Кабинет фей
Шрифт:
Новый дворянин от мещанства
Продолжение
— Браво! Браво! Превосходное произведение!
Дандинардьер, нарочно приняв скромный вид, обратился к ним с просьбой пощадить его, ибо сказка никак не могла быть хороша, принимая во внимание ту чрезвычайную поспешность, с какой была написана.
— Я говорю чистую правду, — добавил он, — ибо у меня даже не было времени ее прочитать, и теперь я нахожу некоторые расхождения с тем, что первоначально задумывал. Да вот хоть заглавие — бьюсь об заклад, что сперва сказка называлась «Белль-Белль, или Удачливый рыцарь». И вдруг про каких-то воробьев…
— Вы хотите сказать, про Голубя и Голубку, — поправил его приор.
Ла Дандинардьер поздно спохватился, что память его подвела, и, оправдываясь, воскликнул:
— Я всех пернатых зову воробьями, будь то утка, индюк, куропатка, курица иль цыпленок, и не собираюсь брать на себя труд различать их.
— Вы правы, — согласилась госпожа де Сен-Тома, которой сказка пришлась весьма по душе. — Не стоит такому просвещенному человеку, как вы, обращать внимания на столь незначительные мелочи.
— О госпожа, — продолжал наш мещанин, — я всячески этого избегаю, ибо не хочу быть похожим на других. Если все станут говорить одинаково, называя кошку — кошкой, а волка — волком, то в чем будет отличие человека ученого от невежды?
— Ах, господин, — вздохнула Мартонида, — как рада я отметить, что даже здесь, где так недостает утонченной беседы и примеров для подражания, меня и саму тоже посещали подобные мысли. Моя матушка-баронесса может подтвердить, что я еще в пеленках не желала говорить, как все, «кормилица», — нет, я говорила «няня».
— Как мило! — воскликнул Ла Дандинардьер. — Будь вы при дворе, вам ставили бы памятники, в вашу честь воздвигали бы храмы.
— Фи, — поморщилась госпожа де Сен-Тома, — мои дочери не язычницы и не желают себе ни храмов, ни истуканов.
— Матушка, не воспринимайте все так буквально, — сказала Виржиния, — мы согласны на храмы, о которых он говорит.
— Вы и правда странны, сударыня, — ответила баронесса, надувшись. — Уж не собираетесь ли вы учить меня, что и как следует понимать.
Видя, что вот-вот между матерью и дочерью разгорится ссора, Мартонида перебила их, обратившись к Ла Дандинардьеру:
— Меня поразило, что вы подумали, будто ваша сказка
— Не знаю, как такое могло случиться, — ответил он, — несомненно, здесь не обошлось без фей, ибо в моей сказке точно упоминался Едок, а еще Силач, и еще…
— Не было их в вашем повествовании, — встрял приор, испугавшись, что Мартонида узнает свое творение и заявит об этом. — Просто я говорил вам об этой сказке, и она еще свежа в вашей памяти.
Наш мещанин согласился с ним, и Мартонида ни о чем не догадалась.
Ален к тому времени уже привел себя в порядок после драки. Он вошел в комнату запыхавшись, ибо нес на спине большую корзину, полную книг.
— Моя добрая матушка, — заявил он, — уверяла меня, что мысли так же легки, как ветер. Будь она еще жива, я бы знал, что ей ответить, ибо вот они у меня на плечах и, ей же богу, потяжелей будут, чем кулаки окаянного возчика, от которого мне ох уж и досталось же!
— Замолчи, трус! — закричал наш мещанин. — Мне так стыдно было смотреть, как ты дерешься, что я уж хотел вступить в бой на его стороне, чтоб ты понял: нигде на свете слуга важного господина вроде меня не должен давать себя поколотить такому негодяю, как этот возчик.
— И правда, — слегка распаляясь в ответ, ответил Ален, — имущество-то ваше ни единой затрещины не стоило: всего-то книга, да и ту вы хотите продать церковному старосте нашего прихода. Я подумал, что возчик украл ее, и хотел заставить вернуть. Но он сильнее меня, и если я оказался в этом деле пострадавшей стороной, то тому виной вы. А теперь вы меня же и браните, вместо того чтобы благодарить. И я, я…
— Молчать, болтун бессовестный, — вновь закричал Ла Дандинардьер, пунцовый от гнева. — Не будь тут прекрасных дам, ты бы у меня получил, что тебе причитается; но ничего, твое от тебя не убежит.
— Ну нет, господин, — сказал Ален, — пусть уж лучше убежит, или мне самому придется обратиться в бегство. Я не так глуп, чтобы ждать ударов палки; уже получил от вашей милости больше, чем достаточно, и заявляю, что либо уйду со службы, либо вы при свидетелях пообещаете меня не трогать.
Наш мещанин терял последнее терпение. Увидев, что Ален решил воспользоваться моментом, когда рана вынуждала его проявить снисходительность (которую он, впрочем, не считал своим недостатком), он сильно вспылил, ибо хотел снискать глубокое уважение госпожи де Сен-Тома и ее дочерей. Дабы загладить грубость слуги, Ла Дандинардьер сам совершил еще большую, вскочив с кровати и бросившись на него с кулаками. — Ален же благодаря многолетнему опыту знал несколько способов избежать града затрещин и решил воспользоваться одним из них. Он встал прямо перед хозяином. Обрадованный коротыш Ла Дандинардьер занес кулаки, чтобы опустить их в аккурат на голову Алена. Однако слуга увернулся, и наш мещанин со всего размаху ничком упал на пол, да так, что тюрбан, стальной воротник и даже латные рукавицы — все, что было на нем надето, — разлетелись по разным углам.
Не дожидаясь следующей атаки, Ален улизнул, пока остальные помогали его несчастному господину подняться. Не перегороди его тело дверей, госпожа де Сен-Тома поспешила бы уйти, прихватив дочерей, но тогда им пришлось бы переступить через лежащего Ла Дандинардьера. В столь затруднительном положении им ничего не оставалось, кроме как смотреть в окно.
Наконец нашего забияку уложили в постель, и виконт попросил дам подойти, чтобы утешить Ла Дандинардьера, оказавшегося в столь неловком положении. Баронесса не имела к этому ни малейшего желания.