Каган Русов
Шрифт:
– Долго ищет, - рассердился Святослав. – Этак мы дождемся угров на свою голову.
Княжич поднялся с земли и решительно направился к шатру, где пребывал в глубокой задумчивости воевода Фрелав. При появлении Святослава он вскинул голову и поднялся из-за стола, заставленного яствами.
– Худые вести дошли до меня, княжич, - вздохнул Фрелав. – Князь Олегаст разбит уграми вчера под Велеградом и бежал в Польшу. Сегодня по утру от него прискакал гонец. Князь советует нам уходить, но, думаю, он запоздал со своими советами. Угры уже на подходе. Они конные, а мы пешие – нам
Святослав никогда не видел князя Олегаста, а потому весть о его поражении и бегстве воспринял спокойно. Однако доверие его к воеводе Фрелаву окончательно сошло на нет. Теперь он почти не сомневался, что Фрелав просто предал Олегаста, сговорившись с его врагами.
– Слышал я, что саксы к тебе приезжали, воевода? – нахмурился Святослав.
– Приезжали, - не стал спорить Фрелав. – И не только саксы, но и чехи от короля Болеслава. Князь Олегаст мешал всем.
– Теперь уже не мешает?
– Ты, кажется, на что-то намекаешь, княжич? – криво усмехнулся Фрелав.
– Я не намекаю, боярин, я знаю, - спокойно сказал Святослав. – Мне говорили, что ты предал моего отца, бросив его в битве, но я не поверил. А теперь вижу, что не лгали мне добрые люди, ибо душа у тебя гнилая, Фрелав. И как только такого печальника твой бог терпит.
– Никак ты вызов мне бросаешь, княжич? – удивился воевода.
– А пусть Бог нас рассудит, - твердо сказал Святослав.
– Нет, княжич, вызов я твой не приму, - покачал головой воевода, - тем более на виду у неприятеля. Сейчас у меня другая забота – как увести полки из-под удара угров. Но и в Киеве от меня ответа не жди. Не я в смерти Ингера виноват, не мне и отвечать. С виновных ты не спросишь – кишка тонка. А в поражении князя Олегаста не меня будут винить, а тебя. За тем ты сюда и послан, а коли потеряешь киевскую рать, то тебе и вовсе прощения не будет. Нет удачи – нет князя.
Воевода Фрелав ждал вспышки и уже покосился было на вход, где стыли в напряжении его верные мечники, но Святослав был спокоен. Ни один мускул не дрогнул на его лице, зато глаза презрительно смеялись.
– Ловушку для меня приготовил, воевода?
– Каждый вправе защищать свою жизнь, - холодно отозвался Фрелав.
– Придет срок, воевода, и я раздавлю тебя как червя, а пока живи.
Святослав круто развернулся на каблуках и покинул шатер. К Фрелаву он не испытывал ненависти, разве что брезгливость. Да и не в воеводе было дело. У Святослава хватило ума понять, что действует Фрелав не по своему почину. Кому-то в Киеве очень нужно, чтобы старший сын князя Ингера не вернулся из похода. И ради этого они готовы погубить не только князя Олегаста, но и киевских ратников, кои сейчас беспечно бродят между костров, даже не подозревая, что враг уже близок. Под началом у Святослава было триста своих мечников, на которых он мог положиться в любом случае. Но этого, конечно, слишком мало, чтобы противостоять уграм.
– Дозорные прискакали, - крикнул Святославу боярин Отеня. – Князь Вер-Булчу на подходе.
– И сколько у него людей?
– Тысяч тридцать-сорок. И все конные.
Удержать такую силу, имея под рукой десятитысячную пешую рать, не было
– Скачите к уграм и скажите Вер-Булчу, что княжич Святослав хочет с ним словом перемолвиться.
Буняк и Сколот без возражений прыгнули на коней и сразу взяли с места в галоп. Святослав проводил их глазами и обернулся к боярину Отене, тревожно озирающемуся по сторонам. И было от чего тревожится боярину. В киевском стане начался переполох. И пока пехотинцы выстраивались в фалангу, трехтысячная киевская конница неожиданно снялась с места и теперь уходила на рысях к горизонту.
– Угры вроде бы в другой стороне, - удивился Отеня.
– Останешься с пехотой, - сказал молодому боярину княжич.
– А где воевода Фрелав? – удивился тот.
– Фрелав бежал, спасая свою шкуру, - вздохнул Святослав. – Пехоту он бросил на растерзание уграм. Поэтому ты поведешь рать к Дунаю, как только стемнеет. Постарайтесь двигаться побыстрее и шуметь поменьше.
– А ты куда? – спросил встревоженный Отеня.
– Я со своими мечниками поеду договариваться с уграми, - сказал Святослав хмуро. – Если договорюсь, то вернусь. А если нет, то не поминай лихом, боярин Отеня. Когда выйдешь к Дунаю, собери все ладьи в округе и уходи к морю водой. А там проси тиверцев о поддержке.
– А если угры нас настигнут раньше?
– Тогда распускай ратников, и пусть каждый спасается как может. Пешим киевлянам в любом случае против конных угров не устоять. Их вчетверо больше.
У боярина Отени была своя конная дружина в пятьдесят мечников. Мечники хоть и посматривали в сторону горизонта, где клубилась пыль, поднятая уходящей киевской конницей, но с места не двигались – ждали боярина. А Отеня пока размышлял. Положение у него было аховое. Велика была вероятность, что угры настигнут киевскую пехоту на марше и вырубят копейщиков раньше, чем те успеют построится в фалангу.
– Вроде скачет кто-то, - махнул рукой один из мечников в сторону горизонта.
– Может, воевода Фрелав?
– с надеждой спросил Отеня.
Однако это были бояре Мечислав и Алексей со своими мечниками. Молодые бояре были чем-то сильно взволнованы и даже, кажется, разъярены.
– Вас Фрелав прислал? – спросил Отеня.
– Сами пришли, - буркнул вечно хмурый боярин Алексей.
– Ну вот тебе, Отеня, воеводы Правой и Левой руки, - усмехнулся княжич Святослав. – Объяснишь им, что надо делать.
Святослав кивнул своим мечникам и поскакал в сторону приближающихся угров.
– Он, что же, одной своей дружиной с ними ратиться собрался? – удивился боярин Мечислав.
– Все может быть, - вздохнул Отеня, - но головы ему точно не сносить. Уводим людей, бояре, в бегстве наше спасение.
Святослав встретил Буняка и Сколота уже на виду у чужой рати. Угры пока не торопились. Видимо, им нелегко далась битва с князем Олегастом. И князь Вер-Булчу решил дать отдых людям и лошадям, уверенный, видимо, что киевская пешая рать никуда от него не денется.