Кафедра А&Г
Шрифт:
– Как на службе-то? – спрашивал старик сына, умело запихав изредка выползающий неясный туманный ужас раннего своего бытия обратно, в неведомые ему самому глубины себя.
– Нормально! – привычно отговаривался Сашка.
Если честно, было не очень нормально. Александр Юрьевич Болтунов ожидал большего, учитывая свои способности на фоне нынешних возможностей. Но именно его недюжинные нестандартные комбинаторные способности вместо того, чтобы помогать – мешали. Потому что их отлично вычислили вышестоящие уже господа и пользовали вовсю на своё вышестоящее благо, не давая Сашке особо продвинуться. Не то чтобы он хотел стать слишком богатым или слишком известным – область жизнедеятельности немного не та. Но чего-то ему всё-таки хотелось. Чего-то большего, чем сейчас. И даже не материальных благ – имеющиеся вполне устраивали, и не известности – где вы видели чекистов-селебрити? Ему, ни много ни мало, хотелось чего-то… Чего-то… Вот чего хотелось Эйнштейну? Чего-то же ему хотелось? В каком-то
– У тебя кризис среднего возраста! – вынесла вердикт мать, пристрастившаяся со временем, кроме «Сада и огорода», к журналам типа «Космополитен».
– С чего вдруг? – удивился Сашка.
– Потому что ты развёлся с женой! Кстати, я так и не поняла, почему ты с ней развёлся? Красивая, умная.
– Видимо, потому, что у меня кризис среднего возраста. Ты же сама только что всё объяснила, – криво усмехнулся сын.
– С тобой невозможно разговаривать серьёзно!
– Мама, ты со мной никогда не разговаривала, может, не стоит и начинать? Тем более сразу начинать разговаривать серьёзно!
Мама не успевала обидеться, потому что по телевизору начинался сериал.
Сашка уезжал от родителей с чувством недоумения. «Чего это я вдруг зачастил к ним в последнее время? Может, действительно прав глянец? Уродец, переживший небезопасные течения детства и бурные пороги юности, впал в кризис среднего возраста? Чушь собачья».
Александру Болтунову хотелось – ни много ни мало – творчества. Духовного акта. Сопряжённого со славой и, конечно же, деньгами. Он был образцово-показательным человеком в смысле устремлений и желаний. Кто сам без таковых, первым брось в него камень. Если, конечно, рука, обессиленная высокой духовностью и высочайшей моралью, привнесённой ленью и всегда сопутствующим ей обстоятельством недооценённости миром, ещё способна этот самый камень поднять.
И надо же такому случиться – мир никогда не оставляет вопросы без ответов, – Александра Юрьевича призвали в кабинеты высших эшелонов властителей безопасности.
– Присаживайтесь! – предложили ему. – Много о вас наслышаны. В основном хорошего. Есть одно дело…
Саша и раньше слышал об «Институте Открытого Общества» (Фонд Сириуса, Open Society Institute (OSI) – международной благотворительной организации, учреждённой финансистом и филантропом Джорджем Сириусом. Эта отчасти таинственная и, безусловно, могущественная организация инициировала и поддерживала программы в области образования, культуры и искусства, здравоохранения, гражданских инициатив и прочего, такого же глобально размытого. Представители фонда работали более чем в тридцати странах и занимались, по данным органов безопасности, отмыванием вселенского бабла, что, впрочем, не мешало по дороге способствовать идеалам гуманизма в отдельно взятых регионах, где прежде исторически было принято всю поступающую денежную массу сливать в отдельные руководящие карманы.
Мистер Джордж Сириус создал свой фонд более двадцати лет назад, и к моменту, когда Александра Болтунова вызвали туда, куда вызвали, Сириус ежегодно тратил на свои некоммерческие проекты в очень приблизительных подсчётах около трёхсот миллионов долларов. И вот этот успешный человек-миллиардер, человек-легенда решил оказать финансовую поддержку некоторым российским университетам, академиям и занялся раздачей грантов. Джордж Сириус заявил о создании международной программы образования для выявления и поддержки лучших учителей, студентов, аспирантов, доцентов и профессоров, активно работающих во благо физики, химии, математики, биологии и наук о Земле. В это же время профессор Безымянный вдруг очень озаботился проблемами нооэтики. Именно нооэтики, а не ноэтики. Последняя относится к области скорее мистических представлений о физике элементарных частиц, а нооэтика – это такая наука о биосфере, ноосфере… Живая нить мысли, научное мировоззрение и философия, гуманитарное начало и наше влияние на… Крутой замес паранормального с Вернадским в сухом остатке. Чем не наука о Земле? Не говоря уже о том, что кафедра А&Г занялась именно тогда, кроме эндоскопической хирургии и прочих толковых вещей, всякими биомедицинскими проектами. До этого была себе просто медицина. А стала – био. Джорджу Сириусу понравилось. Говорили, что они с Безымянным даже подружились. Алексей Николаевич стал одним из первых «сириусских профессоров» и, естественно, получил грант. Точной суммы которого не знал никто. И хотя представители фонда утверждали, что конкурс на грант и звание «сириусского профессора» проводился на основе опроса студентов вузов и компьютерного анализа таких показателей, как публикации, научное руководство исследовательскими проектами, воспитание научных кадров, индекс цитирования работ в мировой прессе, научные награды и так далее… Впрочем, Алексей Николаевич Безымянный соответствовал всем критериям, включая выработку академических часов и любовь студентов. А факт его личного знакомства с Джорджем Сириусом ни о чём не говорит. Мало ли с кем знаком Сириус, он вообще дядька компанейский. Ex professo. [30]
30
По
В общем, Александру Болтунову велели сменить погоны на элегантный гражданский костюм и отправили трудиться на ниве контроля финансовой ситуации с целью не столько карательной – денежный массив не украден, а предоставлен, – сколько чтобы делиться господин Безымянный не забывал. С кем положено. Такой вот рэкет, ничего удивительного, обычное дело. Сашка с удовольствием согласился. Академия, умные люди, смазливые студенточки. Он же, в конце концов, не просто разведчик-хозяйственник, но ещё и кандидат экономических наук, а соответствующие дисциплины в каждом вузе имеются на первых курсах.
