Как боги. Семь пьес о любви
Шрифт:
Андрей. Отлично! Я проголодался. (Садится за стол, ест.) А где, ну… наши соседи? Даша и этот, как его — писатель…
Паркинсон. Господин писатель собирает материал для нового романа. А его супруга купается. Вон, видите — из воды выходит. Знаете, у нее, конечно, не такие пышные формы, как у вашей жены… Но какое изящество! Греки называли таких женщин — тонколодыжными…
Андрей (мечтательно). А я и забыл
Паркинсон. Что вы говорите?
Андрей. Так… Ничего… Переоденусь и тоже искупаюсь. (Встает.) Что у нас сегодня с морем?
Паркинсон. Отлично у нас сегодня с морем! А вот что у нас сегодня с долларом? Я собираюсь поменять крупную сумму. Хочу с вами посоветоваться, как со специалистом…
Андрей. Знаете, господин Паркинсон, когда видишь смерть, как вот вас сейчас, на эту зелень проклятую потом даже смотреть не хочется…
Паркинсон. Ах, как вы правы! Из-за этой резаной бумаги отвратительно зеленого цвета люди лишаются самого главного — солнца, моря, благодарного женского шепота…
Андрей. Точно!
Паркинсон. Тяжелая у вас жизнь.
Андрей. Надоело. Живут же люди как-то и без бизнеса!
Паркинсон. Без бизнеса люди и живут…
Андрей. Ладно, возьму плавки…
Паркинсон. Погодите! А как же обмен?
Андрей. Сколько вы хотите поменять?
Паркинсон. Вот… (Отсчитывает из кассы несколько бумажек.)
Андрей. Разве это крупная сумма?
Открывает кейс, полный долларов, берет несколько купюр и протягивает Паркинсону. Тот с изумлением смотрит на груду долларов.
Паркинсон. Боже! Сколько же это будет в серебряных тетрадрахмах!
Андрей. А бес его знает!
Андрей решительно направляется к лестнице. Паркинсон хватается за голову. Вдруг появляется Даша. Увидев Андрея, замирает.
Даша. Я пробовала бросить камень, но он подпрыгнул всего один раз. Андрю-юша! (Бросается к нему.) Ты жив, жив! Слава богу…
Андрей. Волчатова убили.
Даша. Я чуть с ума не сошла! Я думала, мы больше никогда не увидимся… Никогда!
Андрей (отстраняя ее). Но ты же вчера мне говорила…
Даша. Это было вчера! А сегодня все по-другому. По-другому! Потому что ты жив! Я не спала всю ночь…
Андрей.
Даша. Ничего ты не понимаешь. Господин Паркинсон, где мой муж?
Паркинсон. Гуляет.
Даша. В каком смысле?
Паркинсон. Вдоль берега. С вдовой господина Петрова.
Андрей. Не понял? С какой еще вдовой?
Паркинсон. С вашей. Мадам Петрова уже и не верила, что вы вернетесь. Поэтому сочла себя вдовой, а поскольку она пока еще не знает, что вы живы, то продолжает считать себя вдовой, и, таким образом, ваш супруг, мадам Сидорова, гуляет с вдовой господина Петрова. Вдоль берега.
Даша. Вот и хорошо, что вдоль берега. Дайте ключ!
Паркинсон. Пожалуйста! Но вы хорошо обдумали этот шаг?
Даша. Я не могу думать сейчас… (Шепчет Андрею.) Приходи через две минуты… Незаметно.
Даша поднимается по лестнице. Андрей смотрит на часы.
Паркинсон. Я бы посоветовал вам вложить деньги в недвижимость.
Андрей. Угу.
Паркинсон. Тут недалеко продается очень миленькая вилла.
Андрей. Угу.
Паркинсон. Садитесь в автомобиль, и через пять минут вы там.
Андрей. Через две минуты.
Паркинсон. Нет, через пять…
Андрей. Через две минуты. Незаметно!
Забыв чемоданчик в рецепции, с грохотом взлетает по лестнице.
Паркинсон (глядя ему вслед). О Афродита, соединяющая!
Сцена представляет собой два номера, разделенные перегородкой.
Шторы плотно задернуты. Темно. В одном из номеров зажигается свет. В постели Нина и Олег. По всему видно, что любовь только закончилась.
Нина. Ну и как?
Олег. Странное ощущение! Словно через несколько лет вернулся в город, где когда-то жил. Идешь по улице и вспоминаешь: вот пожарная каланча, вот школа, вот деревья… А главное — запахи, их никогда не забываешь. И все-таки город уже другой…
Нина. Лучше или хуже?
Олег. Другой. Как говорили древние, нельзя дважды войти в одну и ту же женщину, ибо женщина, ложащаяся с тобой, и женщина, встающая от тебя, это две разные женщины…