Как две капли воды

Браун Сандра

Технически прелюдия была безукоризненной, но без­личной. Они не насладились до конца, хотя она стреми­лась исследовать его обнаженное тело, ознакомиться гла­зами, руками и ртом с каждой его частью. Он не нашеп­тывал ей никаких ласковых слов. Не клялся в любви. Он ни разу не произнес ее имени.

Он даже не знал его.

32

– Тейт, можно тебя на минуточку? – Эйвери вошла в большой кабинет на ранчо, прервав проходящее там совещание.

Джек, который как раз в тот момент выступал, так и остался

стоять с поднятой рукой и открытым ртом.

– В чем дело? – спросил Тейт. Выглядел он при этом особенно недружелюбно.

Эдди хмурился в раздражении. Джек тихо выругался. Неудовольствие Нельсона было очевидно, но он пытался вести себя вежливо:

– Это срочно? Что-нибудь с Мэнди?

– Нет, Нельсон. Мэнди в школе.

– Может быть, Зи тебе поможет?

– Я боюсь, что нет. Мне нужен Тейт на минуту.

– Мы сейчас очень заняты, Кэрол, – сказал он раз­драженно. – Это важно?

– Я не стала бы вас прерывать, если бы это было не важно.

– Подожди, пока мы закончим, или разберись с этим сама.

Она почувствовала, как от негодования щеки ее запы­лали. С тех пор как несколько дней назад они вернулись домой, он старательно избегал ее. К ее огромному раз­очарованию, но малому удивлению, он не вернулся в жел­тую спальню, где она спала, а остался в примыкавшем к ней кабинете.

Секс не сделал их ближе. Скорее пропасть между ними увеличилась. На следующее утро они избегали смотреть друг на друга. Слов было сказано мало. Настроение было подавленное, будто произошло что-то гадкое и ни один из них не хотел быть к этому причастным. Она поняла на­строение Тейта и сделала вид, будто ничего не случилось в этой широкой кровати, но попытка сохранить безмятеж­ность сделала ее сварливой.

Он заговорил об этом лишь раз, когда они ждали пор­тье в номере, чтобы отправить с ним багаж.

– Мы не предохранялись вчера, – сказал он тихо и озабоченно, глядя в окно на очертания Далласа.

– У меня нет СПИДа, – зло огрызнулась она, стара­ясь сбить его напускное равнодушие. В этом она преуспе­ла.

Он быстро среагировал:

– Я знаю. В больнице это обнаружили бы.

– Поэтому ты и решил, что можно, раз я не заразная?

– Я просто хотел узнать, – прорычал он, – не забе­ременела ли ты.

Она угрюмо покачала головой:

– Безопасные дни. Тебе повезло во всех отношениях.

Вот и весь разговор об их любви, хотя это слово не подходило к тому, что произошло, по крайней мере для Тейта. Она чувствовала себя бесплатной проституткой. Любое теплое женское тело сгодилось бы ему. Сейчас он удовлетворен. И она не понадобится ему некоторое время.

Ее возмущало такое положение. Попользоваться раз-другой и выбросить. Возможно, неверность Кэрол была оправдана. Эйвери стала подозревать, не относится ли Тейт с такой же легкостью к своему намерению стать се­натором, как и к сексу. Во всяком случае, он тратит боль­ше времени на то, чем на развитие любовных отношений со своей женой, подумала она с раздражением.

– Хорошо, – сказала она тогда, – я справлюсь сама.

Она потянула за ручку двери, и дверь захлопнулась

за ней с тяжелым стуком. Через несколько минут она вошла в дверь спальни Фэнси. Девушка сидела на кровати и кра­сила ногти на ногах в пожарно-красный цвет. В пепель­нице на ночном столике у кровати догорала сигарета, рядом стояла запотевшая банка с питьем. Фэнси была в стереонаушниках и жевала резнику в ритме музыки.

Возможно, она не слышала открывающейся двери че­рез грохочущий рок в наушниках, но, вероятно, почувствовала что-то, так как взглянула на разъяренную Эйвери, держа фантик от жвачки в руках.

Фэнси сунула кисточку во флакон с лаком и стянула наушники на шею:

– Какого черта! Что ты делаешь в моей комнате?

– Я пришла, чтобы забрать свои вещи.

Больше ничего не говоря, она прошла к шкафу и от­крыла дверцу.

– Минуточку-минуточку! – воскликнула Фэнси. Она бросила наушники на кровать.

– Это мое, – сказала Эйвери, стаскивая блузку с ве­шалки. – И эта юбка. И это. – Она сняла ремешок с крючка.

Не найдя более ничего в шкафу, она направилась к туалетному столику Фэнси, который был завален оберт­ками от конфет, фольгой от жвачки, флаконами духов и таким количеством косметики, что хватило бы на целый магазин.

Эйвери подняла крышку лакированной шкатулки и стала рыться в серьгах, браслетах, бусах и кольцах. Она нашла серебряные серьги, отсутствие которых обнаружи­ла в Хьюстоне, браслет, часы.

Это были недорогие часы, так, бижутерия, но их ей ку­пил Тейт. Они бродили по универмагу во время перерыва предвыборной поездки. Она увидела часы, заметила, как красив у них браслет в форме аллигатора, и Тейт запла­тил за них.

Эйвери дорожила ими потому, что он купил их для нее, а не для Кэрол. Сегодня утром она обнаружила, что они пропали из ее шкатулки. Оттого-то ей и пришлось пре­рвать совещание в поисках Тейта. Поскольку он сам отка­зался посоветовать ей, как быть с клептоманией Фэнси, она взяла дело в свои руки.

– Ты мерзкая воровка, Фэнси.

– Я не знаю, как все эти вещи попали в мою комнату, – сказала Фэнси надменно.

– Ты мерзкая лгунья!

– Может быть, Мона…

– Фэнси! – закричала Эйвери. – Ты уже неделями тащишь мои вещи. Я знаю это. Не отрицай. Ты оставля­ешь следы.

Фэнси взглянула на обертку от жвачки, которая сейчас лежала на кровати:

– Ты скажешь дяде Тейту?

– Ты хочешь, чтобы я это сделала?

– Нет, конечно. – Она шлепнулась на кровать и ста­ла изо всех сил трясти пузырек с лаком. – Делай что хо­чешь, только выйди из моей комнаты.

Эйвери уже собиралась уйти, но передумала. Она вер­нулась и села на кровать, сняла серебряные серьги, поло­жила их в ладонь Фэнси и накрыла своей рукой.

– Возьми их себе. Я отдала бы их тебе, если бы ты по­просила.

Фэнси отшвырнула серьги:

– Я не нуждаюсь в твоей чертовой благотворительно­сти. – Ее красивые голубые глаза стали уродливыми от ненависти. – Кто ты такая, чтобы отдавать мне свои обноски? Мне не нужны твои серьги и ничего другого от тебя.

Эйвери выдержала атаку.