К ясному небу
Шрифт:
Перри никогда не понимал эту фразу «не говоря уже о». Ведь об этом уже говорили. Лив внезапно оказалась здесь, в прохладном океанском воздухе. В бурлящих волнах. В монстре, который ходил в его голове и царапал стены его черепа.
Он зарылся пальцами в песок, сжимая его до боли в костяшках пальцев.
— Рокот — самый подходящий человек для этого.
Тихий и смертоносный, Рокот был ближе всего к убийце. У него также были прекрасные, совершенные черты лица Поселенца. Он мог сойти за Постороннего или за Крота, что делало его разносторонним — и это было
— И кто же еще? — натянуто спросил Риф.
— Брук.
Рот Грина открылся, и Прутик издал сдавленный звук, который он пытался замаскировать, прочистив горло. Здесь не было никаких секретов, все они знали историю отношений Перри с Брук.
Что касается внешнего вида, то у Брук было то же преимущество, что и у Рокота. Мужчины сначала утвердительно кивали, а потом слушали, когда она говорила, и это могло оказаться полезным. Она была такой же сильной Видящей, как и братья, лучшим стрелком и уравновешенной в сложных ситуациях. Несколько недель назад, когда на поселение Потока напали, она не сделала ни единого неверного шага. Они прошли через некоторые трудности, но Перри нуждался в ней.
— И Ария? — спросил Маррон, повысив в конце голос.
— Да.
Он не упустил из виду ошеломленные взгляды, брошенные через костер. Все знали, что она ранена. Все знали, что они поссорились. Или поспорили. Или… что бы это ни было. Сегодня Боевая комната оправдала свое название.
— Еще я беру Сорена, — сказал он, продолжая. — Он единственный, кто может летать на аэроходе. Он единственный, кто может быстро доставить нас туда. Ты сказал, что у нас могут быть в запасе только дни, Маррон. Я не могу тратить время, путешествуя к «Комодо» пешком или верхом.
Перри не видел другого выхода. Ему нужна была скорость. Ему нужен был аэроход. Как бы он ни желал иного, это означало, что ему нужен Сорен.
— Просто, чтобы не запутаться, — сказал Риф, — этих людей ты берешь с собой? Ты веришь, что эти пятеро соберутся вместе, как команда?
— Верно, — сказал Перри.
— Ты ставишь на это наши жизни? — нажал Риф.
Перри кивнул.
— Соболь и Гесс обладают всей грубой силой. Сила не будет работать против них. Мы должны быть маленькими и юркими. Нам придется уколоть иголкой, чтобы получить хоть какой-то шанс.
Над группой снова воцарилась тишина, несколько тревожных взглядов обратились на юг. Перри прислушивался к шуму прибоя, пока их гнев плыл к нему, неся в себе недоверие, тревогу и возмущение.
Тихий рокот Потока.
Когда Перри вошел в свою палатку, он обнаружил, что Коготь до сих пор не спит.
— Чем ты занят, Пищалка? — спросил он, прислонив лук с колчаном к сундукам. Должно быть, уже далеко за полночь.
Коготь сел и потер глаза.
— Мне приснился кошмар.
— Ненавижу их. — Перри расстегнул ремень и отбросил его в сторону. — Чего ждешь? — спросил он, забираясь в постель. — Иди сюда.
Коготь лег с боку. Он крутился, его узловатые колени
— Я скучаю по нашему дому, — сказал он. — А ты?
— И я, — ответил Перри, глядя на брезент над головой. Больше всего ему не хватало щели в балках чердака. Даже несмотря на то, что в последние несколько лет он не мог полностью вытянуться на чердаке, ему было все равно. Он любил засыпать, глядя на маленький кусочек неба.
Он игриво стукнул Когтя по руке.
— Но ведь все не так уж и плохо, правда? Вы с Ивой, кажется, не возражаете.
Коготь пожал плечами.
— Да. Не плохо. Ива сказала, что Молли сказала, что ты завтра отправляешься за Угольком. Почему ты должен идти, дядя Перри?
Вот оно что. Настоящая причина, по которой Коготь не мог заснуть.
— Потому что Уголек нуждается во мне, как и ты, когда ты был в Грезе. И мне нужно несколько вещей от Поселенцев, которые помогут нам добраться до Ясного Неба.
— Если ты не вернешься, я останусь один.
— Коготь, я вернусь.
— Мой папа умер. Моя мама и тетя Лив…
— Эй. — Перри приподнялся на локте, чтобы лучше видеть лицо племянника. Он искал хоть немного себя или Лив, но все, что он видел — от серьезных зеленых глаз Когтя до его темных кудрей — это был Вэйл. Он не мог винить Когтя за то, что тот испугался. Но он ни за что не подведет своего племянника. — Я вернусь. Хорошо?
Коготь кивнул, слегка пренебрежительно.
— Ты знаешь, что произошло между мной и твоим отцом? — Слова вырвались прежде, чем Перри успел их остановить. Они до сих пор не разговаривали о Вэйле. О том, как Вэйл продал Когтя, своего собственного сына, Поселенцам за еду. Сестру Брук, Клару, тоже. Непростительно. Но потом Перри убил Вэйла — тоже непростительно. Он знал, что этот поступок будет преследовать его всю жизнь.
Коготь поднял свои маленькие плечи.
— Я был болен. Он отправил меня в больницу, чтобы я поправился. Когда я был там, ты пришел, чтобы вернуть меня.
Перри внимательно посмотрел на племянника. Коготь знал больше, чем показывал. Может быть, он говорил то, что хотел услышать Перри, а может быть, он еще не был готов говорить об этом. В любом случае Перри не собирался давить. Это ни к чему его не приведет. Коготь был не просто похож на Вэйла. Он был таким же твердолобым и молчаливым.
Перри снова лег, заложил руку под голову, и вспомнил свой спор с Арией. Может быть, у него все-таки было что-то общее с племянником.
— Как думаешь, там где Ясное Небо есть места, где можно порыбачить? — спросил Коготь.
— Конечно. Бьюсь об заклад, там много мест для рыбалки.
— Хорошо, потому что мы с Ивой нашли сегодня несколько ночных ползунов. Огромных. Одиннадцать. Один громадный. Они у меня в банке лежат.
Перри изо всех сил старался сосредоточиться, пока Коготь болтал о наживке, но глаза его отяжелели. Он только закрыл их, когда услышал, как сдвинулся тент.