Кафедра зооцелительства
Шрифт:
Лето, что ни говори, начинается весело.
49. Выходной
Утром я с опаской открывала холодильный ларь. Звуки он издавал такие, будто сам переваривал попавшие в его чрево продукты. Но нет, все оказалось на месте и даже не испорченное. Работал ларь вполне нормально, надеюсь, и дальше продолжит в том же духе.
А потом я с грустью поняла, что мы с Саймоном забыли кое-что важное: посуда. В общажной кухне, конечно, имелись кастрюли и сковородки, но в них не то что готовить, их
И все бы ничего, если бы не ожидавшие меня орудия труда: ведро и тряпка со шваброй призывно стояли в кладовке. Я со вздохом надела халат, набрала воды и пошла мыть мол, на мой, весьма требовательный, взгляд, и так достаточно чистый.
Леон Пильн, по обыкновению безупречный, гладко выбритый и идеально причесанный, принял мою работу, проверил наличие всех необходимых вещей, их нужное количество и расположение он знал безо всяких шпаргалок, одобрительно кивнул и отправил составлять отчет по веществам.
Пришлось просмотреть журнал за последний месяц, выписать все использованные вещества и их количество, проверить остатки и свести баланс. Баланс упорно не сводился, количества не совпадали. Я то и дело лазила в журнал, пытаясь понять, где могла ошибиться.
Промучилась я с отчетом до обеда, так и не сведя его до конца. Местор Пильн, подойдя и посмотрев в мои сто раз зачеркнутые-перечеркнутые записи, только покачал головой, велел сделать перерыв на обед и со свежей головой возвращаться к заданию.
– Местор, а можно я лучше полы помою?
– взмолилась я, представив, что и после обеда придется ковыряться с цифрами и таблицами.
– Вот уж не ожидал, что вам так нравится мытье полов, - заулыбался наставник.
– Но закончить придется. У вас ошибки в подсчетах, будьте внимательнее.
– Так может вы скажете, где у меня ошибки, и закончим на этом?
– с надеждой спросила я.
– Нет, - целитель оказался на редкость безжалостным человеком.
– Я хочу, чтобы вы как следует освоили работу с отчетами и ведение первичного учета. Как доделаете это, возьметесь за ревизию лекарств и артефактов. Что нужно дозаказать со склада, и какие артефакты нужно подзарядить. Только, конечно, не забудьте переписать все начисто.
Выходила я из приемного отделения в совершенно расстроенных чувствах. Честно, не понимаю, на что рассчитывал местор Альдер, отправляя меня работать к этому перфекционисту. Чему я там должна научиться? Заработать денег можно и работая разносчицей в кафе, и после мытья полов это уже не казалось таким страшным. А с отчетом я и подавно ни в жизнь не разберусь. Уже перед глазами цифры хороводы водят. Я раз десять все пересчитала, а все равно не нашла ошибки.
Ноги, гудевшие еще со вчера, сами принесли меня в зоосад к церберу. Начинаю понимать тех, кто любит животных и не любит людей: как здорово, когда тебя обожают и облизывают без оглядки на твои способности.
– Элиза?
– Джаред Рил вышел из-за
– Вы так соскучились по нашему малышу, что решили навестить его посреди дня?
– о том, что мне некуда ехать, смотритель знал, поэтому других вопросов не задавал.
– Отдыхаю. У меня обеденный перерыв, - я почесала “малышу” одну голову за ухом, и две другие тут же потянулись ко мне, оттесняя собрата по телу.
– А где работаете?
– смотреть взял миски и принялся накладывать в них мясное рагу, а я невольно вспомнила о том, что перерыв у меня для того, чтобы поесть, а не чтобы рассиживаться просто так.
– С Леоном Пильном, - проглотив голодную слюну, ответила я.
– О! Вам просто несказанно повезло!
– поразился Джаред.
– Да не особо, - слушать очередные восторги о том, как мне “повезло” работать с таким замечательным целителем, мне не хотелось.
– Так, - смотреть поставил три миски в ряд, и цербер тут же переключил свое внимание на еду.
– Сейчас идем ко мне в берлогу, перекусим, а заодно все расскажете.
В другой раз я бы, может, и отказалась, но зверь так аппетитно ел в три глотки, что даже желудок громко и возмущенно заурчал, дескать: “Хозяйка, имей совесть!”
После обеда жизнь заиграла новыми красками, и если не думать об оставленном недоделанном отчете, было почти хорошо. Кислые щи приятно грели изнутри, а ароматный чай, как и всегда на травах, дразнил сладковатым ароматом. К тому же я выговорилась смотрителю, рассказав о том, как именно проходит моя работа с прославленным целителем и чем мне приходится у него заниматься.
– Да, - протянул Джаред, поглаживая свою щеку, густо заросшую седой щетиной.
– Леон Пильн всегда казался мне самовлюбленным гордецом, - я закивала, поддерживая смотрителя. Еще какой самовлюбленный! У него даже зеркало в “подсобке” висит, чтобы прическу поправлять.
– Я и не ожидал, что он действительно такой великолепный наставник.
– Великолепный?!
– я едва чаем не подавилась.
– Я же сказала, что он заставляет меня мыть полы и делать отчеты!
– Не обижайтесь, Элиза, но это так, - старик по-доброму улыбнулся. На него вообще невозможно было обижаться, к тому же на сытый желудок.
– Разве любовь к чистоте и порядку, равно как и умение их наводить и поддерживать, бывают лишними?
– Ну ладно порядок, - от возмущения я и не заметила, что вазочка с печеньем мгновенно опустела моими стараниями.
– Но зачем поручать мне отчеты, зная, что я не умею их делать?
– Чтобы вы научились?
– Джаред достал еще пачку печенья и поставил передо мной, но я решила не наглеть и не объедать старика.
– Элиза, вам остался всего год учебы, вы не задумывались, куда пойдете потом работать?
– Не знаю, - я пожала плечами и отвернулась.
Не то, чтобы я совсем не задумывалась. Просто у меня пока столько других проблем, что вопрос с трудоустройством даже не стоит на повестке дня. Мне бы этот последний год доучиться, пока еще не факт, что я смогу намного успешнее сдать экзамен.