Кафедра зооцелительства
Шрифт:
Я подошла к двери. Она совсем не изменилась, даже руны еще читаются.
– Она магически запечатана, – начал Саймон, – такой замок быстро не вскроешь. Ключа, как от дома, для нее нет.
Я вывела руны по памяти, точно так же, как в тот злополучный день. Дверь открылась с душераздирающим скрипом. Саймон промолчал.
Мы вместе спустились в подвал, отсыревший и заросший черной плесенью. Кажется, в нем до сих пор витал дух чего-то страшного и нечеловечески жуткого.
– Я знаю, что вы сделали, – молодой человек опустился на корточки и коснулся
– И что теперь? – я только сейчас окончательно поняла, что тайный страж стал невольным свидетелем моего давнего преступления, которое родители так тщательно пытались скрыть даже от меня самой.
– Не знаю, – вздохнул Саймон, поднимаясь и отряхивая руки. – Не знаю, мне надо подумать.
16. Признание
Было о чем подумать. У меня голова гудела от реальных воспоминаний и моих собственных фантазий, породивших иллюзии мирной жизни.
В придуманном мною детстве не было места странным теням, смерти любимых бабушки и дедушки, которых сгубила моя глупость. Ушедшие, как же я могла?
Мы поднялись из подвала по отсыревшим ступеням, и полусгнившая лестница каждым звуком говорила, что задерживаться на ней не стоит. Выйдя в едва освещенный коридор, Саймон попросил активировать защиту на подвале.
– Кто бы ее ни поставил, он был мастером своего дела, – уважительно заметил страж.
– Бабушка. Это она меня учила, показывала схемы, объясняла, как правильно распределять магию по потокам…
– Сколько вам было лет, когда они погибли? – я видела, как рыжий некромант сплетает одно заклинание за другим, знать бы еще, что он делает.
– Семь лет. Я пошла в обычную школу, у родителей тогда не было средств на частную. А там надо мной издевались, – признание давалось с трудом. – Что теперь со мной будет?
– С вами? – удивился Саймон. – Ничего не будет, конечно. Кто возьмется судить семилетнего ребенка, которого взрослые сами же обучили темной магии? С таким же успехом можно каждый день показывать, как зажигать спички, и потом оставить коробок на виду.
– Но ведь это я во всем виновата!
И в пустом мертвом доме злое эхо подхватило последнее слово, будто подтверждая: виновата-виновата…
– В чем именно? Что вместо ограничителей вам дали совсем не детские знания? – переспросил страж. – Или в том, что из всех вариантов помочь ваши родители выбрали работу на Миасский банк?
– У них не было выбора!
– Успокойтесь, леди, и просто поверьте: выбор есть всегда, – не согласился рыжий и сделал сложный пасс рукой.
Сумрак растворился, позволив садящемуся солнцу заглянуть в окна. Воздух стал свежее и чище, будто дом основательно проветрили.
–Бытовая магия? – со светом и воздухом стало как-то проще.
– Темная. Очищение – используется в местах проведения ритуалов, массовых захоронений, могильниках,
– И все равно, – я обхватила себя руками, вновь и вновь переживая моменты, стоившие бабушке с дедушкой жизни и так повлиявшие на нашу семью потом. – Не могу же я теперь жить как раньше? Что если я попробую выступить на суде и рассказать, почему мои родители так поступили?
– Леди, – страж вздохнул, – ваших родителей обвиняют в слишком серьезных вещах, чтобы рассчитывать на снисхождение суда.
– И все же, они ведь не злодеи. Не прими родители в тот момент предложение банка – меня бы не было в живых.
– Не останови мы Миасский банк вовремя – пострадало бы множество невинных, и детей в том числе, – парировал страж.
– Не они, так кто-то другой все равно согласился бы работать на банк. И почему я вообще с вами спорю?
– Потому что понимаете, что я прав, – улыбнулся молодой некромант. – Я же сказал, что подумаю над увиденным. Надо понять, что именно вы сделали в прошлом, кого призвали, а главное – точно ли его изгнали… Знаете, для семи лет это весьма впечатляюще.
Вот только гордиться собой отчего-то не получалось…
– Это случайность, леди, поймите и примите все произошедшее. И позвольте проводить вас до Академии, после десяти туда неохотно пускают, а опоздавшим начисляют штрафные баллы.
И стоило ему это сказать, как я осознала две вещи. Первая – надо бы поспешить, штрафные баллы мне совсем ни к чему. А вторая – я дико устала и совершенно вымоталась. Да меня ноги едва держат, и то только потому, что на стену опираюсь.
– Думаю, вызовем экипаж, – заключил страж, правильно оценив мое состояние.
Спорить я не стала.
И была искренне признательна за то, что страж взял у меня ключ, металлическую печать и закрыл дом, заново активировав все защитные плетения. И от предложенной руки, на которой буквально повисла, не стала отказываться.
В пойманный Саймоном экипаж я вошла с трудом и сразу же рухнула на сиденье. Страж сел рядом, сначала стараясь соблюдать приличия и держать дистанцию. Получилось ровно до первого поворота, на котором я едва не слетела с жесткой, обитой потертой кожей лавки. Пришлось некроманту ловить меня, обнимать за плечи и прижимать к себе, попутно зачем-то принося извинения.
Я же безо всяких извинений и лишних слов положила ему голову на плечо и сразу же вырубилась. Но даже во сне увиденные образы не отпускали, напротив, они стали ярче, четче, реальнее.
Когда Саймон разбудил меня у Академии, я испытала немалое облегчение. Вот только ноги держали плохо, и из экипажа рыжий страж меня вынес на руках. Хорошо хоть за это извиняться не стал.
– Леди, – страж бережно поставил меня на землю, – я могу, воспользовавшись значком, пройти в Академию и проводить вас до комнаты. Но, боюсь, мое появление вызовет ненужные слухи. Возможно, у вас есть друг или подруга, которые согласятся помочь? Или куратор по учебе.