К звёздам! (сборник)
Шрифт:
— Это непросто, — сказал Григор. — Я уверен, что есть и кое-что другое, о чем ты нам не говоришь.
— Да. Но я могу добавить лишь одно. Мы всего лишь на час опережаем немецкие самолеты. Вот почему мы оттягивали вылет. Точное время очень важно, поскольку мы летим без связи с землей. Отныне действует только расписание. Поэтому предлагаю отдохнуть, пока это возможно.
Темная карта Африки медленно проплывала под ними. Большинство людей спали на откидных койках, только пилоты были настороже и следили за приборами, контролируя действия автопилотов. Генерал Блонштейн, сам квалифицированный летчик, сидел в пилотском кресле ведущего
— Рабатская башня вызывает Воздушные Силы Четыре семь пять. Вы слышите меня?
— Воздушные силы четыре семь пять. Я слышу вас, Рабатская башня.
Радиоконтакт был всего лишь формальностью. Наземная станция уже включила полностью автоматически автоответчики каждого самолета, и они выдавали теперь записанную заранее информацию и коды, а также место назначения.
— Регистрируем ваш курс на Азоры, — сказало радио. Затем послышалось какое-то бормотание. — Вы опережаете на пятьдесят девять и пять девятых минуты предписанное время.
— Сильные попутные ветры, — спокойно сказал Блонштейн.
— Вас понял, Воздушные силы. Конец связи.
Были на земле и другие уши, которые внимательно следили за этой частотой. Скрываясь в тени деревьев, неподалеку от берега прятался мужчина в бурнусе. Вдоль скоростной автострады стояли столбы высоковольтной линии. Человек внимательно прислушивался к беседе, хмурясь, если отдельные слова глушили статические заряды. Он подождал несколько секунд, чтобы убедиться, что беседа закончена. Больше ничего не было слышно. Он кивнул и нагнулся, чтобы нажать на кнопку коробки, лежавшей у его ног.
Яркая вспышка осветила ночное небо; через несколько мгновений он услышал звук взрыва. Один из пилонов двенадцатикиловольтной линии стал все быстрее и быстрее склоняться к земле, затем глухо ударился об нее. Последовала красочная вспышка крупных искр, и они быстро погасли.
А вместе с ними погасла и половина ламп в Рабате. И неудивительно, что на станции радиослежения тоже произошло замыкание.
Дежурный штат аэропорта Кру ди Ли в это время звучно храпел. Очень немногие самолеты останавливались для дозаправки на Азорах, поэтому ночью было можно спать до рассвета. Кому-то, может быть, и полагалось следить за сигнальным устройством, но это было не так уж важно. Радио обычно будило всех.
Так было и на этот раз. Голос из громкоговорителя выдернул капитана Сармиенто из глубокого сна. Он соскочил с койки, и, покрывая колени ушибами, метался по станции контроля, пока не нашел выключатель.
— Круц дель Люц, — сказал он. — Слушаю. — Голос хрипел спросонья; он откашлялся и сплюнул в мусорную корзину, нашаривая на стене распечатки.
— Воздушные силы четыре пять семь, просим посадки.
Пальцы Сармиенто нашли на столе бумагу. Да, та самая.
— Для вас подготовлена первая полоса. Я прослежу, чтобы вас поставили на посадочный контроль, — он моргнул, уставясь на цифру на листе, затем взглянул на часы. — Воздушные силы, вы опережаете полетное время приблизительно на час…
— Попутные ветры, — последовал короткий ответ.
Сармиенто устало рухнул в кресло и с омерзением посмотрел на свою сонную спотыкающуюся команду, которая начала собираться на станции.
— Сучьи дети! Большая дозаправка, может быть, самое важное боевое задание
Пока штат, позевывая приступал к своим обязанностям, капитан Сармиенто с энтузиазмом продолжал в той же манере. Работа у них была хорошая, и они не желали ее лишиться.
Вдоль полосы загорелись огни, и пожарная машина помчалась в ее конец. В темноте вспыхнули лучи прожекторов, и первый из прибывших, грохоча, снизился и коснулся поверхности полосы. Один за другим садились самолеты, и уже на земле автоматы вели их к точкам дозаправки. Вся операция контролировалась компьютером.
В надлежащем месте были выключены двигатели и поставлены тормоза. Над каждым заправочным колодцем была установлена телевизионная камера; она смотрела в отверстие резервуара под крылом. Механическая рука плавно снимала крышку, вставляла шланг, и включался насос. В каждом баке сенсоры следили, чтобы не было недолива или перелива. Пока шла эта механическая деятельность, все самолеты оставались темными и безмолвными, наглухо задраенными. Кроме корабля командующего. В нем открылся люк, был спущен трап. Человек в форме спустился по трапу и спокойно пошел вдоль заправочной станции. Один из колодцев чем-то привлек его внимание, он подошел и склонился над ним. Башня находилась у него за спиной, лицо и грудь были в тени, и сверток, выскользнувший из-под кителя, упал в колодец незамеченным. Затем он распрямился, оправил форму и пошел к освещенной башне контроля.
Сармиенто, моргая, уставился на офицера и почувствовал легкий стыд за свою неряшливость. Черная форма на госте была отутюжена и безукоризненно чиста, пуговицы сияли золотом. На шее висел мальтийский крест, на груди — ордена, один глаз был закрыт моноклем. Сармиенто смущенно встал.
— Шпрейхен зи дойч? — спросил гость.
— Прошу прощения, сэр, но я не понимаю, о чем вы говорите.
Офицер скупо улыбнулся, затем продолжал на португальском с сильным акцентом:
— Я пришел подписать квитанцию, — сказал он.
— Да, это было бы замечательно. — Сармиенто махнул в сторону компьютерного банка. — Но этого нельзя сделать, пока полностью не завершится дозаправка.
Офицер коротко кивнул и стал вышагивать взад-вперед по станции. Сармиенто нашел себе важную работу. Когда зазвенел звонок, и заполненная форма выскочила из паза, оба повернулись.
— Здесь и здесь, пожалуйста, — сказал Сармиенто, показывая нужные места и даже не глядя на бумагу. — Большое спасибо. — Он оторвал нижнюю часть квитанции и вручил ее, и с радостью проследил, как гость поворачивается и шагает к поджидающему его самолету. Только когда тот оказался на борту, Сармиенто взглянул на формуляр. Странные имена бывают у иностранцев. Трудно прочитать угловатые буквы… Похоже, Шикльгрубер… Адольф Шикльгрубер.
Торопливые руку втащили офицера в люк, сразу же закрыли его.
— Сколько времени? — спросил он требовательно.
— Еще около двадцати восьми минут. Мы будем в воздухе прежде, чем они установят радиоконтакт.
— Они могут опаздывать…
— Они могут опережать время, если наши попутные потоки существуют в действительности. Другого шанса мы не имеем.
Первые самолеты уже покинули полосу и растворились в небе. Последним вылетел самолет командующего. Но вместо того, чтобы выйти на курс, он совершил широкий круг над океаном и вернулся к аэродрому.