Как достать стража. Влюбить и присвоить
Шрифт:
Я не исследовала остаточную магию. Несмотря на то, что чья-то злая рука или воля разорвала целостность контура, куски старинного плетения еще сияли. Очень тускло, как тлеющие угольки догорающего костра. Но цвета магии, которую использовали создатели, еще вполне было можно различить. И что удивительно, преобладали фиолетовый и оранжевый.
Это сколько же лет системе? Явно делали до крушения Стража Леандора. И почему все еще жива столь древняя магия? Она давно должна была исчезнуть, если только…
Я
Плетение светилось точно так же, как перо Кита у меня на столе. Магию накладывали во времена, когда истинный король жил и здравствовал, а его сила распространялась на все отрасли деятельности арсов. Но та сила, что пришла ему на смену, постаралась разрушить все, что было создано до них. Значит, опасалась и боялась даже тех крох, тех отголосков истинной магии, что объединяла в себе все оттенки спектра, включая магию стражей.
– Нам пора, Таэрт, - произнес Агиар. – У леди Стев выдалась непростая ночь.
– Понимаю, - усмехнулся бывший мой жених. Что-что, а усмешка у него вышла весьма искренняя.
– А где Лош? – тихо спросила я у герцога. Отсутствие аррела меня начинало тревожить.
– Он и сам в состоянии добраться, - попытался успокоить меня Орфес, но я ничего не желала слышать. Сегодня птиц мне спас жизнь, самоуважение и честь, а для меня это не пустые слова.
– Без Лошариуса я не уйду!
Конечно, я бы и от шкатулки, которую бережно прижимал к себе Таэрт, не отказалась. Но сейчас не время нагнетать обстановку. И без того уже отметились здесь по полной.
Над Аэрлеей вставало солнце. Стремительно. Неукротимо. Это было отчетливо видно в том широком коридоре с прозрачной стеной, а здесь, в холле, где находился единственный неблокированный магический путь, мрак разгоняли лишь несколько светящихся шаров, медленно плавающих под потолком. Даже арсы-охранники казались статуями и отбрасывали кривые уродливые тени.
Я положила руки на пояс и, прислушиваясь к родовой магии, пыталась определить местоположение несносного аррела. Куда он мог запропаститься в такую минуту?
– Лош… Лош… Вот только найдись! Попрошу Настасью из тебя суп сварить и в гости напрошусь! – шипела я, нервно озираясь.
– Что-то потеряли? – вроде и по-доброму, но очень уж ядовито поинтересовался Таэрт. Он горел желанием поскорее вышвырнуть нас из дворца, как отработанный материал, но хамить брату короля не посмел.
Агиар остро чувствовал, что его друг уже не прежний мальчик из магической академии. Что-то в нем изменилось, искривилось, мутировало, и следовало бы разобраться, почему так произошло.
Вот бы попросить у него биоматериал! Хотя бы пару волос! Но лучше – склянку крови… или парочку!
–
Я что-то чувствовала – волнение, тревогу, опасение и отчаянную смелость, но никак не могла понять, мои ли это чувства. Заклинание, связывающее нас с сестрой, все еще действовало, а сейчас ее магия бурлила не только в самой Женьке, но еще и в Лошариусе, с которым она так щедро поделилась ею перед уходом.
– Лош… Зараза пернатая!
– Фифафифа… фафииии… - отозвался птиц.
Аррел сидел на одной из створок распахнутых дверей в тот самый, наполненный солнцем коридор, а в клюве держал обыкновенное небольшое дамское зеркальце.
Уже успел где-то спереть! Вот же пройдоха!
– Феффа… фафииии… - снова попытался что-то сказать Лош.
И тут я случайно взглянула на Таэрта. Больше он не выглядел равнодушным, в эту секунду в нем злость боролась со страхом и отчаянием. Спрашивается, чего он испугался? Уж не птица ли? Или дело в зеркале?
– Изловить аррела! – приказал он арсам, но те по какой-то причине и не подумали исполнять его приказ.
Оно и понятно. Зрелый живой магический артефакт – редкость и диковинка на Леандоре. Даже глупый молодняк стоил столько, что на эти деньги можно было бы купить не один замок. Да и получить птицу можно лишь в том случае, если она сама выберет тебя себе в компаньоны. Я знала это, потому что Настасья рассказывала, как ее муж всю жизнь мечтал об арреле. Мечтал-мечтал, а получил не в питомнике, а с женой в нагрузку.
Но сейчас не об этом…
Пока низшие арсы взирали на Лоша, как на истинное чудо, Таэрт негодовал.
– Вон ваша птица! Леди Слана, извольте изловить его! Ваша аудиенция у Его Величества давно истекла, насколько я понимаю! – рычал он.
Да, Стев бесился, и я, кажется, понимала почему. Кивнула Лошариусу, тем самым показав, что готова. И тогда птиц повернул голову так, что солнце Леандора отразилось от поверхности зеркала и осветило всю фигуру первого помощника короля.
Пояс нагрелся так, что под ним у меня даже спина вспотела. Когда магия Китрэна просочилась сквозь кожу и фактически вошла в меня, озаряя чистым светом мысли, стремления, порыва… В тот самый миг я увидела то, что мы все не смогли рассмотреть ни во дворце, ни на балу…
Таэрт весь – с ног до головы – был объят странным маревом. Можно сказать, что оно даже светилось, но каким-то нехорошим, блеклым светом, при этом дрожало, словно огонь, в который плеснули масло или керосин. Друг Агиара инфицирован злом, но каким-то образом сумел с ним договориться, чтобы управление им было неабсолютным, а значит неприметным для окружающих. Сам герцог не сразу разобрался в ситуации.