Болтунов не ожидал, что ему так по душе придётся Безымянный. Шеф, в свою очередь, и представить себе не мог, что этот уродец не только забавен, мил и умён, но ещё и охотно согласится – да чего уж там юлить, сам предложит – накалывать своих на бабки. Люфт деля с новым боевым товарищем. Там, в кабинетах, подозревали такую возможность, и к Болтунову был приставлен ещё один гражданин в погонах. Но последний был вовсе не так умён, чтобы отследить Сашкины хитроумные схемы, и довольствовался регулярно выдаваемой суммой. Да и бумажная отчётность была так огромна, так многомерна и неподъёмна… Да и не из одного источника черпал Безымянный. При помощи Болтунова обнаружились новые богатые индивиды, жаждущие потратить приличные суммы на благотворительные нужды. И просто хорошие знакомства в среде мини-, миди– и даже максиолигархов.
Друзья творили весьма немалые дела далеко-далеко за рамками фондов и грантов. Тем более что в начале нулевых Джордж Сириус покинул Россию, заявив на прощание, что не может подпирать всё, что падает.
Всё, что угодно, можно говорить о Джордже Сириусе, но в середине девяностых он помог российской науке финансами. Другое дело, что даже такой известный финансовый авантюрист, как Сириус, оказался не готов к настолько детерминированному перераспределению денежных потоков.
– Ленка, переводи!.. Приехал русский чиновник в гости к американскому. У американца новый дом в два этажа с видом на новый автобан. «На какие бабки ты себе особняк отстроил?!» – удивлённо спрашивает русский. «Видишь автобан? Так вот он должен был быть на два сантиметра шире!» Чрез год приезжает американский чиновник в гости к русскому. У русского – особняк в четыре этажа, участок в гектар с фонтанами, вымощенными мрамором дорожками, с баней, бассейном, домиком для охраны, домиком для прислуги и так далее. «Откуда?!» Вывел русский чиновник американского в чисто поле, дал подзорную трубу и говорит: «Гляди! Гляди туда, вдаль! Видишь болото? Там должен был быть автобан!»
– It’s very sad story!
– Разве? А мы вот все хохочем!
Шеф заводил иностранные связи истовее, чем валютная проститутка. Шеф инициировал быстротекущие проекты, прибыль от которых на порядки превышала затраты. Шеф дружил с мэрией, городской архитектурой, всеми структурами федерального здравоохранения, с банкирами и прочими разнообразными сильными мира сего. Шеф был желанным гостем и на Николиной Горе, и на юге Франции. Шеф был совладельцем немецкой клиники, занимающейся экстракорпоральным оплодотворением. Говорили, что деньги на это благородное дело ему дал один из русских Форбсов, занимавшийся не то игорным бизнесом, не то цветным металлом. Вот зачем бы олигарху клиника? Не за три же сольдо дохода. Ну, пусть не три, но и близко не нужны были этим людям даже те триста тридцать три акушерско-гинекологических сольдо. Олигархам не нужна была клиника – им был нужен кто? Гуманизм. Именно он. И Безымянный предоставлял им этот земной бонус. Биобонус. Исконно христианская гарантия места в комфортных райских кущах. И не так дорого. Si tanta licet componere magnis. [31]
31
Если столь малое можно сравнить с великим (лат.).
Кафедра (Продолжение)
Мефистофель
Смысл медицины очень прост.
Вот общая её идея:
Всё в мире изучив до звёзд,
Всё за борт выбросьте позднее.
Зачем трудить мозги напрасно?
Валяйте лучше напрямик.
Кто улучит подобный миг,
Тот и устроится прекрасно.
Вы стройны и во всей красе,
Ваш вид надменен, взгляд рассеян.
В того невольно верят все,
Кто больше всех самонадеян.
Ступайте к дамам в будуар.
Они – податливый товар.
Их обмороки, ахи, охи,
Одышки и переполохи
Лечить возьмитесь не за страх —
И все они у вас в руках.
Вы так почтенны в их оценке.
Хозяйничайте ж без стыда,
Так наклоняйтесь к пациентке,
Как жаждет кто-нибудь года…