К вершинам
Шрифт:
Вот тут я точно взвыл - отобрать в свой взвод уже состоявшихся солдат, насаждать среди них свой авторитет... не перейди со мной несколько наших парней на роль десятников было бы куда сложнее. И мало того, у меня начались офицерские курсы, на которых у капитана Фалрика вместе со мной обучалось ещё трое парней из пришедших с нами рот и разбитых войск, ребята тоже неплохо себя проявили. Двое пехотинцев-мечников и один арбалетчик, он был из войск Блэкмура.
Мечники проявили себя как неплохие тактики, а арбалетчик тоже из молодых, да ранних. Его имя Эдмонт, и после разгрома войск лорда,
На занятиях у Фалрика мы рассматривали ситуации друг у друга, искали слабые места в решениях, и как можно было сделать лучше. Единственное улучшение, что я предложить было в ситуации с Эдмонтом - надёргать досок с гвоздями, и разложить на простреливаемом пространстве, плюс собрать баррикады.
Если верить капитану Фалрику, то наши ответы вполне удовлетворительны. Дальше нам в виде обучения приходилось вести часть бумажной работы капитана, в том числе и битвы с интендантами, вырывая из их зубов необходимые припасы, амуницию, вещевое довольствие. Самыми жуткими были драки с городским казначейством, у которого нужно было выбить жалованье на всех солдат, тем более сумма была немалая.
К примеру жалование пехотинца равняется пяти серебряным маркам в неделю и двадцати в месяц. Двадцать серебряных марок равны одной золотой марке. Серебряная марка равна сотне медных монет.
Те же арбалетчики получают по тридцать серебряных марок в месяц. Такие как я допельдзойднеры имеем двойное жалование, десятники получают двойное жалование, сержанты тройное. Лейтенант десятикратное, капитан пятнадцатикратное.
К примеру со мной выходит так - как боец с двуручником, с момента присвоения звания "рядовой" я получал по сорок серебряных марок или два золотых в месяц. Став ещё и сержантом утроилось моё жалование как допельдзойднера, в этом месяце у меня будет шесть золотых.
Много ли это? Ну, семья из мужа, жены, трёх-четырёх детей с доходом в десяток серебряных неплохо живут, платят налог, и даже откладывают кое-что в кубышку. Та же овца стоит серебряную марку, корова уже двадцать, а кони это элитные животные и стоят от десятка золотых.
К примеру вся моя нынешняя экипировка стоит в районе сорока золотых монет, так что да - платят солдатам не скупясь, и мне предстоит выцарапать столь огромные суммы из казначеев...
– "Поздравляю" вас, господа кадеты!
– заявил нам капитан Фалрик через день после выдачи жалования.
– Пришел приказ, через два дня мы выдвигаемся теснить орду!
– Бляааа...
– хором выдала наша четвёрка.
– Понимаю, будь у меня под командованием заявленные пять рот солдат, то мы смогли бы потеснить орков и уверенно вытурить их из наших земель, но вот беда - у меня одна нормальная рота, одна моя разжиревшая, при этом у жирка дисциплина и моральный дух не очень, и пять сотен сброда, который так и хочется сбагрить прочь!
– Сэр! Разрешите обратиться!
–
– У меня есть возможность повидаться с оставшейся роднёй?
– тяну руку как образцовый школяр.
– Семья это святое, можешь, но чтобы завтра в своём взводе порядок навёл!
– Можно наводить его больно для непонятливых?
– Нужно!
Встретившись с Мартой и Тимми, убедился что моя сестрёнка Ясмин жива-здорова, и тянется ко мне. А заодно поговорил с Диком, мужем Марты, который на своё счастье был в городе в начале буйства орков в этой провинции.
– Скажи мне Терри, - на такое коверканье имени я по привычке поморщился. Что тут сказать, не выговаривают моё имя в Лордероне, не выговаривают...
– А тебе обязательно идти на войну с орками? Может ты останешься в городе, стражником?
– Можно Дик, можно, но... я слишком много сил и времени вложил в то чтобы стать собой нынешним, и поверь, служба в страже провинциального городка это вовсе не предел моих мечтаний. Да и сами армейцы не оценят мой уход, по словам капитана я имею возможность стать офицером.
– Это конечно хорошо, но мёртвому офицерское звание не к лицу...
– Вот ещё! Да ты хоть знаешь какие у офицеров красивые похороны? А какие речи на прощание говорит полковник? За душу берёт!
Постояв несколько минут хлопая глазами Дик и Марта поняв что это была шутка расхохотались.
– Да иди ты, со своими шутками Терри! Я серьёзно!
– Не могу, да и не хочу. В детстве я видел как мой отец, дядьки, братья, дедушки пошли на смерть защищая нашу семью. Я не хочу снова испытывать такое бессилие!
– Но...
– Дик! Марта, я уже всё для себя решил, по этому не тратьте время на мои уговоры. Лучше скажите как вы дальше будете жить? Вернётесь в свою деревню или съедете?
– Хнык... шмыг... бра-а-а-атик...
– Марта, а следом и Ясмин расплакались и обняли меня в поисках поддержки.
– Там зелёные всех наших порубили... оставаться в том селе - только душу бередить... Уедем мы.
– И куда вы хотите податься?
– К моей родне, возле Старанброда, они на хуторе с западной части города живут, - в моей памяти начали проясняться некоторые воспоминания об этом городе.
– А если повезёт, то и в городок переберёмся...
Резким рывком сближаюсь с Диком, и схватив его за ворот рубахи, приподнимаю и притягиваю его лицо к себе.
– НЕ СУЙСЯ В ГОРОД! Просто не суйся...
– Тер, ты чего так-то, братик? Опять предчувствие?
– Оно самое, ты же знаешь как оно работает у меня...
– Кха-кха... с ума сошел? О чём вы?
– У моего брата есть одна особенность - предчувствия. Возникают редко, но если не прислушаться - жди беды.
– Да что за беда может ждать в той глуши?
– Не знаю, но раз сам не веришь, то хоть жену с сыном и племяшкой пожалей.
– Ладно, убедил, но что за бред? Как мне тогда зарабатывать прикажешь?
– На скотоводстве, и чтобы не думали о том что я издеваюсь, то вот!
– передаю Дику принесённый с собой мешок.
И Дик и Марта естественно заглянули внутрь, а после смотрели на меня как пришибленные, не верящие своим глазам.