствующую доктрину о трехчленной структуре правовой нормы, Н. П. Томашевский указал: «Согласно такому представлению принудительные санкции обязательно присущи не только всякой правовой норме, но и всякому правоотношению, и всякой юридической обязанности, и всякому закону, и всякому субъективному праву в целом как “совокупности норм, применение которых обеспечивается принудительной силой государства”. Суждения такого рода неизбежно создают впечатление, что в советском социалистической праве ни правовые нормы, ни правовые отношения, ни права, ни обязанности, ни законы не могут существовать без тех или иных мер государственного принуждения, хотя бы потенциального. Однако подобное впечатление было бы весьма ошибочным, так как принудительные санкции присущи лишь некоторым нормам права» (Томашевский Н. П. О структуре правовой нормы и классификации ее элементов // Вопросы общей теории советского права: сб. статей. М., Госюриздат, 1960. С. 204).
43
Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М.: Юридическая литература, 1961. С. 193.
44
Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Указ. соч. С. 193–194. А. Б. Бабаев и В. А. Белов допускают неточность, когда говорят, что «противопоставление термина “охранительный” термину “регулятивный” – явление более позднего периода (1970 гг.), сформировавшееся применительно не к правоотношениям, а к функциям и нормам права» (Бабаев А. Б., Белов В. А. Указ. соч. С. 260).
В дальнейшем О. С. Иоффе развивал мысль о существовании охранительных правоотношений при рассмотрении вопросов гражданско-правовой ответственности. «Основанием ответственности служит правонарушение, – писал цивилист. – Оно вызывает правоохранительные отношения между лицом, его совершившим, и тем, перед кем нарушитель должен нести ответственность» [45] . Употреблял ученый и термин «охранительные обязательства», обособляя их в самостоятельную классификационную группу, в которую включал обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества, обязательства, возникающие вследствие неосновательного приобретения или сбережения имущества [46] .
45
Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Юридическая литература, 1975. С. 96.
46
«…Неправомерные действия порождают при определенных условиях гражданско-правовое обязательство возместить имущественный вред или возвратить неосновательно приобретенное, – писал О. С. Иоффе. – Обязательства такого рода имеют двоякое целевое назначение. Во-первых, они служат охране социалистической и личной собственности, ибо угроза имущественных санкций играет превентивную роль: в числе других как правовых, так и общественных факторов она предупреждает случаи причинения вреда социалистическому или личному имуществу. Но если, несмотря на предупредительные меры, имущественный вред все же будет причинен, его компенсация за счет нарушителя обеспечит восстановление собственнику того положения, в котором он находился до момента, когда ему был причинен вред или когда другое лицо приобрело имущество за его счет. Во-вторых, обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, служат также защите интересов личности, охране ее жизни и здоровья Причиненный личности вред тоже может вызвать имущественные потери в виде, например, расходов на лечение или утраты заработка вследствие потери трудоспособности (Иоффе О. С. Обязательственное право… С. 794–795).
В 1963 г. В. М. Горшенев предложил разделять правоприменительные акты органов государства на две группы: правонаделительные и правоохранительные. С его точки зрения, правонаделительные акты «имеют своим непосредственным назначением конкретизацию предписаний нормативных актов путем установления участников общественных отношений, наделения одних субъективными правами и возложения на других соответствующих юридических обязанностей» [47] , а правоохранительные направлены на защиту прав, свобод и интересов граждан от всяких посягательств. Можно отметить, что, исследуя теорию юридического процесса, В. М. Горшенев говорит об охранительной и регулятивной сферах правового регулирования [48] , а также предлагает разделять процессуальные нормы на: 1) нормы, определяющие положительную деятельность субъектов права, в том числе правонаделительную деятельность компетентных для этого органов государства (восстановление или наделение правами и обязанностями в соответствии с законом определенных субъектов общественной жизни); 2) нормы, регулирующие правоохранительную (юрисдикционную) деятельность [49] .
47
Горшенев В. М. Участие общественных организаций в правовом регулировании. М.: Госюриздат, 1963. С. 118.
48
Теория юридического процесса / под общ. ред. В. М. Горшенева. Харьков: Вища школа. Изд-во при Харьк. ун-те, 1985. С. 14.
49
Юридическая процессуальная форма. Теория и практика / под общ. ред. П. Е. Недбайло, В. М. Горшенева. М.: Юридическая литература, 1976. С. 41.
