Кабинет фей
Шрифт:
Лодочник предложению весьма удивился: очень жаль ему было топить такую красавицу, но старуха достала бутыль вина и так его напоила, что он ни слова против не смог вымолвить.
Когда наступила ночь, принцесса, как обычно, отошла ко сну; ее маленький Непоседа мило почивал, развалившись на постели, не шевеля ни передними, ни задними лапами. Розетта крепко спала, когда злая кормилица, которая ложиться и не думала, пошла за лодочником. Она втолкнула его в покои принцессы, затем, стараясь не разбудить, они подняли ее вместе с пуховой периной, подушкой, простынями и одеялами; молочная сестра суетилась, во всем им помогая: и они бросили все это в море, а принцесса спала так сладко, что не проснулась.
Но, к счастью, ее перина была сделана
Поскольку она ворочалась с боку на бок, Непоседа проснулся; своим превосходным нюхом он почуял треску и морских языков прямо у себя под носом и принялся тявкать, да так громко, что перебудил всех рыб: а те и давай вовсю резвиться, толкаясь головами в принцессино ложе, которое заходило ходуном и крутилось как волчок. Ну и ну! И удивлена же была Розетта! «Наша лодка пляшет на волнах? — говорила она себе. — Мне никогда еще не было так неуютно, как этой ночью».
74
…описалась в кроватку… — Один из наиболее показательных примеров подражания детской речи, которое является важной стилистической характеристикой как для данной сказки мадам д’Онуа, так и для всего собрания.
А тут еще и этот тявкающий Непоседа: ну, жизнь стала совсем невыносимой. Злая же кормилица с лодочником, издалека услышав его лай, посмеивались меж собою:
— Вот забавный песик! Выпей-ка вместе с хозяйкой за наше здоровье; ну, а мы поспешим причалить, — ибо они уже подплывали к городу короля павлинов.
На берег моря отправили сто карет, запряженных всевозможными редкими животными: там были львы, медведи, олени, волки, лошади, быки, ослы, орлы, павлины, а карету для принцессы Розетты тащили шесть синих обезьян, которые и скакали, и по канату ходили, словом, выделывали тысячу премилых штук: на них была красивая сбруя из темно-красного бархата с золотыми нашивками. Для развлечения принцессы королем были выбраны шестьдесят юных барышень, одетых в разноцветные платья, и золото с серебром были самыми скромными из их украшений.
Кормилица нарядила дочку с великим старанием; навесила бриллианты Розетты ей на голову и плечи, напялила на нее самое красивое платье принцессы — но в этих нарядах девица выглядела уродливей обезьяны, с волосами чернее грязи, косыми глазами, черепашьими ногами, с большим горбом на спине, с угрюмой гримасой на лице, притом она злобно озиралась и то и дело ругалась.
Подданных короля павлинов, стоило ей лишь сойти с лодки, это зрелище поразило как громом — они даже речи лишились.
— И что вы тут встали? — рассердилась девица. — Заснули, что ли? А ну-ка быстро несите чего-нибудь поесть, негодники, а не то я прикажу вас всех повесить.
Они же, слыша этакие угрозы, промеж собой говорили:
— Какая мерзкая зверюга! Такая же злюка, как и уродина! Хороша партия для нашего короля, вот уж право слово: не стоило выписывать ее с края света.
Она же продолжала держать себя госпожою и за ничтожные оплошности раздавала всем пощечины да тумаки.
С такой-то свитой она ехала очень медленно, восседая в карете словно королева, но павлины, удобно рассевшиеся по деревьям, чтобы приветствовать проезжающую принцессу, и приготовившиеся было кричать «Да здравствует прекрасная королева Розетта!», увидев столь безобразную бабу, принялись вопить: «Фи, фи! Что за гадкое чудище!» Она же, сходя с ума от ярости и досады, сказала стражникам:
— Убейте этих разбойников-павлинов, которые меня оскорбляют.
Павлины же, смеясь над нею, быстро улетали прочь.
Хитрый
— Кума, плохи наши дела; что уж, ваша дочь-то, не могла быть и покрасивей, что ли.
— Замолчи, болтун, — отвечала та, — навлечешь беду.
Короля известили, что принцесса приближается.
— Итак, — спросил он, — правду ли сказали мне ее братья? Она прекрасней, чем ее портрет?
— Сир, — возразили ему, — хорошо бы ей быть хотя бы столь же красивой.
— О да, — сказал король, — я буду этому рад, пойдемте же на нее посмотрим.
А при дворе поднялся большой шум, и он, поняв, что привезли невесту, только и слышал:
— Фи, фи! Что за гадкое чудище!
Он подумал, что это о какой-то карлице или зверушке, которую она привезла с собой, — ведь ему и в голову не могло прийти, что речь о ней самой.
Портрет Розетты несли на длинном шесте всем напоказ, и король степенно шел следом в окружении своих баронов и павлинов, за которыми шествовали послы соседних королевств. Король павлинов сгорал от нетерпения — так ему хотелось взглянуть на свою дорогую Розетту. Вот те на! Увидел — и чуть не помер; разгневался как никто на свете и одежды на себе порвал, а к ней близко и подойти-то боится.
— Как, — вскричал он, — парочка негодяев, заключенных мною в темницы, дерзко насмехалась, предложив мне в жены такую обезьяну; да они достойны смерти! А эту выскочку вместе с кормилицей и тем, кто их сюда доставил, посадим в самое сердце моей высокой башни.
В это время король и его брат — узники, знавшие о скором прибытии сестры, приосанились, чтобы ее встречать. Но тюремщик с солдатами, вместо того чтоб освободить их, повели в мрачное подземелье, где вода была им по шею, а в ней плескалось множество гадких тварей; безграничными были удивление их и тоска.
— Увы, — жаловались они меж собою, — каким несчастьем обернулась для нас эта свадьба! Что ж навлекло на нас столь большую беду?
И ничего не могли понять — только и знали, что их хотят казнить.
Так прошли целых три дня. На четвертый король павлинов пришел, чтобы через щель выкрикивать им оскорбления.
— Вы присвоили титул короля и принца, — возмущался он, — чтобы поймать меня в ловушку и обязать меня взять в жены вашу сестру; но вы оба всего лишь оборванцы, не стоящие воды, которую пьете; живо мои судьи вынесут вам справедливый приговор; уже прядут веревку, на которой я прикажу вас повесить.
— Повелитель павлинов, — ответил ему разгневанный король, — не будьте столь поспешными, ибо вы можете в этом раскаяться: я такой же король, как и вы, у меня есть славное королевство, наряды, короны и много экю — и я готов отдать все до последней рубашки. Хо-хо! Как вы торопитесь нас вздернуть. Что ж такое мы у вас украли?
Услышав столь решительные речи из уст пленника, король засомневался и стал подумывать, а не отпустить ли ему братьев вместе с сестрой, вместо того чтоб казнить; но его советник, отъявленный льстец, подзуживал его, сказав, что необходимо отомстить как следует, а не то все будут над ним смеяться и принимать его за ничтожного королька с четырьмя денье за душой [75] . Тогда он поклялся их не прощать и приказал вершить суд, продлившийся недолго: стоило лишь сравнить портрет настоящей принцессы Розетты с той, которая явилась себя за нее выдавать. Разумеется, братьев приговорили к обезглавливанию как лжецов — ведь они обещали королю прекрасную принцессу, а доставили ему какую-то безобразную деревенщину.
75
…за ничтожного королька с четырьмя денье за душой. — Денье (фр. denier) — самая мелкая медная монета во Франции XVI в.; в XVII в. начали чеканить грошовую монету в четыре денье.