Как достать стража. Влюбить и обезвредить

Райская Ольга

Серые глаза блестели азартом. И я успокоилась. Если любимый мужчина счастлив, то и у женщины на душе радостно. Хочет свадьбу — будет ему свадьба.

— Мама, несите браслеты! — заявил он.

У леди Рацис округлились глаза, она охнула и, подняв пышные юбки, ретировалась из комнаты.

Мне же страж предложил руку, помогая подняться. Признаться, принимала я ее с осторожностью, размышляя о том, не слишком ли скоро и опрометчиво дала согласие? И что это за браслеты такие? Наручники? Лорд понимает толк в ролевых играх? У нас и времени не было попробовать что-то новенькое в

постели. Все игры заканчивались пусть и чувственным, но вполне ожидаемым сексом с использованием скучных традиционных поз. Впрочем, никто не был разочарован.

И все же…

— Возможно, мы слишком торопимся… — вяло прозвучала моя жалкая попытка достучаться до жениха.

— Не думаю, — отчеканил Лесар. Он вел меня за руку по лестнице. Причем, точно знал, куда мы направляемся.

— А что если поговорить с отцом, посоветоваться, спланировать…

— Поздно, Инни. Поздно.

Волнение нарастало.

— Может быть, мы могли бы…

— Не могли!

Он остановился и резко развернулся, а я от неожиданности впечаталась в его грудь. Серые глаза испепеляли, будоражили, возбуждали. Я дрожала, словно лист на ветру, но взгляда отвести не могла.

— Трусишь? — прищурился Лесар.

— Еще как, — честно призналась я, потому что… потому что в таких вопросах откровенность — это главное правило. Иначе ничего не получится.

— Сейчас не время бояться, девочка моя, — хрипло, томно и чувственно в своей манере успокоил меня жених.

Ну и ладно. Лучше Лессара мужчины нет, а хуже мне не нужно.

— Тогда… пошли? — спросила я.

Он кивнул величественно и немного манерно. В зал со статуей Адана мы входили, как пара, рука об руку. Обряд практически ничем не отличался от наших. Тех, что проходят повсеместно в ЗАГСах. Только вместо дородной дамы, читающей зычным голосом положенный текст, выступала мать жениха.

Что касается браслетов… Это были никакие не наручники, а тонкие золотые ободки, которые бесследно исчезли, впитались в руку, как только соприкоснулись с кожей, оставив вместо себя едва заметные следы.

Вопросы типовые. Их, наверное, во всех мирах под копирку пишут. Но, стоило мне сказать «да», как я услышала:

«Да», «да, вы слышите», «она согласилась», «он наш». Я даже вздрогнула, потому что такой подставы никак не ожидала. А вот на счет «он наш» оставались сомнения. Подразумевалось, что муж у меня один, и я у него тоже единственная. Никакие голоса, глаза, уши и прочие запчасти к таинству не прилагаются. Духи настолько говорливые и непонятные, что с ума сведут любого, не говоря уж о том, что в первую нашу ночь советами достанут.

— Поздравляю, дети мои! — Хорилайн распахнула объятья и ринулась на нас, как экскаватор на старинные особнячки, которые вознамерился во что бы то ни стало снести.

Ее примеру последовали мой свекр и сестра. Светка улыбалась, но ее глаза оставались грустными. Я знала, что это не из-за меня, но все равно расстроилась. Хотелось поделиться с ней своим счастьем, чтобы она подставила ладони, а я отсыпала ей смеха и радости столько, сколько потребуется.

— Так держать, Женька, — шепнула она.

Я лишь улыбнулась в ответ, но про себя поклялась,

что сделаю все для Светкиного счастья. Хочу, чтобы рядом с мужчиной, которого она однажды выберет, сестре было теплее и светлее.

Кстати, в храме действительно стало светлее. Часть звездного неба растворилась. В образовавшемся окне неспешно плыли облака. Ветер колыхал развешенные вдоль стен гобелены с вытканными на них гербами и знаками родов. Арсы взирали на происходящее, как на чудо, и только мы с сестрой ничего не понимали.

— Полет! Полет! — закричала леди Рацис.

Призыв подхватил ее супруг, а потом и все, кто в этот час находился в храме.

— Летим, перышко мое легкое? — улыбнулся мне Лесар, подавая руку.

— Летим… — ответила я.

Выходит, если на Земле кричат «Горько!», то здесь его заменили на «Полет!»? В этот момент я посмотрела на огромную скульптуру Адана, и мне показалось… что темноволосая копия супруга, выполненная из лучших образцов местной каменной породы, мне подмигнула. Дурдом на выезде! Нет, тут у кого хочешь, вода под крышечкой закипит, но не до такой же степени! Мне, знаете ли, и голосов хватило.

С тихим шелестом за спиной распахнулись крылья. Мы, словно две искры костра, подхваченные ветром, взмыли вверх. А потом Лесар подхватил и закружил совсем как в танце. Посетители храма галдели, кричали, хлопали. Посторонние звуки постепенно стихали, оставляя лишь свист ветра и шелест крыльев.

— Значит, полет? — спросила я у мужа.

— Да, моя Инни… — выдохнул он и закружил еще сильнее, закричав: — Поле-е-е-е-ет!

Ну, как мальчишка! А еще страж. Его радость была настолько заразительной, что я невольно стала улыбаться, повторять за ним движения, пируэты и кульбиты, и вскоре мы смеялись, выдумывая под облаками свой собственный танец.

— Знаешь, а ведь Небеса Леандора не открывались уже много лет. Последний раз это произошло на свадьбе Себриэна Агиара и королевы Кларис, но я тогда еще не родился, — рассказал Лесар.

Небеса Леандора… Я сразу поняла, что речь идет о потолке в виде звездного неба.

— Это что-то значит?

— Что именно, перышко мое?

— Что Небеса Леандора открылись…

— Конечно, — Лесор улыбнулся, но больше ничего не сказал.

Я летала и ждала, ждала и летала, а он молчал. Значимости себе добавлял, что ли? Не стоило так напрягаться. Со значимостью у нас полный порядок. Не знаю, как обстоят дела у арсов, а с чисто человеческой точки зрения — стесняться совершенно нечего, значимость значительно выше средних показателей.

Не хочешь рассказывать, сама прочитаю. А вот мне предстояло ему кое-что сказать.

— Я твое желание выполнила, теперь твоя очередь выполнять мое условие!

— И что же ты хочешь? — спросил он.

Шальная улыбка все еще освещала красивое лицо супруга.

Мы поднялись к самым облакам. Стало зябко и сыро. Как-то срочно захотелось вниз, чашечку чая, плед, камин и прочих согревающих душу и тело радостей.

— Инни, я открыт для твоих желаний.

Он так искренне об этом сказал, что я невольно смутилась. Наверное, у нормальных арсух и желания нормальные, арсушьи. А у меня…