Как читать и понимать театр. Интенсивный курс
Шрифт:
Сцена из спектакля «КРОЛИК ЭДВАРД»
Постановка Рузанны Мовсесян
РАМП
ЗДЕСЬ ВЫ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ АКТЁРОВ: Нелли Уварову, Петра Красилова, Нину Дворжецкую, Евгения Редько, Алексея Веселкина, Дениса Шведова, Александру Розовскую, Максима Керина, Янину Соколовскую, Александра Гришина и др.
Молодежный, но для всех и каждого
Очень хорошо знакомить подростков
Что значит академический?
Зритель, который хочет увидеть на сцене так называемое «традиционное» прочтение классики, смело может выбирать РАМТ. Если говорить о современной классификации театрального искусства, то она базируется на методологии Павла Александровича Маркова (1897–1980). Это русский и советский театральный критик, режиссёр, известный теоретик театра и педагог. Он делил театр на психологический, эстетический и революционный (это градация по Маркову 20-х гг.). Студентам-театроведам дают сегодня более современную версию, которая может отличаться у разных педагогов в различных театральных ВУЗах, так как не получила пока академическую оценку. В одной из таких классификаций театры, иногда условно, можно отнести к пяти видам, по направлению режиссуры:
• академический стиль (Алексей Бородин, Адольф Шапиро, Лев Додин, Сергей Женовач и др)
• сценический психологизм (близкое к предыдущему переходное направление, режиссёры Петр Фоменко, Сергей Женовач, ранние постановки Сергея Арцибашева)
• модернизм (театр Анатолия Васильева, Миндаугаса Карбаускиса, Римаса Туминуса, Генриетты Яновской и Камы Гинкаса, отчасти Марка Розовского)
• постмодернизм (представляют такие режиссёры, как Константин Богомолов, Юрий Погребничко, Андрей Могучий, Юрий Бутусов и др)
• авангард (театр Дмитрия Крымова, Клима, театр Ахе, Кирилл Серебренников, Виктор Рыжаков и др)
Сцена из спектакля «Чехов-GALA»
Спектакль «Чехов-GALA» режиссер Алексей Бородин. Сценография Станислава Бенедиктова
«Иногда условно» означает, что режиссёры, как и мы с вами, уважаемый зритель, это живые люди, которые творят и меняются: то ли со временем, то ли под влиянием обстоятельств. Эти перемены, если вы театральный и насмотренный человек, очень любопытно осознавать, и своим зрительским взором в них принимать участие.
Сцена из спектакля «Чехов-GALA»
Спектакль «Чехов-GALA» режиссер Алексей Бородин. Калейдоскоп человеческих страстей, столкновений, абсурдных ситуаций, неосуществленных замыслов оборачивается фантасмагорией «веселого» Чехова, энергией его театральности, чередой актерских бенефисов.
Нелли Уварова – Змеюкина, Михаил Шкловский / Ять, «Свадьба».
Есть в репертуаре театра спектакль «Чехов-Gala», где в пространстве над которым потрудился Станислав Бенедиктов (довольно воздушном и узнаваемо-чеховским), Алексей Бородин поставил композицию по одноактным пьесам А.П. Чехова «Медведь», «Предложение», «Свадьба», «Юбилей», «О вреде табака», назвав свой спектакль «гимном человеческой несуразности». Необычность решения заключается в том, что пьесы не сменяют одна другую, а идут по кусочкам, перемежая диалоги героев, перебивая друг друга от сцены к сцене, существуя на всем сценическом пространстве – разом и по очереди, вплетаясь друг в друга и прерывая на полуслове. Все это динамично и довольно весело, череда актёров проходящих мимо, приятно удивляет своими работами.
Что важно знать зрителю перед походом в театр?
Я сама пришла в театр, потому что здесь встретилась с ощущением счастья, которое исходило от артистов со сцены, а я была 14-летним зрителем, и я понимаю, что многие зрители приходят сюда, в театр, за ощущением счастья. Недавно смотрела спектакль /сейчас все в поисках новых форм/ последний период карантина нас очень сильно куда-то двинул, в поиски новых форм, но вот этот опыт спектакля в виар-пространстве или какой-то записи спектакля, это все отдаляет нас от театра, и я пока не понимаю хорошо это, или плохо. Для меня все таки театр – это здесь и сейчас. И это очень ценно, что происходящие события на сцене, история, которая разворачивается на сцене, она происходит в реальном времени, а зритель часть этого времени, этой истории. В этом соприкосновении вся ценность театра.
В идеале, зрителю важно знать на какой спектакль он идет, не только его название, но и автора пьесы,
Какой он, ваш идеальный зритель?
