К теплым морям. Том второй
Шрифт:
– А если сразу что-то серьезное? Убийство, например?
– Как суд решит. Некоторые могут “экспрессом”, с первого раза, до конечной, без остановок. Я вот чуть не доехал - пожалели. Номерной “кардиган” вместо деревянного выписали. Решил “конечной” не дожидаться — я ж бедовый, я ж себя знаю. Переправился сперва на Чжун — он от тех мест недалече. Там на корабль и сюда. Покочевал по Островам и тут прибился. Место тут хорошее, Танька, опять таки подвернулась. А главное — я единственный с руками не из жопы на тыщу километров. Не то, чтобы работы по профилю полно, зато, кроме меня, обратится не к кому. Варю, слесарю, с деревом работать за казенный счет научили. Жить, в общем можно. Сюда вольные штормовать заходят, да и местные меня знают. Заказы есть. В Гарбаруке, вон,
– Да нам было несложно… - Бьернсон пододвинул рюмку и, когда ему налили, предложил тост за благополучную штормовку.
– Да! Вот хорошо сказал… Вы где жить будете — на борту или в кабаке комнату снимите?
– На борту — че деньги тратить?
– Я просто — где вас искать если, скучно будет. Вы заходите, если что. Частить не надо, конечно, но раз в недельку чтобы и не посидеть.
– Угу. Думаю, раз в неделю оно самое-то будет. А кроме нас, кто еще тут из вольных говорите?
– Ну вот там вот, с белой полосой на рубке, катер Кубы. «Икан» называется. Сам Куба мужик веселый, но к нему подход нужен. Сампан, который с тентом на носу - на нем Цаоцзян ходит. Как само судно называется — в душе не ебу. Я по ихнему не читаю. Они тоже парни нормальные, но чжунцы, так для меня, слегка странные.
Развернув стул в сторону бухты Семеныч принялся называть суда и коротко давать характеристики их владельцам. Остальные сидели и внимали. Слободан даже записывал.
…
“Обучение” Старпома, с точки зрения Обмылка, выглядело сплошным изощренным издевательством. Но сейчас, сидя на стуле перед начальником местной охраны перебиравшим его бумаги, он, внезапно, понял, что и полезного было сказано немало. Еще бы он его слушал… Но теперь уже поздно сожалеть - надо выгребать. Несмотря на то, что он говорил Бьерну и остальным, план прикинуться своим рухнул сразу же. Хорошо хоть деньги удалось припрятать, благо местные служащие, лихорадочно готовясь к удару шторма, почти не обратили на него внимания. Не размахивай он документам на пирсе и объяснять бы ничего не пришлось - штормовали тут многие. Но хорошая мысль пришла поздно и, теперь, надо было что-то говорить…
– Господин Пратт значит?
– Кто? Я?!
– первым делом Обмылок решил “включить дурака”, - Нет! Я - Ларс! Имя такое. Фамилии нет - уж извините…
– Что-то я не понял… - начальник охраны вскинул брови, - Мне сказали, что вы представились как служащий нашей компании Колди Пратт.
– Представился? Я бумаги им показал - мол к кому мне с ними? А они, наверное, все не так поняли.
– А как эти бумаги у вас оказались?
Одним из уроков которые Обмылок запомнил, это то что врать надо как можно ближе к правде. Поэтому, смущенно улыбнувшись, он почесал в затылке и пожав плечами честно выдал:
– Так убили его…
– Убили?! Кто?
– Так наверное те… С того корабля вольного… Помощник ихний или еще кто-то…
– Какого “вольного корабля”?
– Который сюда направлялся. Колди хотел вас предупредить о нем, наверное за то его и шлепнули.
– Сюда направляется Вольный Корабль?
– Да. Тут такая история… Я сам с Гюйона… Попал в одну историю и решил, что валить надо. Добрался на Сухогрузе до Фессалии, а там на корабль нанялся. Денег-то на проезд не было. А как к Порто дошли, капитан объявил, что судно Вольное и кто не желает - может валить. Я то хотел, но
– То есть вы были в экипаже “Вольного корабля”?
