Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Полицейский бумажный ком превращался в лавину. Секретный розыскной циркуляр, посвященный Качалову, был разослан во все концы Российской империи: всем губернаторам, градоначальникам, начальникам жандармских и железнодорожных полицейских управлений, охранных отделений и жандармским офицерам на пограничных пунктах досмотра.

В этом грозном циркуляре, переданном по телеграфу, сообщалось, что артист Московского Художественного театра Качалов политически неблагонадежный. При переезде им границы таможенным чиновникам надлежало произвести тщательный осмотр его багажа. В случае обнаружения чего-либо преступного —

арестовать.

Если бы только знал артист Художественного театра, сколько сил и средств брошено, чтобы установить, когда он ступит на российскую почву! В полном неведении, что его особе уделяется так много внимания, Качалов возвращался на родину. И как ни удивительно, пересек границу никем не замеченный.

Пристав Сретенской части первым обнаружил местопребывание неблагонадежного артиста в доме № 4 по Каретному ряду в квартире, на двери которой блистала начищенная медная табличка с надписью «Василий Иванович Качалов». О своем важном «открытии» пристав тотчас послал телеграфный рапорт в охранное отделение.

Слежка за артистом возобновилась. Тем не менее он по-прежнему помогал революционному движению. Особенно тесная связь, перешедшая в близкую дружбу, завязалась у него с вожаком московских большевиков Николаем Эрнестовичем Бауманом.

Беззаветно преданный и близкий В. И. Ленину, закаленный революционер Бауман не раз подвергался арестам, совершал побеги из тюрем и ссылки. Дружба Баумана с Качаловым как раз совпала с тем временем, когда этот испытанный большевик принимал непосредственное участие в создании, печатании ни транспортировке из-за границы в Россию газеты «Искра». В. И. Ленин называл его одним из главных практических руководителей этого дела.

Зимой 1903 года Бауман нелегально приехал в Москву и остановился в гостинице «Париж». Вскоре, несмотря на то, что он изменил свою внешность и жил по паспорту немецкого коммерсанта, полиция напала на его след. Едва заметив за собой слежку, Бауман немедленно покинул гостиницу.

Ловко обманув преследовавших его полицейских ищеек, он скрылся в квартире Качалова. Эта квартира стала не только надежным убежищем, но и конспиративным адресом для связи редакции «Искры» с московскими большевиками. Сюда для передачи московским искровцам посылал письма Ленин, здесь же агенты «Искры» получали нелегальную литературу.

Бауман принимал всяческие меры предосторожности, чтобы уберечь конспиративную квартиру Качалова от разгрома жандармов. С этой целью он изобрел целую систему сигналов из крестов и точек, которые писались мелом на водосточной трубе дома, расположенного неподалеку. Подпольщики строжайшим образом соблюдали требования конспирации и никогда не являлись на квартиру артиста, прежде чем не убеждались, что «дождя нет», о чем сообщала условная метка на водосточной трубе.

Нетрудно представить, какое огромное влияние на формирование взглядов Качалова оказывал профессиональный революционер, обладавший могучей волей, обширными знаниями и личным обаянием. Они общались часто и подолгу. Как-то Николай Эрнестович нелегально прожил у Качалова две недели, а потом в течение целого года на день-два скрывался у него от царской охранки. Однажды они вместе встречали Новый год в Художественном театре. То был дерзкий, но рассчитанный шаг: жандармам в голову не пришло бы в таком месте и в такое время искать опасного

революционера.

Пламенный большевик Бауман трагически погиб от подлой руки охранника-убийцы. Качалов навсегда сохранил к нему чувство горячей симпатии. «Это был, — говорил он друзьям, — один из самых лучших, из самых чистых и светлых людей, промелькнувших в моей богатой встречами жизни. Бауман поражал своей исключительной жизнерадостностью, талантливостью натуры, широтой интересов живого, творческого ума. Пламенность и непримиримость революционера соединялась в нем с душевной мягкостью, добродушием. Он очень любил искусство, хорошо понимал его, умел и любил о нем говорить».

