Как это будет
Шрифт:
— Мой муж похвастал мне, что соблазнил зимой Вашу Анжелу. Что Вы можете сказать на это?
— Она действительно ему отдалась, желая досадить мне, но тотчас об этом пожалела и сразу мне рассказала. Я ее простил.
— Удивительный Вы человек, Серж Костен. Я же страшно ревнива, злопамятна и мстительна. Помогите мне отомстить Жану Лебрену, мон ами!
— Он об этом узнает?
— Непременно. Иначе какой смысл в мести?
— У меня появится жуткий недруг: сын президента! Я же стремлюсь стать другом и опорой Альбера Лебрена.
— Он уже Ваш недруг, — заявила Бернадетт. — Он завидует Вашей славе, очарованию, уму, славному характеру….
— И все-таки Ваша месть неуместна для меня. Предлагаю взамен просто нежную любовную связь. Ваш образ еще год назад всколыхнул мое воображение. Надеюсь, Вы это поняли, когда мы с Вами танцевали….
— Любовную связь… Только вот нежности я не люблю: любовь должна быть страстной, бурной!
— Это запросто, май дарлинг Бернадетт. Что, если я буду пристегивать Вас к кровати наручниками, хлестать предварительно плетью и потом бурно насиловать?
— Мон Дью! Вы это с кем-то проделывали?
— Еще нет, только в мечтах. Хотите быть первой?
— Не знаю…. Кажется, это чересчур….
— Но попробовать?
— Только в порядке пробы, Серж.
— Тогда обговорим детали позже. А сейчас я должен пойти к Вашему тестю: это он призвал меня сюда.
Президент встретил своего протеже как всегда с большим радушием, стал рассказывать о фашистском заговоре, который оказался очень локальным. Однако журналисты с подачи правительства раздули его до небес — в назидание другим заговорщикам. Затем собеседники перекинулись на обсуждение судетских волнений и сошлись во мнении, что они сулят Чехословакии большие неприятности. Серж указал на данцигский коридор, которого домогаются немцы, и оба вновь согласились, что Польша непременно окажется под мечом Гитлера. Значит для ее защиты надо создать мощный союз европейских стран, куда желательно подключить СССР — естественного врага фашизма. Серж вновь указал, что Польша и СССР недавно воевали и поляки прихватили себе непомерно большие территории на востоке. Сталин не против заключить союз с Польшей, но при условии возврата украинских и белорусских земель и населения. Пойдут ли на это высокомерные поляки?
— Вряд ли, — признал президент.
— Ни за что, — усугубил молодой да ранний. — Значит, союза СССР и Англо-Франции не будет, зато может быть союз двух диктаторов: Гитлера и Сталина. Союз недолговечный, ради сиюминутной выгоды, но наиболее вероятный.
— Германия, Япония и Италия — члены Антикоминтерновского пакта, — напомнил президент.
— На самом деле эти страны нацелены против Англии, Франции и США, — возразил Серж. — Их интересуют колонии, находящиеся в руках этих стран, и вызывают злобу торговля, финансы и промышленность, препятствующие экспансии Итало-Германо-Японского союза.
— А ведь Вы, похоже, правы, Серж, — прозрел президент. — И если это так, то войны нам не избежать.
— У продвинутых педагогов нашей страны сложилось правило, — ухмыльнулся Сергей: — Если какого-то безумства нельзя избежать, то его надо возглавить. И тогда есть шанс спустить его на тормозах. Мой совет: готовьтесь к войне и с ее началом обрушьтесь всей мощью на промышленные центры Германии. Не будет их — не будет и подпитки оружием армии вермахта. Понятно, что немцы станут бомбить ваши центры, а также города — с целью запугивания населения. Может сильно пострадать Париж, но поверьте: вы его отстроите после войны в лучшем виде. У вас есть отличная пословица: не разбив яиц, не сделаешь яичницу. Ваша цель — яичница,
— С вашими выводами, мсье Костен, не хочется соглашаться, — зло сказал Лебрен. — Мы укрепим союз с Англией, Бельгией и Голландией, а также с США. Подключим Польшу, Чехословакию Венгрию, Югославию, Румынию и Болгарию, а также Турцию и Грецию. Неужели такого мощного союза будет недостаточно для сдерживания Германии и чахлой Италии?
— Если в тылу у восточно-европейских стран окажется враждебный им СССР, то недостаточно. К тому же в перечисленных восточных странах есть прогерманские сторонники. В результате Венгрия, Румыния и Болгария могут в момент стать вашими противниками, да и Турция будет сильно колебаться.
— Все это из области предположений: то ли будет, то ли не будет….
— Разве политики не должны исходить из правила: предполагай худшее, надеясь на лучшее?
— Правило Цицерона, кажется? С ним не поспоришь. Теперь я снова буду думать над будущим — вместе с моими аналитиками, конечно. А Вы, как всегда, стали поставщиком новых идей. Я очень доволен, что пригласил Вас на этот разговор….
Глава тридцать четвертая
Страсти Бернадетт
Куй железо, пока горячо — это правило Сергей знал как «Отче наш». И потому решил остудить голову Бернадетт недельным ожиданием встречи. В понедельник он ей позвонил из телефон-автомата, надеясь на сухой отклик. Она и правда была немногословна, но предложение пообедать в ресторане неприметного отеля «Англетер» на Монмартре приняла безоговорочно. Просьбу выглядеть как можно скромнее она тоже уважила, так что Костин сразу ее не узнал: суконное пальто, сапоги без каблуков, шляпка под стать служащей, простенькое платьице, скромный жакет и даже грим минимальный. Он же был в студенческой тужурке и выглядел как учащийся.
— Благодарю Вас, Бернадетт, и поздравляю с маскировкой, — сказал Сергей улыбаясь. — Вас можно принять за белошвейку.
— А Вас за моего сына, нагулянного в ранней юности, — с ноткой уныния сказала дама.
— Плевать нам на мнения публики — не так ли, шер ами? Ну что: пообедаем плотно или ограничимся шампанским и устрицами?
— Еще вопрос: будут ли эти устрицы свежими? Лучше я закажу котлеты де воляй — на подходе я их углядела на соседнем столе, и они мне приглянулись.
— Тогда и я не буду оригинальничать: де воляй так де воляй. Но к этим котлетам правильнее взять «Шато Лафит».
— Берите то, что считаете нужным. Я ограничусь одним бокалом.
— Раз уж мы в роли простонародья, то я прихвачу вино в номер.
— Вы его уже заказали?
— Я узнал, есть ли свободные номера: оказалось есть и в достатке.
— Ох, как-то мне от нашего предприятия не по себе….
— Будем переживать неприятности по мере их наступления, Бернадетт. А пока приступим к обеду.
Вино и пища оказали позитивное действие на обоих авантюристов: она расслабилась, а он стал плести привычную вязь из комплиментов, намеков и выразительных взглядов. Наконец Сергей понял, что Бернадетт настроена на продолжение свидания, расплатился с гарсоном и повел даму в вестибюль отеля. Портье кинул на них короткий взгляд, быстро оформил номер и отдал ключ. После этого он, может быть, и ухмыльнулся, но кандидаты в любовники уже шли от него вверх по лестнице.