Как дышать в аквариуме (?)
Шрифт:
– Чё это за парник? – возмутился он. – Лех, ты вообще приехал?
– Валь! – одернула мужа сидящая рядом Алина.
– Ну ты сама глаза протри! Как здесь все поместятся?
– Да нормально все, чего истеришь раньше срока, – ободрял паркующийся друг. – Внутри еще не был, а уже погром готовит.
Шумно вздохнув, Валя потянул за ручку двери, но Леша его задержал:
– Еще рано.
– В смысле?
– Подождать сказали.
Простонав, Валя ударил себя ладонью по лбу.
– Валечка, милый, что ты, – замурлыкала Алина, поглаживая его плечи. – Ну ради меня,
Так они и сидели в машине: Валя, прикрывший ладонью глаза, Алина рядом с ним и барабанящий пальцами по рулю Леша. Тело поблизости, мерный стук и духота убаюкивали – Валя сам не заметил, как задремал. Перед его глазами возникла дорога, но не шоссе, а уходящий к бесконечному небу рельсовый путь, и он, широко раскрыв рот, неспешно то ли шел, то ли катился по этим рельсам, вбирая их в себя, как безвкусную вермишель. Вдруг зазвонил мобильный. Дернувшись, Валя зашелся в кашле.
– Тсс! Алло? – раздался Лешин голос. – Да, давно уж. Да. Готовы? Все, идем тогда… Молодые, ваш выход!
Уже вылезая из машины, Алина поймала его за руку:
– Мы еще поговорить должны, ты помнишь?
Валя кивнул.
Выйдя с парковки, они увидели гостей, которые построились в живой коридор.
– По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! – разносилось дикое уханье по парковке.
Прохожие с любопытством озирались, высматривая новобрачных. Истошно засигналили машины.
Валя ощутил, как по спине будто проходятся теркой. Крепко стиснув Алинину руку, он направился мимо гостей, осыпаемый рисом, лепестками и выстрелами конфетти. Им невпопад аплодировали, лица вокруг кривились, точно в судорогах, рой криков стремился прорвать барабанные перепонки. Валя изо всех сил сжимал челюсти – аж скрипели зубы. Впереди уже можно было разглядеть распахнутые двери, но, как только они оказались перед входом, на пути возникло хлипкое тело тамады.
– А сейчас, – он обвел собравшихся радостным взглядом, его руки держали по голубой и розовой ленте, – молодых ожидает первый совместный обед. Но! Да, колечки-то вы надели, с одинокой жизнью оба простились, а обещанья не завязали. Вальк, бери, это твоя холостая жизнь.
Валя взял протянутую ленту и спрятал в карман.
– Да куда ты! – усмехнулся позади стоящий полноватый мужичок. – Узлом завязывай. Во городские, вам все спереть бы.
Валя достал ленту и завязал узел.
– Алиночка, подтяни тоже, подсоби женишку-то. Во-о-о, давай-давай! Отлично! И теперь холостяцкая жизнь никогда у него не развяжется. А знаете почему? Потому что теперь она у Ирины Павловны!
Толпа расхохоталась, тамада отдал голубую ленту стоящей среди гостей Алининой бабушке.
– Все, Алиночка, – улыбалась золотыми протезами старушка. – Я-то никогда не дам этому узелочку развязаться!
Валя сильно сжал ладонь Алины.
– А это, – тамада поднял розовую ленту, – женские капризы. Стоит ли с ними завязывать, м?
Повисшую тишину разорвал одинокий женский выкрик: «Нет!»
– Конечно нет! – торжественно прохрипел тамада. – Валь, держи на счастье.
– Вот тебе и талисманчик, – донесся еще один голос.
Настя с Олей откуда-то вынесли поднос с
– Что ж, товарищи гости, хлеб да соль молодым! – объявил тамада. – Но прежде нам бы хотелось, чтобы дети трижды поклонились: заботливой Ирине Павловне, Господу нашему и отчизне – России, которая вас воспитала.
– Любимые мои, – лепетала с придыханием бабушка, ее руки мелко тряслись, раскрытый образ дрожал на подносе. – Хорошие такие…
– Поддержим молодых!
Гости захлопали. Валю передернуло, как от озноба, он почувствовал, что вот-вот сорвется, но теплая рука Алины вовремя оплела его плечо.
– Давай, – расслышал он тихий голос.
Трижды кивнув головой, Валя быстро наклонился к караваю и отхватил огромный кусок хлебного мякиша. Алина, привстав на цыпочки, куснула верх пампушки.
– Глава семейства определился, поздравим! И напоследок, молодые, залейте ваши обиды. На-все-гда!
Им вручили шампанское, но не успел Валя допить остатки, как тамада выхватил из его рук хрустальный бокал.
– Значит, на территории стекло запрещено бить, – тихо пояснил он Вале. – Мы тогда все это дело в пакет спрячем, вы его… – он сделал резкий взмах, – и нормально.
Бокалы завязали в черный пакет, молодожены взялись за его ручки, постояли для фотографии и на счет три кинули о плитку. Гости захлопали.
– Совет да любовь вам, вот! – кряхтел неугомонный тамада, зачем-то указывая всем на пакет с битым стеклом. – К столу нас приведут новобрачные, прошу!
Валя с Алиной прошли в кафе. Зал выглядел просторным, чистым, вдоль украшенных воздушными шариками стен тянулись накрытые снежные столы с придвинутыми бордовыми стульями. Ковровая дорожка вела от входа к главному свадебному столу, над которым мигали сложенные из гирлянд заглавные буквы В и А. В противоположном конце зала виднелся небольшой деревянный помост с синтезатором и микрофоном. По телевизору у барной стойки без звука шел футбол.
– Очень даже неплохо, – с одобрением заметила Алина, пододвигая тарелку. – Молодец все-таки Лешка, правда?
Валя пролез за табличку «Место жениха» и, расстегнув пиджак, отер катящийся пот. Приглашенные медленно растеклись по местам, из двойных дверей выглядывали любопытные официантки. Тем временем тамада вскарабкался на ступеньку и, запойно обхватив микрофон, начал что-то в него ворчать. Никто не обратил внимания – кругом гудели смех и разговоры, скрипели стулья, лязгали приборы. Тамада громко откашлялся, его раскатистое першение перекрыло весь шум, и зал притих.
– Друзья! – гавкнул он. – Вот и настало время неофициальной, так сказать, части. День был долгий, вы все проголодались, так что ни в коем случае не стесняйтесь – ешьте, пейте, ведь за все уже заплачено, хе-хе. А уж как жених устал, ведь царевну он спасал, будут счастливы они на совместном их пути… С вашего позволения, товарищи, разрешите мне в числе первых поздравить нашу прекрасную пару музыкальным номером.
На синтезаторе заиграл проигрыш «Учат в школе», и, раскачиваясь из стороны в сторону, тамада надрывно захрипел: