Кабинет диковин
Шрифт:
Смитбек еще раз просмотрел бумаги. Там не было ни фотографии Ленга, ни его жизнеописания. В запросе не назывались ни дата появления на свет, ни место, где произошло это примечательное событие. Всего лишь адрес.
Проклятие. Проклятие.
Но здесь его мысли потекли по новому руслу. Он вспомнил, что Нора отчаянно пытается найти адрес Ленга. Теперь, когда адрес ему известен, можно будет выступить с предложением о заключении мира.
Смитбек произвел в уме быстрый расчет и пришел к выводу, что дом номер 891 по Риверсайд-драйв находится на севере Манхэттена, где-то в районе Гарлема. На том отрезке Риверсайд-драйв сохранилась куча старых особняков, большая часть которых стояли заброшенными, а некоторые из них были превращены
Смитбек взглянул на часы. Почти час дня.
Господи. Гениальная детективная работа принесла ему всего лишь этот треклятый адрес. Что ж, потребуется всего лишь час на то, чтобы проверить, стоит ли этот дом, или его уже давно нет.
Смитбек затолкал бумаги обратно в карман и вышел на Сентрал-Парк-Вест. Ловить такси не имело смысла. Водители не захотят везти его на север Манхэттена. Кроме того, он там не найдет такси, чтобы вернуться. Смитбек не испытывал ни малейшего желания бродить по этой опасной округе даже средь бела дня.
Лучше всего арендовать машину. «Таймс» имела специальный договор с прокатной фирмой «Хертц», и отделение фирмы находилось совсем недалеко – на Коламбус-серкл.
«Если дом все-таки существует, – думал Смитбек, – можно будет потолковать с теперешними жильцами и узнать, не случилось ли во время перестройки чего-то необычного». Не исключено, что он сможет осмотреть бывшее жилище Ленга изнутри.
Скорее всего до наступления темноты он может и не закончить.
Не оставалось ничего иного, кроме как брать автомобиль напрокат.
Сорок пять минут спустя Смитбек уже катил на серебристом «форде» по Сентрал-Парк-Вест. Журналист снова воспрянул духом. Из этого все же может получиться грандиозная статья. Осмотрев дом, он отправится в Нью-Йоркскую публичную библиотеку и отыщет там научные труды Ленга. Не исключено, что придется проверить полицейские архивы, чтобы посмотреть, не происходило ли чего-то необычного рядом с домом профессора, когда тот был еще жив.
Одним словом, оставалось еще много непроторенных дорог. Доктор Ленг может оказаться серийным убийцей покруче самого Джека Потрошителя. Во всяком случае, между ними очень много общего. И для того, чтобы мир понял это, нужен всего лишь один первоклассный журналист.
Если ему удастся собрать достаточно материала, то увидит свет еще одна его книга. И он, Смитбек, наверняка огребет Пулитцеровскую премию, которая до сих пор самым непостижимым образом ускользала из его рук. Не менее, а пожалуй, даже и более важно то, что это даст ему возможность примириться с Норой. Информация, которой он поделится с Пендергастом и Норой, позволит им бросить изучение земельных сделок за последние сто лет. Пендергасту, в котором Смитбек видел своего союзника, это должно понравиться. Одним словом, все должно получиться как нельзя лучше.
Доехав до конца Центрального парка, он свернул налево, на Соборный бульвар, и уже с него – на Риверсайд-драйв. На углу Сто двадцать пятой улицы он притормозил, чтобы увидеть номера полуразрушенных домов. Четыреста семьдесят. Пятьсот семьдесят. Проехав еще десять кварталов к северу, Смитбек снизил скорость и затаив дыхание следил за проплывающими
И вот его взгляд поймал номер 891.
Дом все еще оставался на месте. Журналист не мог поверить в свою удачу. Когда-то это здание было жилищем Ленга.
Смитбек медленно проехал мимо дома, свернул на Сто тридцать восьмую улицу, обогнул квартал и еще раз внимательно изучил обстановку.
Номер 891 по Риверсайд-драйв занимал почти весь квартал. Парадный вход был украшен колоннами, а фриз портика имел все признаки позднего барокко. В камне над дверью был вырезан фамильный герб. От магистрали дом отделяла служебная дорога, образуя с Риверсайд-драйв небольшой, свободный от застройки треугольник. Кнопок домофона рядом с дверью Смитбек не увидел, а все окна первого этажа были плотно забиты досками и прикрыты листами жести. Судя по всему, дом никогда не дробили на отдельные квартиры, и он подобно большинству своих собратьев по Риверсайд-драйв был давным-давно брошен своими владельцами. Эти дома было очень дорого содержать, накладно сносить и еще дороже – перестраивать. Почти все подобные здания перешли за неуплату налогов в собственность города, а город бросил их на произвол судьбы.
Смитбек потянулся через пассажирское место, чтобы лучше рассмотреть дом. Окна верхнего этажа остались незаколоченными, и ни одно из стекол не было разбито. Превосходно. Именно в таком особняке и должен был жить серийный убийца. «Фото на первой полосе», – подумал Смитбек. Журналист представил, как его статья заставит полицию начать расследование, что, в свою очередь, приведет к обнаружению новых тел. Дело, похоже, идет все лучше и лучше.
Теперь следовало решить, как поступить дальше. Неплохо было бы заглянуть в окно, если удастся найти место для парковки.
Отъехав от тротуара, Смитбек снова обогнул квартал и в поисках свободного места проследовал дальше по Риверсайд-драйв. Несмотря на нищенский статус района, обилие машин поражало. Улица вдоль тротуаров была уставлена каким-то металлоломом: престарелыми «эльдорадо», которые, судя по раскраске, могли принадлежать лишь сутенерам, и «универсалами» с огромными динамиками над задними сиденьями. Прежде чем найти в одной из боковых улиц полулегальное место для стоянки, Смитбек проехал семь или восемь кварталов. Лишь теперь он понял, что совершил ошибку, арендовав машину без водителя. Шофер мог бы ждать, пока он станет знакомиться с домом. Теперь же ему придется топать десять кварталов через Гарлем. То есть делать именно то, чего он всеми силами старался избежать с самого начала.
Втиснув арендованную машину между парой подозрительного вида автомобилей, Смитбек внимательно огляделся, вылез из машины, запер дверцу и быстро (но не так быстро, чтобы привлечь внимание) зашагал на юг, к Сто тридцать седьмой улице.
Дойдя до нужного угла, журналист замедлил шаг и вразвалку побрел к крытым въездным воротам в середине квартала. У ворот он остановился и внимательно осмотрел дом, делая все, чтобы выглядеть случайным зевакой.
В свое время это было весьма величественное сооружение. Четыре этажа из кирпича и мрамора с крытой шифером мансардой. Мансарду украшали башенки, а по всему периметру тянулась прогулочная площадка. В кирпичный фасад были вмурованы плиты украшенного резьбой известняка. Со стороны улицы особняк был огражден остроконечными металлическими прутьями. Ограда проржавела, и в ней зияло множество дыр. Двор дома зарос сорняками. Над бушующими зарослями сумаха и китайского ясеня возвышалась пара засохших дубов. Окна верхнего этажа хмуро взирали на Гудзон. Смитбек еще раз огляделся и двинулся по подъездной аллее к дому. Элегантный кирпич и мрамор стен были заляпаны надписями, а вдоль наземной части фундамента образовались кучи принесенного ветром мусора. С подъездной аллеи Смитбек видел массивную дубовую дверь. Дверь тоже была покрыта надписями, но тем не менее выглядела вполне работоспособной. В двери не было ни окошка, ни глазка.