Кадровик 2.0
Шрифт:
Заглядываю в спальню. Большая кровать ровно заправлена тёплым покрывалом, как и утром. Узкие окна закрыты. На кухонном столе только турка из-под кофе. Видимо, Алёна забыла убрать. Резное кресло-качалка в гостиной чуть раскачивается, будто с него только-только встали. Но это вряд ли. Поблизости никого не вижу.
— Видишь. — Фей перелетает низкий порог. — Никто не ходил, Алёна в браслете.
— Может, действительно показалось. — Задумываюсь.
Останавливаюсь возле кресла, и тут над головой будто бы пробегает стадо слонов. Слышатся крики, ругань, взвизги и почти сразу раздаётся неистовый
— Фео, только не говори, что ты и сейчас ничего не слышал! — обращаюсь к фею. — Да, это же как будто кошки на чердаке дрались! Надо срочно посмотреть, что у нас там творится!
— Когда я туда заглядывал в последний раз, там только пыль по колено лежала! — Смотрит наверх Феофан.
— А как ты туда заглядывал? — интересуюсь.
— Поднимался по лестнице перед покупкой дома. — Фео показывает ладошкой в дальний угол гостиной. — Там стояла, сейчас нету.
— Так надо найти её, — говорю и осматриваю комнату.
Фей ходит по дому и заглядывает в каждый шкаф. Проверяет под диваном и под кроватью. В конце концов мы находим лестницу в дальнем углу кладовой. Видимо, продавец дома, чтобы не смущать меня лишний раз, убирает её подальше.
Беру тяжелую складную лестницу в руки и тащу её к люку на крыше. Забираюсь под потолок и медленно приоткрываю крышку люка. Рядом со мной на лестнице сидит фей. Он не волнуется и не переживает. Спокоен как удав.
Могу сделать вывод, что сейчас более-менее все безопасно. Ничего не происходит, только крышка люка со скрипом открывается и с грохотом падает назад. Выглядываю в люк и тут же громко чихаю. Воздух взрывается облаком пыли. На секунду возвращаюсь обратно в дом.
— Ты был прав, там довольно пыльно, — соглашаюсь с Феофаном.
— А я тебе что говорил? — Фей разводит руками.
— Фео, принеси мне, пожалуйста, шейный шарф от магической формы, — прошу.
— А чего сам не сходишь? — протестует фей и демонстративно усаживается поудобнее.
— Тебе проще, — поясняю. — Сам подумай, ну чего я буду туда-сюда бегать? Пока слезу с лестницы, пока залезу обратно. А ты все равно внизу сидишь, а, значит, можешь сделать быстрее.
— Конечно! Быстрее! — возмущается Феофан. — Вечно, Фео, подай то, Фео, принеси сё, принесу, конечно, куда же денусь. — Фей слетает с лестницы и быстро возвращается. — На! — Протягивает мне шарф от формы.
Обматываю лицо шарфом, закрываю нос. Выгляжу как заправский ганфайтер с Дикого Запада. Не торопясь поднимаюсь на чердак.
Облако пыли уже осело, можно спокойно всё осмотреть в неровном свете уличных фонарей. Правда, из чердачного окна видно только одно пятно света. Оно дрожит и переливается разными цветами.
— Так, Фео, садись на плечо, — командую. — Ты не зря плотно подкрепился. Всё ещё очень удачно светишься! — Зажигать файербол в руке считаю лишним. Долбанет еще — пыли в воздухе откровенно много.
— Разве это плотно? — ворчит фей. — Не понимаю, как работать в таких условиях. Мы уже второй день питаемся на бегу. Нет, чтобы посидеть, с чувством, с толком. Нет. Бежим всё постоянно.
Фей ворчит и светится. Рассмотреть благодаря этому дрожащему свету удается немного. Площадь чердака внушительная. У стены собраны сломанные старинные
Дальше находим небольшой шкаф с отломанными дверцами, он стоит у противоположной стены. Недавних следов на полу не обнаруживаю. Никакими людьми тут точно не пахнет. Только рухлядь и горы пыли.
— Ну вот, видишь, я же говорю, здесь пыльно и ничего нету, — торжественно объявляет фей.
— Но кто тогда здесь только что бегал? — спрашиваю и всматриваюсь в темноту.
— Ну, может, перекрытия скрипнули, доски прохудились, — предполагает фей. — Или ветер за окном завыл.
Ещё раз окидываю взглядом сломанную мебель. Подхожу к небольшому каменному столику с полустертым рисунком и сломанной ножкой. Изучать рисунок на столешнице не спешу, тут пригодится ведро воды и несколько больших тряпок. А вот упавшие картины сразу за ним говорят об источнике шума.
— Кто бы меня слушал, — бурчит Феофан. — Здесь просто прошмыгнул сквозняк, вот картины и упали.
— Ну да, ну да, — произношу с сомнением.
Звук падающих картин точно отличается от того, что я слышал собственными ушами. Странно, что Фео не придает этому особого внимания. Щит не ставит — значит, поблизости действительно нет даже намека на опасность. Это безусловно радует, но вот визги и крики мне явно не послышались.
Поднимаю одну из картин. На ней сквозь пыль едва просматривается неприятное лицо человека. Мужчина изображен в полный рост и одет в старинную одежду. Длинный жакет из темной ткани из бархата или шерсти, украшенный тонкой вышивкой по краям. Стираю пыль и рассматриваю детали. На груди мужчины золотая цепочка с медальоном, в руках перчатки.
Продолжаю рассматривать картину. Художник явно постарался: человек выглядит живым, его эмоции легко передаются через холст. Злость и пренебрежение. В какой-то момент мы буквально сталкиваемся взглядами. Глаза живые и внимательные. Мне становится не по себе. Ставлю картину и отхожу на пару шагов в сторону.
— Это такой художественный приём? — спрашиваю Феофана и отхожу от картины в другую сторону.
— Вить, ты о чем? — Поворачивается фей и утирает лоб тыльной стороной ладони.
Видимо, тоже разбирает всякий хлам.
— Иди сюда, смотри. — Показываю. — Куда не встаешь, нарисованный мужик смотрит все равно на тебя. Попробуй.
— Ой, эти художники чего только не придумают, чтобы денег содрать с добрых людей, — отнекивается Феофан и возвращается в свой пыльный угол.
Еще раз смотрю на картину и меня передергивает — такое ощущение, что глаза не отрываясь следят за мной. Очень уж живо нарисовано. Нет, спасибо, таким шедевром спальню украшать не хочется.
Ставлю рядом еще одну картину. И ещё одну. Все портреты изображают очень похожих друг на друга людей: мужчин и женщин. Не удивлюсь, что это предыдущие владельцы дома. Картины достаточно старые, да и сантиметры пыли подтверждают мою догадку. Нарисованы в очень похожей манере. Все изображения с неприятными живыми глазами и высокомерными лицами.