Кадеты
Шрифт:
– А он головой ударился, с тех пор немного не в себе. Над ним бы обряд какой провести, – нашел психотерапевта Артур. Спасибо хоть не попросил изгнать диявола.
– Одержимый? В падучей бьется, али заговаривается? – пристально изучает меня поп.
– Во, во! Заговаривается и запамятовал все прошедшее, – продолжает сдавать меня Артур. Ну я ему припомню!
– Худо, надобно буде вам задержаться у меня. Молитвы також позабыл? А пост соблюдаете?
Заглянул бы в наш сидор, посмотрел, как мы соблюдаем. Там остался небольшой кусок сала и вареные яйца. А Артур так искренне заверяет, что мы питаемся одними
Въезжаем в Гуково, я бы не назвал его сейчас городом. Дома одноэтажные, чуть получше выглядят, чем в деревне, хотя и развалюх хватает. Дорога мощеная камнем, растительности почти нет. Видно вдали одно здание чуть повыше чем все, мы свернули раньше к церкви. Церковь каменная, выглядит довольно прилично. Не доезжая до нее, сворачиваем к неказистому домику, скорее всего слепленному из самана – глины с соломой. Только крыша радует свежей черепицей. Ну понятно, поп молодой, только обустраивается.
– Вот моё жилище, поснедаем, опосля пойдем в храм. Проходьте отроки, не робейте, – приглашает отец Михаил, как он представился.
Пройдя через сени, входим в дом. У порога встречает попадья, если можно так назвать. При виде ее слюнки потекли не только у меня, Артур тоже остолбенел. Симпатичная такая деваха в самом соку. Естественно в платке и мешковатом платье почти до пят, но и они ее не портят. Улыбается мужу, рада, что воротился. От ее вида у меня утихли некоторые подозрения в намерениях отца Михаила. Уж очень он оценивающе нас рассматривал, особенно Артура, тот посимпатичнее меня будет. Мало ли к чему там в семинарии приучили. Но с такой женой на мальчиков точно не потянет.
– Вот, Глаша, встретил путников, нуждаются в помощи. Приютим их на некоторое время, я поправлю их духовное здравие, они тебе по хозяйству помогут.
Какой коварный поп! Вот и выяснилось с какой точки зрения он нас оценивал! Решил бесплатных работников заиметь, даже до Артура дошло. Одергиваю друга, открывшего было рот, молчи мол. Покормят, переночуем, а дальше смоемся. До Луганска сто верст, дня за три даже пешим ходом доберемся.
Перекрестившись на угол с иконами, проходим в горницу. Две маленькие комнаты, разделенные огромной русской печью. На ней похоже нам и предстоит спать. Пока же моем руки, и за стол. Пост соблюдается: чугунок вареного в кожуре картофеля и кислая капуста с луком и морковью. Плюс серый хлеб, не очень удачный. Хозяйка неопытная. Им бы девку на хозяйство, а не двух сопляков. Нас, скорее всего, планирует использовать в огороде, успел заметить за домом под гектар вспаханной земли. Отец Михаил сам прочел молитву, принимаемся за трапезу. Мы с Артуром не успели сильно проголодаться, едим аккуратно, вызвав одобрительное переглядывание хозяев. Запив обед отваром шиповника, благодарим бога и хозяйку за угощение. Артур снимает с клетки ткань, чтобы покормить Гектора.
– Чертовы чертоги! – выдает заскучавший Гектор.
– Что это за бесовское отродие? – изумился поп.
– Мы выступаем с ним, его Гектор зовут, – заступается за птицу Артур.
– Молитвам краще научили бы его, чем поминать непотребное!
– Он и молитвы знает! Гектор, скажи, как я тебя учил, – уговаривает Артур питомца.
– Кошка дранная! – глядя
– Пойдемте отроки, храм божий он от всех болезней лечит, – приглашает отец Михаил. – Вещички ваши оставьте, ничего не пропадет, не бойтесь.
– Вам может что простирнуть потребно? – спрашивает попадья.
– Нет, благодарствуем матушка, мы недавно в дороге, – отказывается Артур.
Я больше боюсь, что у нас обнаружат скоромное, наложит тогда епитимию. Не знаю что это такое, но лучше не проверять. Разбивать лоб поклонами и стирать коленки у меня ни малейшего желания. Идем за попом в церковь, Артур жестами показывает – что делать? Прикладываю палец к губам. Во дворе церкви бородатый мужик с бельмом на глазу усердно машет метлой. На нас никакой реакции, только когда подошли совсем впритык, обернулся и невнятно промычал что-то.
– Глухонемой он, – поясняет поп. – С детства вот при церкви прижился.
– Его Герасим зовут? – ляпнул я. Хорошо, что про Муму не спросил.
– Почему Герасим? – удивился поп. – Фёдор он. А это вот Сергий, наш диакон.
Диакон, вышедший нас встречать, раза в два старше отца Михаила. Почему его не назначили на место священника, остается только догадываться. А взгляд его мне не понравился еще больше чем до этого отца Михаила. Так смотрят матерые опера на запирающихся преступников.
– Вот, отрок Симеон и отрок Ростислав, просят приюта в доме божием, – представляет нас поп. Вконец офигел, теперь оказывается, мы сами напросились работать на него!
– Кресты то маете? – густым басом спрашивает диакон. Демонстрируем ему крестики, удовлетворенный диакон пропускает нас в церковь. Сдергиваем шапки, крестимся, я начинаю уже увереннее себя чувствовать с этими обрядами. Внутри оказалось довольно темно и бедно, перед не очень большими иконами, в обычных деревянных окладах, горело всего по одной свече. Никакой позолоты, никаких вездесущих бабок-богомолок. Вообще пусто.
– Нужно свечу поставить, – шепчет мне Артур. Финансы у меня, бесплатно, как я догадываюсь, свечки нам не дадут. Надеюсь цены тут божеские, а не от нечистого. Достаю тысячу, передаю незаметно Артуру.
– Отец Сергий, нам бы по свече поставить за упокой родителей, – протягивает деньги диакону Артур. Тот не моргнув глазом, прикарманил тысячу, про сдачу спрашивать бессмысленно. Но меньших купюр у меня не было. Получаем по тонюсенькой свечечке, проходим вперед, Артур направился к левой иконе, я следом. На столике десятка два бронзовых подсвечников, туда и вставляем свои свечи, предварительно подкуривая их от горящей. Крещусь следом за Артуром и делаю вид, что шепчу молитву. Затылком чувствую внимательный взгляд диакона.
– Следуйте за мною, – командует диакон, когда мы отходим от иконы. Точно в армии фельдфебелем служил! А отец Михаил слинял куда-то. Из церкви переходим в другую постройку, стоящую рядом, в ней жарко натоплено. Из другой комнаты доносятся вкусные запахи, что-то готовят.
– Переодевайтесь, поможете Федору с дровами, – Сергий достал весьма потрепанные и местами драные тряпки. Не, так мы не договаривались! Потом вообще своей одежды не увидим. Поскольку Артур онемел, выхожу из своей роли блаженного.