«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник)
Шрифт:
Я обошел мотоцикл, начал обыскивать коляску. На сиденье лежала какая-то коробка. Я разорвал картон. Похоже на галеты. Сунул одну в рот, пожевал. Что-то вроде высушенного пресного хлеба. Повернув запор, открыл багажник коляски. О! Какие-то банки. Никак – тушенка.
– Василий, иди сюда.
Парень подбежал.
– Забери консервы.
Боец скинул с себя гимнастерку, связал рукава и шустро выгреб туда все содержимое багажника.
– Коробку с галетами туда же сунь.
Я стал осматривать крепление пулемета. Ага, понял. Снял с коляски пулемет с лентой
Мы пошли в глубь леса. Первым остановился Василий.
– Все, не могу больше, давай передохнем и покушаем.
– Вася, если немцы наткнутся на своего убитого, они начнут прочесывать лес. Потому давай еще отойдем.
Солдат закинул на плечо узел из гимнастерки, и мы пошли в лес, в сторону – подальше от дороги.
– Все, тормози, здесь и расположимся, – скомандовал я. Мы поели галет, покрутили в руках банки с консервами да
и отставили их в сторону. Называется – видит око да зуб неймет. Ни консервного ножа, ни штыка – ничего, даже просто острого, чтобы открыть банку, у нас не было. Наверняка же у немца был при себе штык или нож, так нет же – побрезговал обыскивать. Вот и сидим теперь у жратвы и полуголодные.
Мы доели галеты, потому как от дождя упаковка стала расползаться, и сами галеты стали походить на подмоченный хлеб. В животе разлилось приятное тепло. Жаль, шалаш для укрытия от дождя не сделаешь – лес неподходящий, сплошь березы да осины.
Я стал разбираться с пулеметом. Откинул крышку – лен-
та уже заправлена. Запаса лент нет, потому – оружие одноразовое: отстрелял барабан и выкинь.
– Стрелять-то хоть научили? Ты же в пулеметном взводе был?
– Не, не умею. Я подносчиком был. Первый номер обещал научить, да не получилось. Меня ведь только призвать успели, в форму переодели, а через три дня от взвода один я и остался.
– Не горюй. Вот к своим выберемся, там научат. А теперь бери узел, пойдем деревню искать. Не все же нам в лесу под дождем сидеть.
Я подхватил пулемет, Васька забросил на плечо гимнастерку с харчами. Плохо, что остался он в одной нательной рубахе, а она белая, – далеко видать.
После галет прибавилось сил, но не скорости. Ноги в насквозь промокших ботинках разъезжались по раскисшей земле.
Шли мы часа полтора. Как мог, я выдерживал направление на юго-восток. Однако лес – не прямая дорога. Пришлось и овраги огибать, и бурелом обходить.
Мы вышли на опушку. Я махнул рукой Василию, шедшему позади меня в десяти шагах: «Ложись!»
Недалеко стояла деревушка о пяти домах на одной улице.
Понаблюдал я за ней с четверть часа – никакого движения. Ни деревенских, ни военных – наших или немцев – не видать.
– Пошли. Ежели в деревне немцы, бросай гимнастерку с консервами и беги в лес. Я с пулеметом попробую отбиться и – за тобой.
– Так точно, товарищ командир.
Так и пошли. Я впереди с немецким «МГ» наперевес, сзади – Василий.
Что-то тихо в деревне. Не слышно, чтобы куры кудахтали или коровы мычали. И жители где? Не нравилось мне все это, но теперь уже и к лесу поворачивать поздно.
Мы подошли
Василий присел на крыльце под навесом, я же не поленился проверить всю деревню. Ни людей, ни животных – никого.
Вернулся к Василию:
– Никого, пустая деревушка.
– Харчи есть, в избе переночуем, обсушимся. Даже огонь в печи можно развести, – предложил обрадованно Василий.
– Э, нет, Вася. По дыму нас сразу и учуют. Я здесь постерегу, а ты пройдись по сараям, может, нож сапожный или топорик, на худой конец – стамеску или отвертку найдешь. Банки открыть надо.
– Это точно.
Василий ушел, но вскоре вернулся. В одной руке он нес кухонный нож, в другой – небольшой топорик. Тут же на крыльце, под навесом, мы открыли банки. Одна оказалась с тушенкой, другая – с кашей. Пользуясь ножом вместо вилки, мы моментом съели содержимое. Маловаты баночки. Открыли еще две, и только после этого почувствовали себя сытыми.
– Ну что, Василий, давай ночлег искать.
– Да ты чего, командир! Вот же изба!
– А если вечером немцы нагрянут?
– Сыро же, дороги развезло. Вон, даже самолеты ихние не летают.
– Ты про танки забыл, Вася.
– Нужна им эта занюханная деревня…
– Нет, поищи баньку или сеновал какой – только от изб подальше.
Повздыхал Василий, да старших слушаться нужно.
Он побрел на зады деревни и вскоре вернулся.
– Есть сарай, похоже – сено в нем раньше было.
– Веди.
Сарай был небольшим и сухим. В углу солома нашлась. Мы перетащили ее к двери и улеглись по обе стороны. В открытую дверь я выставил пулемет на сошках.
– Вот что, боец. Ты пока поспи, а я покараулю.
– Чего там караулить, пустая деревня-то.
Я демонстративно посмотрел на часы:
– Через четыре часа разбужу. Время пошло.
Василий улегся на солому, повертелся немного – уж больно она кололась, но вскоре уснул.
Я лежал, поглядывая на смутно виднеющуюся за пеленой дождя дорогу, и размышлял.
Какого дьявола, за что я попал на шестьдесят лет назад? И самое главное – как отсюда выбраться? В ближайшей перспективе – выбраться к своим, в отдаленной – вернуться в свое время. Может, не стоило уходить от того злосчастного погреба, а спуститься туда еще раз? Какие изгибы времени
сыграли со мной злую шутку? Да и смогу ли я отыскать снова тот погреб?
В голове роилась куча вопросов. Например – где линия обороны наших? Что сейчас происходит на фронтах? В школе, а потом в военном училище мы, конечно же, изучали историю, в том числе и историю Великой Отечественной войны, но не по месяцам и уж тем более не по дням. В общем и целом я представлял себе все сражения прошедшей войны, знал, где остановили немцев. Знал о Сталинграде и Курской дуге, о взятии Берлина в сорок пятом. Но вот конкретно – третьего июля что здесь происходило? Радио бы послушать, да где его взять? В деревне я даже электрических проводов не видел. Не удосужилась Советская власть электричество сюда провести.