В 1970 г. А. А. Ушаков высказал весьма ценную и плодотворную мысль (развитую затем в трудах С. С. Алексеева) о том, что система права включает в себя две функциональные подсистемы – регулятивную и охранительную [50] , которые в свою очередь включают в себя регулятивные (положительные) и охранительные (отрицательные) нормы. «Положительные, или регулятивные нормы указывают на то, что люди должны делать, как поступать определенных жизненных ситуациях, а отрицательные, или охранительные нормы говорят о том, что люди не должны делать при определенных жизненных ситуациях» [51] , – пишет А. А. Ушаков и делает весьма важный для понимания теории охранительных правоотношений вывод: «Основной особенностью структуры охранительных норм является наличие санкции. Регулятивные нормы по своей природе не нуждаются в санкциях» [52] .
50
«Системность, характерная для правового отражения, накладывает свой отпечаток не только на содержание,
51
Там же. С. 24–25.
52
Там же. С. 25.
В 1970 г. А. Ф. Черданцев подчеркнул функциональные связи норм права в процессе регулирования общественных отношений и признал разделение правовых норм на регулятивные и охранительные. «Нормы права разделяются как в зависимости от предмета правового регулирования, так и от того, какую роль они играют в регулировании общественных отношений, каким способом их регулируют, – подчеркивал теоретик. – Одни правовые нормы (регулятивные) регулируют общественные отношения путем определения прав и обязанностей субъектов этих отношений, другие (охранительные) – посредством установления мер принуждения к правонарушителям» [53] .
53
Черданцев А. Ф. Специализация и структура норм права // Правоведение. 1970. № 1. С. 45.
В 1975 г. В. Ф. Яковлев сформулировал ряд положений, имеющих значение для дальнейшего развития теории охранительных правоотношений. Во-первых, цивилист отметил, что «охранительные правоотношения возникают на основе охранительных норм, являются формой, в которой реализуются установленные законом на случай неправомерного поведения санкции – меры защиты субъективных прав или меры ответственности» [54] ; во-вторых, указал, что в охранительном правоотношении субъективное право имеет «форму притязания», а охранительное правоотношение «является относительным и принадлежит к правовым связям активного типа» [55] . В-третьих, В. Ф. Яковлев пришел к выводу, что «само использование принудительных мер… сконструировано в виде субъективного права потерпевшего лица» [56] .
54
Яковлев В. Ф. Структура гражданских правоотношений // Антология уральской цивилистики. 1925–1989: сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 388.
55
Там же.
56
Там же. С. 389.
Б. Т. Базылев в этом же году предпринял попытку изменить господствующий в доктрине взгляд на структуру нормы права и доказать, что правовая норма не трехчлена, а двучленна и состоит из гипотезы и диспозиции; то, что обычно называют санкцией, есть ничто иное, как диспозиция вида нормы, чья гипотеза указывает на особый юридический факт – правонарушение или обстоятельство, препятствующее реализации первичных прав и обязанностей [57] . Помимо этого, правовед обратил внимание на функциональную специализацию правовых норм [58] .
57
Базылев Б. Т. Об институте юридической ответственности // Советское государство и право. 1975. № 1. С. 112.
58
«Советское право обладает весьма сложной структурой, которая, в частности, определяется функциональной специализацией его норм, институтов и отраслей как основных структурных подразделений, – писал Б. Т. Базылев. – Так, часть нормативных предписаний, объединяемых в институты, выполняет охранительные функции, защищая регулятивные нормы, институты и отрасли права, и, следовательно, регулируемые ими общественные отношения. Юридические санкции относятся к категории правоохранительных средств. Сами эти средства достаточно многообразны, поскольку отражают разнообразие отступлений от правовых норм, нарушений их предписаний, правовых “аномалий” в общественной жизни» (Базылев Б. Т. Сущность санкций в советском праве // Правоведение. 1976. № 5. С. 32)
Заметный вклад в рассматриваемую теорию внес С. С. Алексеев, который в ряде работ 1966–1982 гг. исследовал различные аспекты проблемы и разработал положения, имеющие существенное значение для понимания охранительных правоотношений. Совокупность этих положений можно трактовать как первую попытку разработать концепцию охранительного права при помощи системного подхода.