Тот, который хочет быть в театре. И тут не важен возраст, степень его образованности, социализированности и просвещенности в этом театральном мире, главное – это его желание, чем оно обусловлено – это другой вопрос. Если человек сам пришел в театр, то театр сможет его привести ещё раз, и ещё раз. Здесь такие сюрпризы часто случаются.
Как бы вы назвали свой театр одним словом?
Пусть все таки это будет не одно слово. Образно… Я бы назвала театр точкой покоя, точкой тишины, на которую нужно обязательно решиться, чтобы услышать себя, в первую очередь, увидеть новые миры, разрушить границы, впустить в себя новые смыслы, все многообразие мира увидеть и услышать. И для этого нужно прийти в точку тишины. Может быть я бы свой театр начала с этого. С очищения от внешней суеты.
Учитываете ли вы современную проблематику и контекст сегодняшнего дня, когда выбираете пьесу для постановки?
Понимаете, я же живу сегодня, и театр существует сегодня, в данный момент, он существует столько времени сколько ему положено и не более того, поэтому, конечно, контекст сегодняшнего дня для меня имеет очень большое значение, потому что я живу сам сегодняшним днем, сегодняшним нервом, сегодняшними проблемами, с которыми я сталкиваюсь, как человек, как гражданин, как художник. Театр не рассчитан, что он будет понят когда-то, или будет воспринят когда-то. Конечно я понимаю, что только тот материал, та пьеса, которые царапают меня, сердце мое или ум мой – только такие пьесы и нужны театру. Так мне кажется.
К поколению вновь приходящему к нам в театр мы должны относиться как к людям, которые формируются у нас, здесь, и мы же общаемся на равных, у нас нет какой-то снисходительности, или какого-то, наоборот, сюсюкания. Мы с ними разговариваем. Ведь театр существует ради контакта, внутри людей которые на сцене и потом вот эта вольтова дуга возникает в зале – общность зала и общность сцены, и если это совмещается, это происходит, то происходит главный смысл живого театра.
Какой он, ваш идеальный зритель?
Это очень интересный, важный и сложный вопрос. Потому что идеальный зритель – это тот, с которым я хотел бы разговаривать, как я сейчас с вами, с которым я разговариваю как со своим собеседником. Время у нас такое, когда совершенно ушло понимание дискуссии. Все дискуссии обернулись отстаиванием своих мнений по любому поводу и ничего кроме ора, и ничего кроме какой-то взаимной ненависти не возникает. В то время как дискуссия – это потрясающий вид общения, и нам надо посмотреть на древних греков, как они вели эти дискуссии. Пусть у них были разные мнения и расхождения по поводу того или другого вопроса, однако они дискутировали, и из этих дискуссий выносится гораздо больше смысла. Это не значит, что мы будем изменять себе.
Мне кажется, идеальный зритель, это зритель с которым я могу вступать в дискуссии.
Как бы вы назвали свой театр одним словом? Он…какой?
Не мое определение, и оно не одним словом, а двумя: художественный общедоступный. Мне кажется – это самые замечательные два слова, которые нужно произнести вместе. Потому что казалось бы, художественный не может быть общедоступным, а общедоступный уж никак не может быть художественным. Понимаете? А вот это утверждение, что он должен быть таким, мне кажется оно прекрасно»
Вишневый сад. Постановка Алексея Бородина
«Вишневый сад» А.П. Чехова, тоже в постановке самого худрука по отзывам зрителей «невероятным образом играет со сценическим пространством». Он рассказывает «о несчастных незадачливых людях, не умеющих ни найти свое место в жизни, ни сохранить доставшуюся им по наследству красоту». Интерьеры русской дворянской усадьбы, построенные Станиславом Бенедиктовым на сцене в невероятной близости к зрителю, и маленький макет этой же усадьбы, размещенный на авансцене (во втором действии уже разобранный на части, когда вишневый сад продан и его начали вырубать), и игра ведущих актёров РАМТа, наверняка перенесут вас на два с лишним часа в те времена, когда эта пьеса была написана.
Алексей Владимирович Бородин любит романы, большие формы, размах декораций и большую сцену, и его спектакль, даже не спектакль, а масштабный и уникальный проект современного российского театра «Берег утопии» тому подтверждение. Первая в России постановка трилогии английского драматурга Тома Стоппарда, в которой 70 персонажей играют 68 актёров, и три спектакля идут восемь с половиной часов сценического действия, не считая антрактов – с ними все десять часов. Все 35 лет жизни героев пройдет перед вами за один день. Бородин говорит со зрителем об-сто-я-тель-но.