Качалов во многом разделял взгляды Баумана. Однако сам он не стал на прямой путь революционной борьбы, как, например, актриса Художественного театра М. Ф. Андреева, вступившая в РСДРП. Бауман мягко подшучивал над нерешительностью друга, и тот без обиды принимал его остроты на свой счет.

Однажды после спектакля «Дядя Ваня» они сидели в компании молодежи.

— Василий Иванович, расскажите что-нибудь, — попросил Бауман.

— Что хотите послушать? Репертуар мой исчерпай.

— Люблю все ваши рассказы. Хотя в вашем возрасте это еще рано — «ударьтесь в воспоминания», больно интересно вы описываете свое детство и виленский быт.

Действительно, когда Качалов рассказывал о гимназических нравах, показывал в лицах своих учителей и товарищей по классу, вспоминал их проделки и различные курьезные случаи жизни провинции, то слушатели старались не проронить ни одного его слова, а чаще всего покатывались со смеху.

На этот раз излюбленная тема о гимназических нравах вылилась у него в занимательный рассказ о двоюродном брате Ване Смирнове. Ученик реального училища, он был несколько старше гимназиста Качалова и потому считал своим долгом быть его руководителем в вопросах политики. Взгляды реалиста отличались крайней радикальностью, он даже называл себя революционером. «И тебя сделаю революционером!» — обещал он гимназисту, чутко внимавшему его речам.

— Короче говоря, двоюродный братец Ванька Смирнов был моим первым революционным учителем, — заключил воспоминания Качалов.

Глаза Баумана заискрились юмором, с доброй улыбкой он заметил другу-артисту:

— Сегодня в спектакле некий скромный Вафля так говорил профессору Серебрякову о своем отношении к науке: «Я, ваше превосходительство, питаю к науке не только благоговение, но и родственные чувства: брат жены моего брата был магистром».

Я перефразирую эти слова: стало быть, вы, Василий Иванович, питаете к революции не только благоговение, но и родственные чувства… через брата Ваньку!

Дружный смех встретил шутку Баумана. А более всех хохотал тот, в кого была пущена стрела.

— Хо-хо-хо! Верно, очень верно… Но слушайте дальше про меня и брата Ваньку…

Хотя Качалов формально не примкнул к революционному движению, однако всем своим существом он был близок революции. Это придавало его творчеству особую силу и глубину. Даже в такой совсем не «крамольной» роли, как монолог Барона в пьесе «На дне», Качалов вызывал у зрителей отклик, пугавший царскую охранку. Впрямь слово «неблагонадежный», так часто мелькавшее в жандармских донесениях, было заслужено им неспроста. И рядом с его именем звучало оно почти как почетное звание.

Поделиться:
Популярные книги

Вамп

Парсиев Дмитрий
3. История одного эволюционера
Фантастика:
рпг
городское фэнтези
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Вамп

Император

Рави Ивар
7. Прометей
Фантастика:
фэнтези
7.11
рейтинг книги
Император

Книга 4. Игра Кота

Прокофьев Роман Юрьевич
4. ОДИН ИЗ СЕМИ
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
6.68
рейтинг книги
Книга 4. Игра Кота

Род Корневых будет жить!

Кун Антон
1. Тайны рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Род Корневых будет жить!

Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка

Сапаров Александр Юрьевич
1. Царев врач
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.77
рейтинг книги
Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка

Под маской моего мужа

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
5.67
рейтинг книги
Под маской моего мужа

Пять попыток вспомнить правду

Муратова Ульяна
2. Проклятые луной
Фантастика:
фэнтези
эпическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Пять попыток вспомнить правду

Курсант: Назад в СССР 7

Дамиров Рафаэль
7. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 7

Пышка и Герцог

Ордина Ирина
Фантастика:
юмористическое фэнтези
историческое фэнтези
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Пышка и Герцог

Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать

Цвик Катерина Александровна
1. Все ведьмы - стервы
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Возвышение Меркурия. Книга 14

Кронос Александр
14. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 14

Идеальный мир для Лекаря 2

Сапфир Олег
2. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 2

Котенок. Книга 3

Федин Андрей Анатольевич
3. Котенок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Котенок. Книга 3