К югу от рая
Шрифт:
– мама звонила. Начала она.
– Как дела?
– Сказала, что у Бимбо опять был приступ. Вызывала Айболита.
– Он живой?
– Да.
– И что врач?
– Сказал, что ещё один приступ он не перенесёт, надо класть на обследование. Черт. Этого ещё не хватало – я достал сигарету.
– Что будем делать дорогой? – у неё на глазах выступили слезы.
– Завтра
– Завтра?
– Да, завтра с самого утра. Сейчас же всё закрыто.
– Ладно – она вытерла слезы.
– Пристёгивайся.
– Мы, правда, едем в парк?
– Правда.
Бимбо наш пёс. В свои десять лет, он был очень хорош. Не пропускал не одной сучки, хотя и был почиканый. Мы отдали его матери Карины перед отъездом и так не забрали до сих пор. Честно говоря, я и не помню, чтобы он когда-нибудь болел. Началось это в том году. Первый приступ его разбил ночью. В тот момент, когда мы с Кариной любили друг друга. Он бегал в коридоре за своим хвостом. И в какой-то момент, со всего маху влетает в дверь ванной комнаты. Такое-то не редкость. Но в этот раз, он не вставал и не бежал опять. Его начал бить приступ. Лапы затряслись, сам, то скулит, то воет. Короче, Карина в слезах к нему, я без слез за Кариной. Подхватил его на руки. Смотрю на него, а он хвостом уже машет. Довольный. Я опустил Бимбо на пол, и вернулся в кровать. Карина легла рядом.
– дорогой?
– Да, малышка.
Она положила голову мне на грудь и заплакала. Я гладил её волосы, пытаясь успокоить.
– Это не так страшно, слышишь? – сказал я.
– Нет, нет, это страшно! Он же так и умрет!
– Он и так.
– Не продолжай, я знаю. – прервала она меня.
– Пойдем на балкон?
– Да, сейчас. Ещё пять минут так полежим и пойдем. Бедный Бимбо… Я так его люблю…
– Ну ладно, все же хорошо? Посмотри на него.
Бимбо сидел на своем месте и чесал за ухом. От удовольствия он вытащил язык. Карина посмотрела на него и рассмеялась.
– Эй! Бимбо! Иди к нам! – позвала она его. И забыв про все на свете довольный, он запрыгнул к нам на кровать.
– Ты самый лучший пес на свете. – Карина начала чесать ему пузо – самый, самый, самый!
– Довольный дворянин – Карина смеется. Бимбо от удовольствия закатывает глаза. Я потрепал его за уши и встал.
– Ты идешь?
– Принеси мне, пожалуйста, халат.
– Сейчас. – В ванной я взял свой и её. Карина подошла ко мне, я накинул на ее плечи халат и поцеловал в шею.
Мы остановились у винного магазина. Я зашел, купил бутылку бурбона и бутылку Швепса. Сел в машину.
– Чего ты там купил?
– Тебе
– А себе что взял?
– Себе бурбон.
– Ты же за рулем, какой нахрен бурбон?
– До парка да, а дальше ты.
– Я! Правда я? – Глаза её заблестели от радости – тогда давай быстрее в парк, и пей своего бурбона сколько хочешь!
– Уже еду мой капитан!
Я вырулил влево от магазина и дал газу. Через два светофора мы мчались по садовому кольцу. Нужна работа думал я, глядя на поток встречных машин. У меня зазвонил телефон.
– Слушаю.
– Андрей, привет! Узнал?
Нет, не узнал, думаю я про себя. Но голос чертовски на кого-то похож. Будто я знаю, чей это голос.
– Нет. – Отвечаю я.
– Ну, ты даешь! Это я, Тёма!
– Точно! Вот я гад!
– Ещё какой! У меня к тебе дело.
– Горит? Я за рулем.
– Горит, но терпит. Завтра утром позвоню.
– Во сколько? Хотя, без разницы, звони.
– До завтра!
– Счастливо.
Я сбросил звонок и убрал телефон в карман пиджака.
– Это кто? – Карина курила.
– Артем. Старый престарый знакомый.
– Нормальный?
– Был ничего пятнадцать лет назад, как и мы все.
– Ты кого имеешь ввиду?
– Всех кроме тебя.
– То есть я так себе да?
– Для меня ты супер, забыла малышка?
– Забыла.
– Тогда знай, что ты лучшее, что случалось со мной в этой жизни.
– Ах ты, наглый врун! – рассмеявшись, она, потянулась и поцеловала меня в щеку. Я положил руку ей выше колена, чуть под платье. Такое, маленькое черное платье, чуть выше колена. Еще немного и мы на месте. Вот и крымский мост. Я тоже закуриваю. Красное malboro. Карина включает радио, и в динамиках играет Земфира. Карина ей подпевает.
Он – твой мальчик
Ты – его девочка.
Он – обманщик,
Да и ты не пpипевочка.
Мы припарковались, и я открыл бутылку бурбона. Отдал документы Карине, обнял ее за талию, и мы зашагали к центральным воротам. На входе стоит сурового вида охранник. Мы проходим мимо.
– Вы куда? – Охранник только увидел нас.
– Гуляем мы. – Отвечаю я.
– Парк закрывается через тридцать минут, там уже никого нет.