Кахатанна. Тетралогия
Шрифт:
– Кто ты? – спросил он потерянно.
– Неважно, – рассмеялась она. – Та, что не ищет любви эльфа...
Она много смеялась в тот единственный день их встречи – встречи, которую он запомнил на всю свою длинную жизнь.
Эльфы Варда разделились на две группы: одна их часть осталась в самом сердце континента, вторая двинулась на юго-восток, к морю. В числе последних оказался и наш эльф. Он больше никогда не смог вернуться в тот лес, на ту поляну, да и зачем? Женщина давно уже умерла, но не хотели умирать вместе с ней упрямые воспоминания о том, чего не случилось, хотя могло бы стать прекрасным и неповторимым.
А тогда она повернулась и ушла, унося с собой терпкий и душистый запах, который он принял за аромат весны и оказавшийся запахом из какого-то другого, недоступного ему мира.
И двое воинов ушли вместе с ней, так и не сказав ему ни единого слова – ни при встрече, ни при прощании...
* * *
Морской эльф Мердок ап-Фейдли, никогда в жизни ни перед кем не склонивший своей гордой головы, смотрит на свою юношескую мечту, которая, в отличие от него, так и не изменилась. Она сидит на черном коне, а за ее спиной высятся все те же воины – могучие, молчаливые, в старинных доспехах, которые ковали не люди. Воины не говорят ни слова, а она улыбается, и вместе с ее улыбкой над каналом Шамаша, в далеком Хадрамауте, проносится ветер с той, давней поляны его молодости. Мердок ап-Фейдли подъезжает к ней поближе и говорит странным голосом:
– Я рассказывал о тебе сыновьям.
– Зачем? – интересуется она.
– Я предупреждал их, чтобы они не растратили по глупости и нерешительности то лучшее, что сможет предложить им судьба. Так кто ты, принцесса Коттравей? Или мне и теперь нельзя узнать твое истинное имя?
– Меня зовут Кахатанной, если это о чем-то говорит тебе, князь.
Беловолосая голова владыки Морских эльфов низко-низко наклоняется к седлу. Некоторое время он пребывает в этом неудобном положении, пугая своих сыновей и спутников, а затем произносит:
– Моей истинной любовью оказалась Истина. И значит, я мудрец, хоть и узнал об этом столько времени спустя. – Мердок ап-Фейдли оборачивается к Рогмо и говорит торжественно:
– Ты служишь воплощенной Истине, и это честь для всех нас. Прими мои извинения за то, что обидел тебя невольным подозрением. Я был не прав.
И удивляются сыновья, зная, как невероятны эта слова в устах их отца.
– Мы приглашаем вас во дворец и с трепетом ждем решения нашей участи.
– А мы согласны, тут и решать нечего, – улыбается Каэ.
Капитану Лоою тоже посылают приглашение, и он спешит им воспользоваться, потому что нет такого смертного, который отказался бы посетить дворец Морских эльфов. Да только людей туда приглашают раз в несколько столетий, и тех счастливцев можно пересчитать по пальцам одной руки.
Замок Мердока ап-Фейдли стоит на острове в соседней с портом бухте. Это изысканное, похожее на витую раковину здание выстроено в том стиле, который вообще отличает архитектуру Хадрамаута. Мощные стены, сложенные из звонкого, гладко обтесанного камня, двойным кольцом окружают его, взлетая к небу под небольшим
Столы накрыли на террасе, окруженной резными каменными перилами. Она была выстроена над морем, на переходе между двумя башнями, и поражала своей красотой. На колоннах висели серебряные щиты с гербом Гаронманов, напоминая о славе и доблести хозяев замка. Пол был из мраморных плит, инкрустированных перламутром и кораллами. И все увивали ползучие растения чистого и свежего изумрудного цвета. Во все стороны, куда ни кинь взгляд, простиралось море, и только на западе виднелись дворцы и храмы Шамаша.
Обед подали изумительный: блюда и тарелки в форме перламутровых плоских раковин были наполнены такой сочной, ароматной и аппетитной снедью, что некоторое время гости были сосредоточены только на угощении. И только когда первый восторг немного утих, стало возможным продолжать беседу. Впрочем, вели ее в основном сам князь и Каэтана. А остальные старались им не мешать.
– Можете говорить спокойно, – почтительно сказал Мердок, обращаясь к своей богине. – Замок надежно защищен от любопытных, какого бы ранга и могущества они ни были.
– Можешь говорить мне «ты». Это приятно слышать, – выпалила она на одном дыхании. – Моя история такая грустная, что рассказывать ее даже один раз неинтересно. А мне, поверь, приходится делать это гораздо чаще, чем могут выдержать нервы. Поэтому, прости, я буду краткой. А если ты чего-то не поймешь, останавливай меня и расспрашивай подробнее.
– Я не зря тогда влюбился в тебя, – разулыбался эльф. – Впервые вижу особу женского пола, которую надо расспрашивать о подробностях. Обычно не знаешь, как приостановить поток излияний.
– Привыкай, со мной все наоборот. Только вот хорошо ли это, никто не может решить. – Она набрала полную грудь воздуха. – Ты должен знать, что князь Аэдона по наследству получил должность хранителя некой Вещи.
– Да, – сказал Мердок. – Это я знаю. Вещь, как ее называли самые древние из нас. И хранилась она в Энгурре, но точное место знал только сам хранитель и передавал ее сыну-наследнику вместе с титулом и прочими регалиями власти.
– Княжества Энгурры нет, – коротко сказала Каэ, как мечом рубанула сплеча.
Мердок воззрился на нее с нескрываемым ужасом.
– Ну вот. Самое страшное я тебе сказала, дальше должно быть полегче. Ты помнишь, какое у этой Вещи предназначение?
– Как это нет Энгурры? – Эльф не смог переключиться на другую мысль, не постигнув всей чудовищности происшедшего. – Кто мог уничтожить такое княжество? Какой враг мог одолеть эльфийских воинов? Что с моим – братом Аэдоной?
– Не говори слишком громко. Иначе Рогмо придется отвечать на твои вопросы самому, а мальчика нужно пожалеть – он слишком много вынес в последнее время. Будь сильным и мудрым.