Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
– Вы не хотите взглянуть…
– Просто дайте свой лучший номер, если вас не затруднит.
Внутри Констанс все кричало: «Двадцать седьмое ноября!» Теперь, когда она узнала, что еще может спасти сестру, каждая потраченная на такие пустяки минута казалась ей вечностью.
Опытный служащий отеля, разумеется, заметил ее нетерпение. Он перевернул тяжелый лист конторской книги и обмакнул перо в чернильницу.
– Очень хорошо, мадам. У нас есть чудесный угловой номер с гостиной, спальней, гардеробной и ванной комнатой. – Он обмакнул перо. – Стоимость номера – шесть долларов за ночь или тридцать за неделю. Как долго вы собираетесь
– Неделю.
– А служанки?
– Простите?
– Ваши служанки. Сколько их путешествует с вами?
– Нисколько. Две.
– Две. Очень хорошо. Мы разместим их в комнатах для прислуги. С питанием, конечно же?
Констанс нервно кивнула.
– Могу я узнать ваше имя?
– Мэри Ульцискор [6] , – ответила она после кратчайшей паузы.
Портье записал имя в книгу.
– Итого тридцать пять долларов пятьдесят центов.
Констанс передала ему четыре десятидолларовые банкноты. Потом обернулась и увидела позади своего скромного багажа терпеливо ждавших швейцаров.
6
Ulciscor – мщу, караю (лат.).
– Вы не могли бы доставить вещи в мой номер? – спросила она, получив сдачу. – Я вернусь позже… вместе с моими… э-э… служанками.
– Конечно.
Констанс дала каждому носильщику по четвертаку, а портье – целый доллар; глаза его округлились от удивления, но он благодарно принял деньги. Она прошла через лобби к выходу, остановившись на мгновение у книжной стойки, чтобы взять путеводитель по Манхэттену.
Кеб ожидал ее возле портика среди уличного шума и пыли. Она пригляделась к извозчику. Лет тридцати пяти, он был скорее мускулистым, чем плотным. Констанс отметила его чистый плащ и хорошие манеры, но квадратная челюсть и сломанная переносица подсказывали, что он знал, как постоять за себя.
Она подошла к сиденью извозчика.
– Хотите заработать еще немного?
– Всегда готов, мэм.
У него был легкий ирландский акцент. Графство Корк, предположила Констанс. Еще одна деталь, которая может оказаться полезной.
– Мне нужно съездить в старый город.
– Как далеко, мэм?
Она открыла только что приобретенный путеводитель, нашла нужный перекресток и показала ему.
– Боже правый, мэм! Должно быть, тут какая-то ошибка.
– Никакой ошибки. Я хочу забрать оттуда одну девушку и привезти сюда.
– Неподходящее место для леди, мэм, – заметил извозчик с недоуменным и встревоженным видом.
– Поэтому мне и нужен человек, знающий, как с этим справиться. Человек, у которого… – она порылась в памяти, подыскивая гэльские слова, – liathroidi cruach [7] .
Мужчина ошеломленно разинул рот, но ничего не сказал. Тогда она открыла сумочку, даже не пытаясь спрятать лежавший там стилет, достала две пятидолларовые купюры и протянула ему.
– Еще десять долларов вы получите, когда привезете нас обратно живыми и невредимыми.
7
Стальные яйца (ирл.).
Извозчик присвистнул.
– Так вы, значит,
– Разве что после завтрака.
Он рассмеялся и взял деньги.
– Ну что ж, я… Садитесь. Вилли Мёрфи в жизни ни от чего не убегал. – Он подмигнул ей не без игривости. – Даже отправляясь в мир иной, я бы не отказался иметь в кармане десятку, госпожа.
Швейцар помог Констанс забраться в кабину.
– Если вы и вправду туда отправляетесь, я составлю вам компанию, – ответила она извозчику.
Тот снова рассмеялся и недоверчиво покачал головой. Затем потянул рычаг, закрывавший дверь, поднял кнут, щелкнул им в воздухе над головой Шельмы, и лошадь порысила вперед.
2
Констанс сидела в кабине экипажа, ехавшего по Бродвею. Потертое кожаное сиденье скрипело на каждой колдобине, жесткие пружины впивались в тело.
С момента ее появления прошло приблизительно два с половиной часа. Значит, была середина дня. Вот и хорошо: там, куда они направлялись, днем безопаснее, чем вечером.
Констанс благополучно перебралась в это место и это время. Через полчаса, а может, и раньше она встретится с Мэри и вырвет сестру из этого жалкого существования, спасет от непосильной работы и неизбежной гибели. При мысли о смерти сердце застучало сильнее. Констанс еще не успела переварить все, что случилось за последние сутки; стоит только поддаться этим воспоминаниям, как они захлестнут ее. Нужно сосредоточиться на одном – спасении сестры.
Экипаж проехал по Четырнадцатой улице, снова повернул на юго-восток, и Констанс прикрыла глаза. Длительные упражнения научили ее освобождаться от ненужных мыслей и приглушать звуки и ощущения. Когда она снова открыла глаза, кеб уже пересекал Ист-Хьюстон-стрит, за которой Четвертая авеню превращалась в улицу Бауэри. Констанс приложила два пальца к запястью и посчитала пульс: шестьдесят четыре.
Терпимо.
Она вернулась в окружающий мир. Пейзаж разительно отличался от фешенебельных окрестностей отеля «Пятая авеню». Здесь преобладали не кебы, а телеги с разбитыми колесами, нагруженные прикрытыми промасленной тканью товарами. Пешеходы, что толпами бродили по тротуарам и прямо по улице, носили жилеты и пиджаки из грубой материи. Женщины попадались редко. А мужчины, даже самые неопрятные, непременно были в шляпах или кепи. Широкие плиты Пятой авеню сменились грубой булыжной мостовой.
Кеб притормозил, и через мгновение послышался стук в крышу кабины. Констанс открыла окошко.
– Да?
Над окошком показалась голова извозчика Мёрфи, натянувшего на уши клапаны кепи.
– Прошу прощения, госпожа, но я бы не стал забирать ее прямо из Файв-Пойнтс.
– Конечно нет. Остановитесь на минутку.
Она сверилась с картой города.
– Я думаю, надо повернуть на запад и ехать по Канал-стрит, а затем на юг по Сентр.
– А потом… налево по Уорт?
– Правильно. Сможете это сделать?
– Я остановлюсь на углу.
– Очень хорошо. И еще одно, мистер Мёрфи.
– Да, мэм?
– Если будут неприятности, не нужно возвращать нас в отель. Довезите до Юнион-сквер. Не хотелось бы втягивать вас в то, что может… навредить вам. Мне просто нужно увезти свою подругу из этого места.
– Прошу прощения, мэм, но если ее забрали в работный дом, на это должна быть причина.
– Она просто имела несчастье выйти из дома в темное время суток и угодить под полицейскую облаву на уличных женщин.