– глаза Начальника Охраны сделались недобрыми щелочками, - Кем?
– Палубу драил, гальюны… - на этот раз Обмылок решил не присваивать себе лишних заслуг, - Яж не моряк, а так…
– Хорошо - продолжайте…
– В общем, как пришли мы в Кала-Балиб, я - с вещами на выход. Ну, потому как, ну его нахер. Да и обстоятельства так сложились… А потом в городе Колди встречаю. И он мне и говорит, что мол хочешь жизнь новую и честную? Я, само собой киваю. А он такой: “Следят за мной. Держи документы - если что, то доказательством будет, что мы знакомы. Доберись до Гарбаруки, и предупреди, что тот корабль к ним намылился. Шторма его, может быть, задержат, но все равно пусть будут готовы.”. А потом я узнаю, что его пришили в какой-то подворотне. И, может, нас вместе видели. Так что я на почтовый катер и до вас. Аккурат успел…
– А Пратт не сказал, что этот корабль тут забыл?
Второй урок, который Обмылок запомнил, гласил: “Чужая жадность - твой лучший друг”. Так что, еще раз почесав в затылке, он снова улыбнулся.
– Сокровища.
– Сокровища?
– Начальник Охраны подался вперед, - Какие еще сокровища?
– Не знаю точно… Пратт знал. Наверное за это его и того…
– Говори все, что знаешь…
– Когда мы на Кала-Балиб прибыли, почти сразу “Буревестник” нагрянул. Я, к тому времени, уже с борта сдернул, но до того заметил, как туда девки какие-то поднимались и о чем-то с капитаном беседовали. И карту старую показывали.
– Карту видел?
– Мельком. Когда они в кают-компании что-то вычисляли. Но ничего не понял - там все на куманском. Но зато слышал, что одну из девок называли “принцессой” и говорили, что она - “Принцессе Жанне” родня. Так-то…
– Ладно… - откинувшись назад Начальник Охраны задумчиво посмотрел на Обмылка, - Пока можешь идти… О корабле и сокровищах никому и слова… Деньги на комнату есть?
– Да откудова?
– Тогда скажи, что ты от мистера Конрада - они решат вопрос. И еще раз: никому ни звука. Я тебя вызову, если будет нужно...
– Спасибо, господин Конрад, а то я уж и не знал что делать… Будьте уверены: я - могила. Ни слова не пророню…
Радостно кланяясь Обмылок, довольный своей сообразительностью, выскользнул из кабинета.
...
«Ебать-ебать-ебать...» - откликнулось эхо в ответ на капитанский крик. Механики, обследовав найденный комплекс, придумали, как подать питание на приводы ворот и теперь Капитан с удовлетворением рассматривал вырубленное в скале укрытие, куда «Интернационал» помещался с запасом.
– Вот тут и заштормуем… Ну че там?
– Все нормально!
– Бардья, промерявший глубину и обследовавший дно на предмет неприятных сюрпризов, поднял большой палец, - Можно загонять! Метр под килем практически везде!
– Давай, Марио, швартуйся. Жанка — наблюдай внимательно. Он сча ювелирную работу делать будет…
Марио, вскинув руки как пианист над клавишами перед исполнением сложного произведения, перевел рукоятку машинного телеграфа в положение «Самый малый» и спустя несколько секунд — обратно на «Стоп машина». «Интернационал» дернулся вперед и медленно пошел в ворота. Метнувшись на левое крыло, потом на правое Марио еще раз проверил, что бы он везде проходил, поправил штурвал буквально на сотую оборота, задрав голову убедился, что мачты тоже проходят, и еще раз повторил манипуляции с телеграфом. Скользя по воде, корабль вошел в укрытие постепенно замедляясь и замер в пяти метрах от торцевой стенки и в метре от боковой.