К западу от Эдема. Зима в Эдеме. Возвращение в Эдем
Шрифт:
Керрик готов был расплакаться от оскорбительного и грубого обращения, но сдержал слезы. Мургу не дождутся их. Холодный слизняк медленно двигался по голове и как раз прикрыл ему один глаз. Когда он отполз в сторону, Керрик поглядел вниз, где прилаживали мешочек. Мешочек его не беспокоил, и мальчик забыл о нем, едва слизняк неторопливо переполз на ресницы второго глаза.
Он никогда не узнал, что мешочек был сделан из тщательно выделанной кожи Исель, той самой девочки, которую мургу убили у него на глазах.
15
– Я
– Я нижайший из низких, – согласился Керрик, стараясь не обращать внимания на унутакха, увлажнявшего слизью череп.
Он очищал тело мальчика от волос только третий день, и его влажное прикосновение еще было для маленького тану непривычным. Керрик относился к крохотному созданию с опаской. Когда вчера утром он сковырнул унутакха с головы, слизень прицепился к пальцу и быстренько объел едва ли не половину ногтя.
Слизень уполз на затылок, и Керрик смог обтереть безбровое, лишенное даже ресниц лицо тыльной стороной ладони.
– Ты слушаешь меня? – спросила Энге.
– Да. Я нижайший из низких.
– Но ты не так говоришь. Ты так и не научился правильно произносить. Теперь ты должен говорить так: нижайший из низких.
Отметив по-особенному согбенную позу Энге, подогнутый вниз хвост, Керрик по возможности попытался изобразить ее.
– Лучше. Практикуйся. Скоро тебе придется бывать в обществе высочайших, а они не потерпят твоих ошибок.
– А откуда ты знаешь, что я нижайший из низких? – спросил Керрик, представив фразу в виде вопроса, задаваемого глупцом. На самом же деле разговор казался ему скучным и уже начинал досаждать.
– Вейнте’ – эйстаа и правит в Алпеасаке. Она высочайшая. Ниже ее – в бесконечной выси над тобой и мной – Сталлан, Ваналпе’ и другие правительницы. Им служат помощницы, они обучают фарги. И пусть ты разговариваешь лучше многих фарги, ты всегда останешься ниже их, потому что они иилане’, а ты – всего лишь устузоу: говорящее животное остается животным.
Все эти сложные ранги и титулы для Керрика не значили ничего. Его заинтересовало слово, которого мальчик еще не слышал.
– Что такое «фарги»?
– Фарги… Ну, это просто фарги.
Сказав это, Энге ощутила отсутствие смысла в сказанном. Некоторое время, задумавшись, она пыталась найти определение. Его трудно было сформулировать – понятие повседневное, общепринятое, иилане’ принимали его за данность, не сомневаясь в существовании предмета. Так можно спросить: «Что есть солнце?» Просто солнце! Оно определяется фактом своего существования. Энге прекрасно знала, что физики могли многое рассказать о солнце, куда больше, чем ей хотелось бы знать. Но если она учит этого устузоу общению с высочайшими, он должен знать и обычные сведения, которые знали все. Объяснения пришлось вести с самого начала.
– С родильных пляжей наш молодняк попадает прямо в воду. Они много лет живут в океане, растут и зреют. Счастливое время: рыбу ловить несложно,
– Я понимаю. Но как же насчет самцов? Все фарги самки?
– Конечно.
– Но ты же самец…
– Не оскорбляй меня. Ты никогда не видел самцов. Их содержат в хорошо защищенном месте – в ханане.
Известие это ошеломило Керрика. Самки! Все мургу самки! Все, даже отвратительная Сталлан. Ну все у этих мургу не так! Вот тану все умеют говорить, даже самые маленькие. Ясно – мургу глупые.
– А что случается с теми, кто не обучается говорить? – спросил он.
– Это не твое дело. Помни одно. Ты ниже нижайшей из фарги, тех, что зовутся «иилейбе» – «с трудом говорящие».
– Я нижайший из низких, – согласился Керрик, подавив зевоту.
Их занятия прервал скрип засова. Керрик сделал безразличное лицо, чтобы на нем не отразилась ненависть, которую он всегда ощущал при виде Сталлан. Она принесла запечатанную бутылку.
– Время пришло, – проговорила Сталлан. – Вейнте’ требует устузоу к себе. Я принесла это, чтобы он не был опасен.
Сняв с головы Керрика унутакха, Сталлан помыла его с головы до пяток. Живая веревка на запястьях мальчика Сталлан не понравилась, и она заменила ее новой. Потом извлекла из бутылки длинный, темный извивающийся жгут.
– Никаких неприятностей от устузоу! – объявила Сталлан, притянув к себе Керрика, и набросила ему на шею длинную тварь.
Рот веревки присосался к собственному телу. Когда на шее мальчика оказалась надежная петля, Сталлан крепко взялась за другой конец.
– Скажи, чтобы он следовал за тобою, – велела она Энге, все еще отказываясь признавать в Керрике нечто большее, чем дрессированного зверя. Они одинаково ненавидели друг друга.
Но Керрику сейчас было не до нее: впервые после пленения он выйдет из помещения. Когда его несли сюда, он успел запомнить только деревья и лес. Теперь он был готов ко всему и старался выглядеть ручным и покорным. Энге распахнула дверь, и Керрик со связанными руками последовал за ней. Последней шла Сталлан, крепко держа поводок.
Перед ним простирался освещенный неярким зеленым светом туннель. Пол был плетеным, как и в камере, но стены казались куда менее прочными. Они были живым переплетением тонких и толстых древесных стволов, ползучих лиан, цветущих кустов и каких-то неизвестных ему растений. Над головою листва смыкалась в крышу. То и дело в стороны отходили коридоры, по которым двигались темные силуэты и исчезали у выходов в ярких солнечных лучах. После долгого заключения он щурился. Свет резал глаза, но мальчик жадно смотрел вокруг сквозь слезы.