Каин. Образы зла

Зонди Леопольд

С другой стороны, тот же фактор е является инстанцией, пробуждающей в людях совесть, налагающей запрет на нетерпимость и желание совершить убийство, несущей людям заповеди этического поведения, вынуждающей «Каина» – который имеется в каждом из нас – склоняться к терпению и справедливости, религиозности и благотворительности, к оказанию помощи больным и созданию религий.

Нет ничего ни в злых ни в добрых поступках, совершаемых в мире, в отсутствии совести или в ее наличии, в актах терпимости и нетерпимости, в беззаконии и в установлении норм и законов, в запруженности аффектами и в отсутствии какого-либо душевного волнения, в нанесении ран и в их исцелении без фактора е.

Таким образом, эпилептиформный фактор е может привести людей как к человеку «Каину», так и к человеку «Моисею» с его заповедями.

Совершенно уместным будет здесь и вопрос: в чем же тогда заключается разница между радикалом s (радикал садизма) и радикалом е (радикал Каина)? Ведь Каин часто бывает жестоким насильником, использующим агрессию и насилие этого радикала. Ответ будет следующим.

Сущность фактора s, кроме потребности в самосохранении, заключается, прежде всего, в стремлениях к сексуально окрашенным садизму и мазохизму. Радикал s является фактором сексуальной жизни и обусловливает, вместе со своим партнером по вектору, фактором эроса (h), особенности протекания любви.

Радикал е, наоборот, – это, прежде всего, фактор, обусловливающий аффекты, определяющий настроенность на убийство и справедливость. Естественно, для того, чтобы совершить убийство, кроме энергии фактора е необходимо черпать для него силу и в факторе s, однако изначальная цель данного побуждения является отнюдь не сексуальной, а аффективной природы, даже тогда, когда проявляется в насилии. Оба радикала могут переплетаться. Поэтому мы должны – как это делает уголовный кодекс – отличать стремление к садистическому убийству (например, убийство на сексуальной почве) от стремления к убийству в состоянии аффекта.

Больной Каин

Каин, страдающий припадками

Излагать далее каинитическую патологию в клинико-диагностической форме мы не намерены. Эта работа была уже проделана нами в другом месте. Здесь же мы попытаемся разобраться с вопросом, а возможно ли нам свести сумму первичных симптомов каинитической патологии к одному единственному радикалу, то есть связать их в единый функциональный узел?

Как уже упоминалось ранее, каиниты, с точки зрения судьбоанализа, представляют собой тип людей, страдающих припадками, относящихся к наследственному кругу «пароксизмально-эпилептиформных».

В греческом слово имеет следующие значения: обострять, возбуждать, побуждать к чему-то, огорчать, раздражать, выводить из себя, приводить в ярость; в пассивной форме означает болезненное состояние: становиться резким, с вспыльчивым характером (Гиппократ) [46]. Другое значение этого слова: захватить врасплох, вцепиться в кого-то или, наоборот, сдерживать себя изо всех сил. В пассиве: тебя одолела болезнь, ты парализован [47].

Если придерживаться первоначального смысла этих двух значений, то получатся следующие особенности понимания этого слова.

Пароксизмальными мы называем те психические процессы, которые нагнетают в человеке грубые аффекты, такие как гнев, злость, ярость, ненависть и ревность. Постепенно накапливая свою силу, они время от времени прорываются в его поведении. Это первоначально просто пароксизмальное состояние переходит в свою вторую, эпилептиформную фазу, в процессе которой человека настолько переполняет враждебность, что он может даже, подобно Каину, пойти на убийство. Однако этот человек сдерживает свою пароксизмально

нарастающую злость внутри себя, а затем и направляет ее на себя. Он начинает страдать от возбуждения, и вскоре с ним происходит припадок.

Таким образом, мы видим, что пароксизмальный процесс протекает эпилептиформно. В пароксизмальной фазе энергия грубых аффектов накапливается. При этом предварительная психическая фаза накопления энергии не исключается и у тех, кто страдает церебрально-органическими нарушениями, приводящими к припадкам. В эпилептиформной фазе названная сила действует в человеке как активно, когда она направлена вовне, так и пассивно, когда она направлена против него самого. Когда она действует активно, в эпилептиформной фазе человек жаждет убить реального или воображаемого врага; когда пассивно, он сдерживает в себе силу, толкающую его на убийство кого-то в своем окружении, а то и пытается умертвить себя. Полностью или частично. Можно еще сказать, что его личность подвержена «наскокам» припадков. Резюмируя сказанное, мы можем выразить глубинно-психологический смысл припадка, в понимании его З. Фрейдом и В. Штекелем, следующим образом.

Припадок – это симптом, представляющий собой замещение стоящего за ним притязания на убийство, которое он перенаправляет на себя. Таким образом, невротик, страдающий припадками, заболевает не вследствие вытеснения сексуальности, а вследствие подавления направленного против себя, своего же стремления убивать.

Таким образом, необходимо обратить свое внимание прежде всего на то, что эта готовность убивать питается из источника не смертоносной силы садистических стремлений, а из энергии грубых аффектов, направленных как против внешнего врага, так и против самого себя. Агрессивный характер побуждения в этом случае носит временную роль, а зачастую и вовсе отсутствует. Поскольку больные, страдающие припадками, мобилизуют свои грубые аффекты для убийства предполагаемого врага, своего соперника, мы считаем, что они страдают «комплексом Каина». Они изначально являются не садистами, а каинитами. Тех же, кто страдает припадками, мы называем «болеющими Каином», постольку в центре их комплекса стоит каинитическая готовность убить.

Кроме пароксизмальной и эпилептиформной фаз, у больных припадками выявляется более или менее отчетливо еще и третья фаза, в которой эти каиниты стараются переориентировать свою готовность убивать на готовность делать добро. Это гиперэтическая, зачастую гиперрелигиозная, «фаза творения добра». Кстати, переход от фазы с готовностью убить к этой фазе происходит в основном внезапно [12] .

Восемнадцатилетний дебильный генуинный эпилептик [48] имел привычку перед припадком швырять зажженную спичку прямо в лицо матери или же бросать ее одежду в печку. После припадка он был необычайно послушен, помогал матери, где это только было возможно, был с ней чрезвычайно ласков и нежен.

12

Цит. дословно по: Schicksalsanalytischen Therapie. S. 326–327.

Другой эпилептик, с приступами пориоманической страсти к бродяжничеству, бесчисленное число раз целовал руку своей матери всякий раз, когда он к ней возвращался.

Еще один мужчина, сидевший много лет в тюрьме за убийство, впоследствии стал миссионером.

Согласно Библии, Моисей также страдал припадками. Во-первых, он был «косноязычным», то есть заикой. Во-вторых, он убил в аффекте одного египетского надсмотрщика. После этого он бежал, а затем у него были религиозные видения и галлюцинации, он слышал голос Бога и стал его пророком. Вышло так, что именно заикающийся убийца дал своему народу свод законов. Символически мы могли бы назвать эту третью фазу «комплексом Моисея» (см. том II).