Качели Отшельника (сборник)
Шрифт:
Николай Трайков, спрыгнув с крыльца Центральной, бежал к коттеджу. Свен и Генри шли медленно. Они несколько раз останавливались. Видно было, что Томсон что-то говорит Вирту. Тот только отрицательно качал головой.
— Что с ней? — спросил Николай.
— Спит, — односложно ответил Эрли.
— Неужели она ничего не сказала?
— Сказала: «Как здесь страшно».
— Что это могло означать?
— Или то, что случилось со всеми, или то, что пережила она, или то и другое вместе. Нужно ввести ей стимулятор
— Хорошо, — ответил Николай и вышел в ванную комнату, где обычно хранились всякие лекарства.
В комнату вошли Свен и Генри.
— Генри просит дать ему винтолет, — с порога сказал Свен.
— Я только долечу до Озы и вернусь обратно. Это же всего четыре часа, — торопливо заговорил Генри. — Все равно на базы придется лететь. А Оза на самой ближней. Дайте мне винтолет.
— Но ведь ты даже не умеешь водить его, — сказал Свен и отвернулся. Трудно было вынести молящий взгляд Генри.
— Это не так уж и сложно.
— Нет, Генри, нет. Нас только пятеро. И прошло уже тридцать пять минут, как мы здесь, а мы еще ничего не знаем! Ничего! Понимаешь? — И он тихо добавил: — Потерпи немного. Сейчас проснется Эва.
Генри подскочил к Свену и схватил его за «молнию» куртки.
— По какому праву ты здесь командуешь?! Здесь не «Фиалка». Ты кто? Стаковский? Здесь по два винтолета на каждого! Можете заниматься чем хотите, а я полечу к Озе. Потому что мне обязательно нужно знать, что с ней случилось. Мне нужно это знать сейчас, понимаешь? Я не буду ждать, пока вы тут разберетесь!
— Ну что ж, — тихо сказал Свен. — Пусть решают все.
Вошел Николай, держа в вытянутой руке шприц. Он протер Эве руку выше локтя ваткой, смоченной в спирте, и сделал укол. Генри вдруг молча сел в кресло, закрыл глаза, откинулся на спинку и стал медленно раскачиваться вместе с креслом, вцепившись руками в подлокотники.
Эва открыла глаза, недоверчиво осмотрела комнату и едва слышно прошептала:
— Мальчики…
— Успокойся, Эва, — Свен подошел к ней, помог приподняться, сделал жест в сторону Эрли. — Эрли Козалес, журналист-физик. Прилетел с нами…
Девушка села, поджав под себя ноги и опершись на правую Руку.
— Значит, я не сошла с ума?…
— Что здесь произошло? — твердо спросил Свен.
— Если бы я знала это…
— Эва, что здесь произошло? — повторил Свен.
— Я не знаю, что здесь произошло… Но я расскажу все, что знаю. Через четыре дня после того, как вы стартовали с Отшельника, Стаковский объявил, чтобы все готовились к вылетам на базы. Это периодически бывало и раньше. Никто не удивился. Начались сборы. Десятого на Центральной остались только Эзра, Юмм и я. Остальные на винтолетах вылетели на базы.
— Все, кроме вас троих?
— Да.
— И Оза вылетела на свою базу? — бесстрастно
— Да. Ее уговаривали остаться, но она настояла, чтобы ее тоже послали.
— Когда они должны были вернуться?
— Двенадцатого. Кроме тех, кто жил на базах постоянно.
— Что предполагал сделать Стаковский? — спросил Свен.
— Не знаю. Я слышала, как Эзра говорил Юмму, что Стаковский хочет показать, что такое качели.
— Качели? — переспросил Свен.
— Что за качели? — спросил Эрли.
— Не знаю, — Эва пожала плечами. — Эзра и Юмм сидели в помещении главного пульта управления, в штабе. Оттуда ведь связь со всеми базами. Там и математическая машина. Они послали меня за кофе. За обыкновенным кофе. Я спустилась вниз. Кофе стоял в термосах в баре. Я взяла один и поднялась наверх. Все это заняло у меня не более двух минут, так мне показалось. Я зашла в помещение главного пульта. Эзры и Юмма там не было… Их не было. Там, где они сидели, я увидела два скелета и лохмотья истлевшей одежды… — Эва закрыла лицо руками и покачала головой. — Это что-то страшное.
Свен присел на краешек дива- на и осторожно отвел руки девушки от заплаканного лица.
— Что было дальше?
— Я испугалась. Я не могла объяснить себе, что здесь произошло. И это было самое плохое. Я вызвала все базы сразу. Никто не ответил. Вся радиоаппаратура была выведена из строя. Я выбежала из купола, захлопнула дверь. Может быть, связь возможна из сектора внешней связи, думала я с надеждой. Она ведь дублирует связь пульта. Никто не отвечал и там. И тут я представила, что осталась одна на целой планете, не зная, что произошло со всеми, что произойдет со мной сейчас, в следующее мгновение, через минуту.
Я осталась одна. Это было ужасно. Я заставила себя зайти в помещение главного пульта. Нужно было привести в порядок материалы. Должны же вы были прилететь на Отшельник. Я обязана была облегчить вам задачу. Хоть чем-то помочь. Но память вычислительной машины очищена от информации. Словно ее кто-то стер. Ленты регистрирующих приборов исчезли. Там все заржавело, потрескалось, разрушилось. Не осталось ни одного документа, по которому можно было бы судить, что делалось на базах в эти два часа до катастрофы. Там вы не найдете ничего.
Эва замолчала.
— Продолжай, Эва. Нас теперь пятеро, — сказал Свен.
— И тогда у меня начались галлюцинации. Я думала, что схожу с ума. И от этого стало еще хуже, еще страшнее. Иногда я видела Эзру и Юмма. Они ходят по Центральной. Они всегда спорят. Но ведь их нет. Не должно быть. Ведь они же умерли. И все равно они ходят. Это сумасшествие? Человек не может столько вынести. Какое сегодня число?
— Двадцать третье.
— Значит, сумасшествие длилось двенадцать дней. Я похожа на сумасшедшую?