Каблуки в кармане

Чаландзия Этери

Но закончилось все хорошо. Меня отловили, естественно, пальцем не тронули – это Кавказ, там ребенок может трактор украсть, ему ничего не будет, бабушка обо всем договорилась с небесами и расплатилась на кассе за платье. Его наконец оставили в покое и перестали выдирать из моих влажных пальчиков. Собаки продолжали радостно бесноваться и скакать вокруг магазина, привлекая все новых и новых заинтересованных покупателей, их хозяева уже знакомились между собой, а я гладила шоколадный шелк и прикладывала его к щечкам, понимая, что вот сейчас я приду домой, надену его и стану принцессой!

Именно так все и произошло. До глубокой ночи я, уже коронованная особа, примеряла к обновке старые сандалии и новые вьетнамки, бусики в три, четыре и пятнадцать горошин, бабушкину лису, сначала с хвостом, потом

без хвоста. Потом я решила, что я Гринпис, отложила животное и сорвала тюль с окна, чтобы посмотреть, как набивной клевер будет сочетаться с тканой розой. Сочетался он плохо. Да и бабушка почему-то опять схватилась за палку, принялась трясти ею и докладывать высшим силам и соседям о новых бесчинствах шмакодявки, которая уже опозорила доброе имя семьи и теперь взялась громить дом. Я попыталась объяснить, что во мне сейчас просыпается женщина, но, обнаружив расчлененную лису, бабушка на корню пресекла все дискуссии.

С тех пор много воды утекло. Детство прошло и закончилось, чудесный южный край заволокло дымом войны, в нем растворилось все – и любимое море, и зеленые свечи кипарисов, и беспечные коровы, забредавшие порой на пляж, чтобы лизнуть в нос какого-нибудь задремавшего в тени отдыхающего. Остались в прошлом увитый виноградом балкон того самого дома, в котором я изводила шторы себе на наряд, пирамиды алых помидоров на рынке, расслабленная лень послеобеденной сиесты, грохот штормовой волны, солнечные лучи в веерах пальмовых листьев, аромат магнолий, шелковое платье и мои детские мечты…

То воровство в магазине не было простым капризом. Я очень любила свой наряд и долго-долго потом его носила. Правда, это «долго-долго» продолжалось всего несколько месяцев, пока не начало нестерпимо жать во всех швах и мой клевер не расползся на золотистые нитки. Тогда я со всеми почестями проводила полинявший шелк в глубину шкафа и после никому и никогда не разрешала ни обсуждать, ни осуждать, ни высмеивать мою слабость. Я подружилась с лисой, свидетельницей моих счастливых минут, пришила обратно оторванный хвост и часто, прохладными летними вечерами усевшись вместе в кресле, мы с удовольствием и тихой грустью вспоминали прошлое и рассматривали вывешенное на видное место платьице.

Теперь, когда нет в природе ни той лисы, ни того платья, ни, боюсь, того дома, я думаю, а вспоминала бы я шелковый наряд шоколадного цвета в клеверный листочек, если бы не мое счастливое, безмятежное, бесконечное и волшебное детство, которое я провела с бабушкой-грузинкой у самого черного в мире моря?

Не знаю…

В первоначальном виде опубликовано в журнале l’Officiel

Понты от бога

Понты определенно родились раньше рассудка. Еще живя в пещере с женой, похожей на обезьяну, первый мужчина цеплял себе на шею бусики из вырванных зубов забитых динозавров. Он ходил по жилищу, как будто невзначай потряхивал своими ожерельями, а тех тупых сородичей, которые в упор не замечали, какой он сильный и смелый, бил дубиной по голове.

У меня на днях была встреча с одним из тех влиятельных людей, которых в народе называют «шишкой». Ну шишка так шишка, я оделась поприличней, машину вымыла, поехала. Уже на пятой минуте нашей беседы стало понятно, что я могла прийти босая и с целлофановым пакетом на голове – моему визави было совершенно наплевать. Три минуты мы поговорили о деле и потом час сорок – о нем. Он рассказывал о новом седане, который купил за нечеловеческие деньги просто потому, что в салоне приятно пахло лавандой. О том, как под Парижем на дороге встретил Кейт Мосс и отказал ей во взаимности, потому что она показалась ему недостаточно вменяемой и неэлегантно одетой. Он рассказывал о своих детях, сотрудниках, собаках, коллегах, прислуге и жене так, что у меня не возникало и тени сомнения – все вышеперечисленные особы относятся к существам экстра-класса, это суперличности, и даже ягдтерьер Людвиг в некоторых отношениях развит лучше меня и кое в чем даст мне фору. С этим пришлось смириться, поскольку брехал тот Людвиг действительно много лучше… А шишка шел дальше. Он расписывал подробности успешно провернутых махинаций века, периодически забываясь

