Кадеты Точка Ру
Шрифт:
— Неужели отморозки заметили, что мы «отстреливаем» их национальных гениев? Взрослые не чувствуют, а эти отследили публикации, вышли на след авторов? Возможно ли?! — Сарра Цельс, причмокивая, задумчиво посасывая мундштук, процокала каблучками к окну. — Странно, неужели московским тинейджерам до сих пор есть дело до Пушкина и Суворова?
— А Вы надеялись сразу, за пару месяцев переключить всю русскую шпану на пиво с креветками? — желчно сощурился автор Мылкин. — Да мы тут годами бьёмся! Да у них в крови сидят все эти невско-донские гены, за столетия не вытравились!
Детский
— А знаете, что я вам скажу? — голос Мылкина стал вкрадчивым. — Правильно Ханукаин волнуется! Многие подростки не купятся на новогоднее шоу с самобичеванием! Они же юные патриоты! Они спят и видят великую Россию! Вы не заставите их виниться в исторических грехах русского народа.
— Да! По регионам рассеяны десятки тысяч таких дуриков с патриотической плесенью в голове. Что делать с ними? — банкир вопросительно покосился на Колфера Фоста.
Тот устало приспустил бледно-жёлтые веки. Сарра Цельс раздавила окурок о сухую землю в цветочном горшке.
— Вы правы. Лига вновь недооценила русское болото, — сказала она. — Жабы превращаются в царевичей. В чешуе, как жар горя, из трясины выходит свежее поколение черносотенцев. Гм! Раньше мы думали, что имеем дело с горсткой юных боевиков, вскормленных моим бывшим начальником, генералом Савенковым. Но теперь я вижу… это не единичный случай. Началось то, чего мы боялись. Западная культура приелась местным тинейджерам. Их тошнит от американских фильмов, рэйва и куриных крылышек. Включился инстинкт самообороны.
— Это что же? — вздрогнул Изя Ханукаин. — У меня на Красной площади будут подростки с непромытыми мозгами? Да они сорвут моё шоу!
— Не успеют, — Сарра Цельс холодно глянула из-под острой чёлки, как из-под вороньего крыла. — Мы уничтожим атамана этой шайки. Остальные развеются, разбредутся, собьются в пыль.
Достала из сумочки фотокарточку Вани Царицына. С ненавистью потюкала когтем по высокому челу:
— Вот сюда, прямо в лоб. Разрывную пулю. Чтоб мозги по закоулочкам разлетелись. Вы разрешите мне организовать это, гроссмайстер?
Она глядела на Фоста почти умоляюще.
— Постойте. Таки ж можно на секундочку? — Изя протянул руку к фото и впился жадными глазами.
— Чёрт! Не может быть! Это же он, вылитый, господа!
— Иванушка Царевич! — Ханукаин взвился над креслом, потрясая фотоснимком и повторяя одно и то же:
— Я нашёл его! Нашёл! Какое счастье, счастье! Он прижал карточку к груди.
— Никому теперь не отдам! Какое личико! Какие глазки! Это же не мальчик, это ходячий символ! Ах, как врезается в память! Ах, какая сила! М-м-мм!
И начал покрывать фотографию жирными поцелуями.
— Опомнитесь, Изя! — холодно молвила Сарра. — Что за цирк?
— Изя искал его! Изя нашёл его! Мой мальчик, мой Иванушка-дурак! Фотомодель! Самое характерное русское лицо в галактике! Ах, какой славянчик! Будущий черносотенец! Завтрашний фашист! Гордый, мерзкий, белобрысый. За-гля-де-нье! Этот типчик должен участвовать в моём кремлёвском шоу! Дайте его мне, любой
— Вы шутите, Изяслав? — гроссмайстер Фост поднял пятнистые веки, с изумлением разглядывая мятущегося, красного продюсера, который танцевал вокруг стола с бумажкой в объятьях.
— Да никаких же шуток! — взревел Ханукаин, глаза его заблистали. — Вы знаете, как много значит символическое лицо? Это великая вещь! Помните Юрия Гагарина?! Он был сильнейшим оружием Советского Союза! Лицо, улыбка Гагарина! Вот что было важнее всего! Да найти такое яркое лицо было сложнее, чем запустить Гагарина в космос! А теперь смотрите: у этого Ивана — не лицо, а символ! Плакат! На этом лице написана русская национальная идея! Я не шучу, гроссмайстер. Вы не смеете убивать такого мальчика.
— Что значит «не смеете»? — зашипела Сарра, приподнимаясь и зло сощурив глаза.
— А вот! А вот не смеете! Вы обязаны перевербовать его! Очаровать, заворожить! Для меня! Такая восхитительная славянская модель должна работать на Лигу! — Ханукаин сжал потные кулачки и отважно попёр на Сарру животом. — Не будет мальчика — не будет новогоднего шоу!
— Не пытайтесь шантажировать, Ханукаин, — Сарра оскалила крупные зубы. — Однажды мы уже промедлили с казнью Царицына. Это обернулось крахом для Академии Мерлина. Гроссмайстер! Я умоляю Вас. Этот мальчишка опасен, как тысяча пираний. Он хитёр, у него талант разрушителя…
— Вы обещали дать мне всё необходимое для шоу, — закричал, привизгивая, Ханукаин. — Этот мальчик — моё условие. Это же типичный руссиш Иван из сказки. Сначала пусть этот засранчик сыграет в моём шоу, а потом можете убивать сколько хотите!
— Да не станет он работать на нас! — взвилась Сарра. — Он помешан на патриотизме!
— А вот вы и заколдуйте! Заколдуйте его! Вы же волшебники, вот и работайте, ворожите! Задурите ему мозги! — не унимался продюсер.
— Да у него русская защита, как у бронепоезда! — взбешённая Сарра подошла почти вплотную к Ханукаину. — Ни одно заклятье не прошибает этого мальчишку! В Мерлине его пытался расколоть сам Гендальфус Тампльдор! — Сарра умоляюще взглянула на Фоста. — Мальчик не вербуется, его можно только убить!
Господин Фост немного помолчал и медленно поднялся из кресла.
— Мы спросим господина Бха Гха. Он посоветуется с Принципалом.
Глава 5. Совет Принципала
И у людей в чинах
с плутами та ж беда: пока чин мал и беден,
То плут не так ещё приметен;
Но важный чин на плуте, как звонок:
Звук от него и громок, и далёк.
Чёрный джип, как минотавр, грузно подскакивая на колдобинах, вырвался с ночного просёлка на простор гладкого, вызолоченного фонарями федерального шоссе. Колфер Фост молчал, напряжённо, застыв в пассажирском кресле. Бледная Сарра, вцепившись в ребристый руль, давила маленькой подошвой педаль газа и нервно поглядывала на шефа. Ей было страшно думать, какая титаническая мыслительная работа свершается в эту минуту под костяной крышкой продолговатого черепа её господина.