Как бы волшебная сказка
Шрифт:
– Прекрасно, дорогая.
– Можно, я покажу, как у меня получается? Принесу гитару и покажу?
– Сейчас не время, Зои, – сказала Женевьева.
– Все в порядке, – успокоил ее Ричи. – Я хочу послушать.
– Сейчас действительно не время, – твердо сказал Питер, строго глядя на Зои.
Ричи встал:
– Ерунда. Неси гитару, Зои. Хочу посмотреть, чего ты достигла.
Зои взглянула на Питера, потом на мать, начиная догадываться, как некстати ее энтузиазм. Но Ричи настаивал, и Женевьева наконец коротко кивнула ей. Зои пошла наверх за гитарой, а Ричи, не дожидаясь приглашения, направился в гостиную. Все дети собрались там: Эмбер, Джек и Джози.
Вернулась Зои с гитарой, села и застенчиво стала ее подстраивать. Питер и Женевьева стояли возле двери. Зои зарделась. Затем пробежала пальцами по струнам.
Секвенция была несложной, но Зои сыграла так, как учил ее Ричи, точно и чисто. Она повторила секвенцию уже более уверенно, и Ричи засмеялся от удовольствия. Воодушевленная Зои заиграла громче. Вдруг плечи у Ричи затряслись и он тихо зарыдал. Увлекшаяся Зои продолжала играть. Затем подняла глаза и увидела, что все дети смотрят не на нее, а на Ричи. А тот наклонился вперед, закрыл ладонью глаза, плечи трясутся, и наконец зарыдал в голос.
Зои прекратила играть.
Женевьева шагнула вперед и положила руку на плечо Ричи.
– Господи, – проговорила Зои, – неужели звучало так ужасно?
Питер хмуро сидел в приемном покое рентгенологического отделения Королевской больницы Лестера. Кроме него, тут был еще народ: другие пациенты, ожидающие своей очереди на снимок, или родственники пациентов, ожидающих очереди на снимок. Вид у всех был оцепенелый, сонный. Ричи был внутри, у рентгенолога, уже долго – слишком долго, думалось Питеру. За это время татуированный санитар привез на каталке пожилого мужчину и увез обратно; двое полицейских привели человека без рубашки и с рукой на перевязи. Оба, пожилой и арестант, прошли положенную процедуру за то время, пока Ричи был у рентгенолога. Питер надеялся, что это не означает чего-нибудь совсем плохого.
Он воспользовался временем ожидания, чтобы, выйдя в коридор, снова позвонить родителям. Мэри расфилософствовалась; он узнал, что Тара чем дальше, тем больше действовала ей на нервы, и был не удивлен. Он уловил в ее голосе что-то похожее на облегчение. Поговорил Питер и с отцом; Делл, напротив, был вновь в смятении, но старался казаться безмятежным. Он предположил, что Тара снова вернется, когда будет к этому готова.
Однако в глубине души Питер понимал, что это не так.
Позвонил он и Женевьеве. До этого у них не было времени поговорить подальше от ушей Ричи об исчезновении Тары. Вот же маленькая дрянь, сказал Питер. Женевьева призвала его не судить Тару чересчур строго, ведь в их с Ричи отношениях могло быть такое, о чем они ничего не знают и о чем недавние события могли напомнить Таре слишком остро.
Питер вернулся в приемную. Ричи еще не освободился. Питер закрыл глаза. Время шло. Он не был уверен, спал ли он, когда почувствовал, что кто-то над ним стоит.
Это был Ричи.
– Непонятные дела, – сказал он.
Питер вытаращил глаза, просыпаясь:
– Какие дела?
Ричи хмыкнул и сморщил нос:
– Эта штука пропала.
– Какая штука?
– Да та. Опухоль.
Питер подумал, что, должно быть, все еще спит. Провел широкой ладонью по лицу:
– Что значит «пропала»?
– Не могу объяснить. И они не могут. Хотят снова все повторить.
– Снова все повторить?
– Да. Томографию.
Питер встал:
– Можно как-нибудь пояснее?
Вышел старший врач-консультант, крепкий мужчина с короткой бородкой и лысиной, похожей на монашескую тонзуру.
– Готовы? – уточнил он у Ричи.
– Что происходит? – поинтересовался Питер.
– Можно, он пойдет со мной? – попросил Ричи консультанта. – А то мне как-то не въехать.
Консультант обратил к Питеру лучистый взгляд. Погладил бородку:
– Не возражаю.
В служебном помещении при рентгеновском кабинете консультант подвел их к компьютерному монитору. На экране были два снимка рядом. Он указал на правый:
– Вот предыдущая томограмма вашего друга, снятая несколько дней назад. Опухоль хорошо видна, размером аж с виноградину. – Потом он указал на левый снимок. – А это сегодняшняя томограмма. Опухоли нет.
– Ошибка, – сказал Питер.
– Точно так же подумал и я, – ответил консультант. – Обычно мы снимки сразу не сравниваем, просто проверяем навскидку, надо же убедиться, что машина не барахлит, а тут рентгенолог сразу углядел отличие, прежде чем позвал меня. Сперва я подумал, как и он, что это снимки двух разных людей. Но взгляните: вот, вот и вот. Нет сомнения, что это сканы одного и того же мозга.
– Так куда же она делась? – удивился Питер. – Куда пропала опухоль?
Консультант подпер губы кулаком и уставился на Питера. У него не было ответа.
– Она не могла просто взять и исчезнуть! – воскликнул Питер.
– Я хочу проверить все еще раз, – сказал консультант.
– Не могла она просто взять и исчезнуть.
– За все годы своей работы не видал подобного, – проговорил консультант, – но порой такое происходит, и это называется «спонтанная ремиссия». – Он повернулся к Ричи. – Вы в Бога верите?
– Нет, – отрезал Ричи. – И теперь тоже не собираюсь.
– Я тоже, – сказал консультант. – Дело в том, что, если вы не верите в чудеса, остается лишь красивая и неразрешимая тайна.
– Я не против тайны, – ответил Ричи, – если это значит, что опухоль могла пропасть.
Консультант, казалось, улыбался и хмурился одновременно.
– Ну что, повторим томографию?
– Я готов, – согласился Ричи. – Подождешь меня, Питер?
– Я прямо за дверью, брат, – сказал Питер. – Прямо за дверью.
43
Спустя недели две после второго исчезновения Тары семья отправилась днем погулять в Аутвудс. Питер и Женевьева, Эмбер и Джози. Джек тоже был там, хотя Питер сказал: спятил ты, что ли, никакого воздушного ружья ни в коем случае. Был и Ричи, ставший своим в «Старой кузнице». Он нес Джози на плечах по лесу. Самым, наверное, необычным было то, что Зои изъявила желание поехать с ними и притащила с собой своего друга с дредами. Друг с дредами был очень рад, потому что считал Ричи крутым. Он видел его выступление в «Белой лошади».
55
«Sweet Bride» – песня йоркширской фолк-певицы Кейт Расби (р. 1973) с ее альбома «Sleepless» (1999).