Изучая «правовое воздействие, рассматриваемое с точки зрения его юридического своеобразия» [59] , С. С. Алексеев выделяет две его стороны – положительное регулирование и охрану, в связи с чем разделяет специально-юридические функции, выражающие своеобразие правового воздействия, на две главные группы: регулятивные (статическую и динамическую) и охранительную функции, и указывает, что каждая из выделенных им групп функций для своего осуществления требует «различных по своим свойствам норм, типов правоотношений» [60] . Данное обстоятельство обусловливает существование качественно разнородных пластов «правовой материи», охватывающих все отрасли права [61] . Как видим, в качестве основания теории правовед избирает правовые функции, т. е. развивает мысль О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского о функциональном назначении правовых отношений.
59
Алексеев С. С. Проблемы теории права. Основные вопросы общей теории социалистического права: курс лекций: в 2 т. Т. 1 // Алексеев С. С. Собрание сочинений: в 10 т. Том 3: Проблемы теории права: курс лекций. М.: Статут, 2010. С. 94.
60
Там же. С. 194. Обычно в числе основных функций права ученые называют регулятивную и охранительную функции, указывая при этом, что регулятивная функция подразделяется на две подфункции – «регулятивную статическую» и «регулятивную динамическую» (Общая теория государства и права: Академический курс: в 2 т. / отв. ред. М. Н. Марченко. Т. 2. Теория права. М.: Зерцало, 1998. С. 59). В противовес этому С. С. Алексеев считает, что указанные функции имеют самостоятельное значение. Представляется, что такое понимание несколько усложняет функциональную картину правового воздействия, поскольку не согласуется с системными принципами, на основе которых автор структурирует «правовую материю» на две подсистемы – регулятивную и охранительную (Алексеев С. С. Структура советского права. М.: Юридическая литература, 1975. С. 23).
61
Алексеев С. С. Проблемы теории права. Основные вопросы общей теории социалистического права… С. 194.
Исходя из того, что право образует целостную систему, С. С. Алексеев называет эти качественно разнородные пласты правовой материи регулятивной и охранительной подсистемами права [62] , характеризующими закон связи правового материала как на уровне отраслей права, так и на уровне права в целом [63] , и приходит к целому ряду выводов, которые и являются «реперными точками» концепции С. С. Алексеева.
Во-первых, это положение о разделении правовых норм на регулятивные и охранительные. «Главное подразделение функций – регулятивные и охранительные – предопределяет и главные виды юридических норм, исходные подразделения их общей классификации – деление норм на регулятивные (правоустановительные) и охранительные» [64] , – пишет теоретик. Регулятивными являются нормы, «непосредственно направленные на установление определенного варианта поведения путем предоставления участникам общественного отношения позитивных субъективных прав и возложения на них позитивных юридических обязанностей», охранительными – нормы, «направленные на определение поведения субъектов путем регламентации мер государственно-принудительного воздействия (санкций): их оснований, характера, объема» [65] . По мнению С. С. Алексеева, различие между регулятивными и охранительными нормами заключается: 1) в способе воздействия на поведение людей: регулятивные нормы устанавливают субъективные права и обязанности участников правоотношений, охранительные – предусматривают меры государственного принудительного воздействия на правонарушителей [66] ; 2) в структурных особенностях: юридическая норма состоит из двух элементов: а) гипотезы – части нормы, указывающей на те условия, т. е. фактические обстоятельства, при наступлении или ненаступлении которых норма вступает в действие; б) диспозиции или санкции – части нормы, указывающей на те юридические последствия, которые наступают при наличии предусмотренных нормами условий. При этом в регулятивных нормах вторая часть называется диспозицией, «она образует содержание самого правила поведения, указывает на права и обязанности, которыми наделяются участники регулируемого отношения»; в охранительных же нормах эта часть носит название санкции и «указывает на государственно-принудительные меры, применяемые к правонарушителю» [67] .
62
Алексеев С. С. Структура советского права… С. 23.
63
Теоретик пишет: «Главные подсистемы права характеризуют композицию, закон связи правового материала на уровне отраслей права, а отсюда и права в целом. Если право образует целостную систему, то главными ее подсистемами являются регулятивная и охранительная» (Алексеев С. С. Структура советского права… С. 32).
64
Алексеев С. С. Проблемы теории права. Основные вопросы общей теории социалистического права… С. 234.
65
Алексеев С. С. Структура советского права… С. 103.
66
Там же. С. 22.
67
Алексеев С. С. Общая теория права: в 2 т. Т. 2. М.: Юридическая литература, 1982. С. 59.