и почему-то называя их бизнес-проектами, заставил выслушать огромную историю о том, как подвесил за известные места своего конкурента, как сразу после этого, не моргнув глазом, выиграл партию в гольф у президента Зимбабве. А на прошлой неделе он вообще удачнее всех откусил от праздничного торта на дне рождения израильского премьер-министра! Похоже, он сам был поражен последним достижением, отпил воды, порвал рубашку на груди и закричал, что его самое лучшее в мире ружье само стреляло на последней охоте, и те сто пятьдесят уток, которые навсегда уехали с болота в его внедорожнике, будут лучшими утками в мире на его рождественском столе! Он захлебывался, не мог остановиться, утверждал, что все, до чего дотронется, превращается в золото, и в доказательство в сотый раз хватал пятикилограммовую пепельницу желтого металла. Он перемежал важные достижения более мелкими победками – а вот это, кстати, интимное место Мадонны на моем скринсейвере, видала, ни у кого такого нет, а у меня есть! Ситуация напоминала неконтролируемое обрушение лайнера в воздушную бездну, и внезапно в в'oроте его лучшей на свете рубахи мне померещились те самые бусики с зубами мамонта из пещеры первобытного человека.

Я ушла из кабинета этого великого человека полным ничтожеством и совершенно без сил. Доползла до своей серийной машины и покатила в заурядную берлогу, по пути вспоминая, как и было наказано, о годах своей ничем не выдающейся жизни. Однако, поскольку моя жизнь мне очень даже нравилась, я переключилась на другое.

Как все-таки интересно – времена меняются, но кое-что остается неизменным. Некоторые уже почти расшифровали геном человека, доказали, что Шекспир был женщиной, и отправили зонд с поздравительной открыткой в другую галактику, и все равно главное, что беспокоит добрую половину народонаселения планеты – достаточно ли успешно они продвинулись вперед по лестнице карьеры и жизни, и, самое главное, многие ли это заметили.

Возможно, понты родятся от некоторой наивности или от мощного комплекса неполноценности. Зачем в тот день шишке понадобилось гробить на меня такую прорву времени? Мы с ним пять лет не виделись, не увидимся счастливо еще пятнадцать. Пока он расписывал мне своих говорящих стихами акмеистов волнистых попугайчиков, он еще полмиллиона мог бы заработать. Но нет, рассказать про попугайчиков ему было в тот момент важнее. Потому что других таких нет во всем мире, потому что они не просто дорогие, они бесценные, и, когда они умрут, все люди на земле поймут, что потеряли, и принадлежит это восьмое чудо света ему – Ивану Александровичу Хлестакову-с! Мама дорогая! Какие же все-таки люди странные.

Раньше запросы были поскромнее. И сейчас еще в строю те, кто искренне радуется шубке от Версаче и носкам от Кензо. Это уже почти нормальные ребята и девчата, которые много работают в офисе или спальне и умеют порадоваться кто носк'y, кто дому на Антибах. А что, я тоже, например, рада, что родители под Москвой дачу построили. Я даже могу понять тех, кто искренне счастлив, получив на праздник бриллиант размером с лошадиную голову. Ну нравится! Ну счастливые люди. И не так много им, в сущности, и надо. Совсем другое дело, когда тот, кто давно ободрал все мыслимые и немыслимые купоны с кустов жизни и купил билет в космос, однажды проснулся и захотел стать самым лучшим на белом свете…

Говорят, синдром бога может проснуться в каждом. Клянусь, когда я доезжаю до дома в семь тридцать вечера, я тоже отчетливо вижу ярко-золотое свечение над головой. Помимо меня в зоне риска чаще всего оказываются пилоты авиалайнеров, врачи-хирурги, учителя средних классов и парикмахеры в дорогих салонах (политики не в счет, в их кругах в ходу совсем другие забавы). Да что говорить, после пары стаканов можно вообразить себя и султаном Брунея, и оскаровским лауреатом. Но одно дело, когда такое чудо происходит с заправщиком на бензоколонке, и совсем другое – с хозяином трех «Гольфстримов» и владельцем транснефтяной корпорации. И если у заправщика еще есть шанс проспаться и наутро даже не вспомнить, как вчера с корешами они ставили на колени Америку и увеличивали грудь всем женщинам земли, то ребятам со своими самолетами иллюзия неограниченных возможностей начисто сносит голову.