Кадар
Шрифт:
– Ты что наделал!? Ты что наделал!?
Голова у геолога безвольно моталась из стороны в сторону.
Все, не в силах произнести ни слова, потрясенно молчали. Казалось, никто никак не мог поверить, что всё это действительно всерьёз, что всё это происходит именно с ними, а не с какими-нибудь виртуальными персонажами на киноэкране.
Потом заговорил Шлемов.
– Внимание! – сказал он каким-то неестественно звенящим голосом. – Слушайте все! Нам нельзя терять человеческий облик. Прошу всех держать себя в руках. Не забывайте, среди нас женщины и дети. Нам
Все молча на него смотрели. Я – тоже. В то, что помощь обязательно будет, мне уже не очень-то верилось. Но тогда во что, во что же тогда верить?!"
Записи на этом заканчивались. Я пролистал дневник до конца, но оставшиеся страницы были пусты. Откинувшись на спинку стула, я огляделся. Оказывается, чтение захватило меня настолько, что я забыл даже, где, собственно, нахожусь. Это была комната Кипа. В печке уютно потрескивали дрова, на столе стояли тарелки с безнадёжно остывшей едой. Сам хозяин сидел напротив и выжидательно на меня смотрел. Волнение переполняло меня.
– Что же это?! – пробормотал я. – Здесь же всё совсем по-другому. Здесь же… другая совсем жизнь! Не такая, как мы всегда считали! Нет, надо… Надо что-то делать! Нельзя же так!
Я вскочил.
– И куда ты собрался идти? – поинтересовался Кип.
– Как куда?! – Я непонимающего смотрел на него. – Рассказать остальным. Надо чтобы все про это узнали! Ты разве так не считаешь?
– А с кого именно ты хочешь начать?
Я немного подумал и сел.
– То-то и оно, – сказал Кип. – Не каждому об этом можно говорить. А только тем, кто близок к критической степени Одушевления. Понимаешь?
Я кивнул. Всё верно. Первый же свежак пристрелил бы меня на месте. А тетрадку эту, скорее всего, кинул в костёр.
– Я вот тут всю ночь размышлял, – продолжал Кип. – И выработал некоторый план действий. Во-первых, нужно избавиться от индикаторов слежки за нашими подопечными.
Я посмотрел на охватывавший моё запястье браслет. Браслет ощутимо покалывал.
– Во-вторых, – продолжал между тем Кип. – Нужно из сочувствующих людей организовать что-то вроде коалиции. Я уже говорил сегодня утром по этому поводу с Дорзом и Цугенгшталем. Они согласны. В третьих…
Что в-третьих, Кип сказать не успел. В дверь вдруг раздался стук.
Кип пошёл открывать, а я снова принялся листать дневник. Многое, если не всё, было мне в нём непонятно. Однако главное уже было ясно – жизнь не всегда была такой, как сейчас, её можно и нужно изменить. И сделаем это мы: я, Кип, Дорз, ещё кто-нибудь. Главное, чтобы была преемственность. Если кто-то и погибнет, другие сохранят память…
Тут вернулся Кип.
– Ты знаешь, – сказал он. – Это за тобой.
– За мной?!
– Да, Слямзейтор пришёл.
– А
Кип молча пожал плечами.
– Говорит, что-то по поводу давешней встречи с директором.
– Вот клизма! – пробормотал я с досадой. – Вечно он мне, когда не надо, попадается!
– Может, не пойдёшь? Что-то мне не спокойно как-то.
Я на мгновение задумался.
– Да нет. Может, и впрямь что-то срочное. Я быстро. Узнаю, что к чему, и назад.
– Ладно, жду.
Я вышел за дверь.
Слямзейтор стоял у забора. При виде меня лицо у него озарилось улыбкой.
– А, Корд, очень рад тебя видеть!
– Чего надо?
– Да дело тут одно. Важное очень. Подойди, пожалуйста, поближе.
– Зачем?
– Да ты что, боишься меня?
– Вот ещё!
Я подошёл. Последнее, что я увидел, был ствол направленного на меня пистолета…
ЭПИЛОГ
Каждая жилка, каждая клетка пели во мне, когда я выходил из кокона биогенератора. Что ни говори, а жизнь всё-таки прекрасная штука. Какое неисчислимое количество перспектив открывает она перед каждым из нас. А самое главное – это служение. Ближнему, обществу. Что может быть этого прекрасней? Так и хочется начать прямо сейчас.
Я и начну.
Омоюсь вот только, оденусь.
А интересно, чего это я здесь очутился? Видно, не очень блестящие были у меня в прошлой жизни дела. Где-то я, видать, прокололся, а лес – паскудник такой – меня и скрутил. Ну, ничего. В этот раз я уже не буду таким простачком. Мы ещё потягаемся, кто тут кого. Ох, и силы же у меня сейчас!
Кстати, о моём Покровителе. Хоть я и не знаю, кто он таков, а всё ж таки преогромное ему спасибо. Должно быть, именно он разглядел во мне зарождающегося хлюпика.
Тут из динамика под потолком раздалось:
– Приветствую тебя, Корд! Я – мультимедийный компьютер, проводивший твоё Возрождение.
Я хохотнул.
– Мультимедийный?!
– Именно так.
– А как это понимать?
– Сам толком не знаю. Информация об этом у меня напрочь отсутствует… Хочу также сообщить, что ты в этом мире лицо не простое, привилегированное, а именно – специалист: инженер по технике, водитель, программист, а также наладчик систем.
Я пренебрежительно хмыкнул. Тоже мне – удивил. Да я, если хочешь знать, и сам об этом прекрасно знаю, все эти сведения, если хочешь знать, на генетическом уровне в моих клетках записаны. Эти и ещё кой-какие. Так что, дружок, зря ты тут передо мной распинаешься.
– Впрочем, – сказал компьютер, – всё это ты знаешь и сам.
А вот это он ловко, вынужден был я согласиться. Подковырнул, значит, ну-ну…
Ладно, отыграемся на чём-нибудь другом. Так, где у нас здесь душ?
Динамик имелся и в душе.
– Довожу также до твоего сведения, – продолжал писклявым голосом компьютер, – что на левом запястье у тебя браслет. Это не украшение, это такой индикатор, задача которого – определять степень Одушевления твоего подопечного. Твой подопечный – Кип. Знаешь такого?