Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ
Шрифт:
И это не только мое мнение. Вот что написал о нем в «Правде» № 34 (28196), 25–26 июля 2000 года ее ленинградский корреспондент Николай Волынский: «Этот человек, смело могу утверждать, уже вошел в историю нашей страны, в историю русского социализма. Напомню только об одном факте. Когда в 1991 году после государственного переворота местная «демшиза» бросилась захватывать Смольный, оставшийся без охраны, некоторые партийные боссы, функционеры и мелкие сошки бросились спасаться врассыпную – дай Бог ноги! И только недавний секретарь обкома Ю. Белов никуда не ушел. Словно капитан тонущего корабля, он оставался на мостике, пока волны не захлестнули судно полностью. А ведь уже сидели в тюрьмах члены ГКЧП, уже оголтелые кричали о необходимости арестов коммунистов. Сколько же нужно иметь мужества, благородства, какой силой характера надо обладать,
После воссоздания КПРФ Юрий Павлович Белов семь лет возглавлял Ленинградский обком, входил в состав Президиума ЦК. А затем добровольно подал в отставку, подготовив достойную смену… Но и поныне является членом ЦК КПРФ, активно участвует в его работе.
«Казус Столярова»: жестокий урок коммунистам
О том, какой «прокол» в кадровом вопросе сделал XXVIII Съезд КПСС, а вслед за этим и второй этап Учредительного съезда Компартии РСФСР, более чем убедительно видно на примере «казуса Столярова». Тысячи делегатов XXVIII Съезда КПСС, плененных краснобайской речью преподавателя этики Военной Академии Н. С. Столярова, вслед за восторженной овацией, поддержали предложение о включении его кандидатуры в бюллетень для тайного голосования по выборам Генерального секретаря ЦК КПСС.
Тогда угрозу, нависшую над партией, отвел сам Николай Сергеевич. Произнеся пламенно-восторженную речь о Горбачеве как о незаменимой бесконкурентной кандидатуре на пост Генсека, он заявил самоотвод. И Съезд удовлетворил его просьбу, избрав членом ЦК КПСС.
Спустя два месяца, те же тысячи делегатов от РСФСР, но уже на втором этапе Учредительного съезда Компартии РСФСР, буквально находясь в состоянии гипноза от очередного «красивого» выступления Столярова, лихорадочно метались в решении вопроса: на какой пост его избрать – Вторым секретарем или Председателем Центральной Контрольной комиссии Компартии РСФСР. Остановились на втором варианте и избрали его абсолютным большинством голосов Председателем ЦКК: за – 1737, против – 645.
А на второй день делегаты Съезда были буквально шокированы одним-единственным, но весьма многозначительным жестом Столярова. Уже в ранге Председателя ЦКК, он фактически самоуправно, помимо воли председательствующего и президиума Съезда, направился к трибуне и сказал буквально следующее:
«Вы вчера оказали мне единодушное доверие, избрав на высокий пост Председателя ЦКК. Чтобы обеспечить надлежащую его работу, прошу избрать заместителем Председателя ЦКК человека, которого я очень хорошо знаю и всецело доверяю. Прошу поверить мне и поддержать». Сказал он это без тени смущения, ультимативно-самоуверенным тоном. От неожиданности и бестактности этого заявления Съезд оказался в растерянности. Гнетущая минутная тишина прорвалась тяжелым вздохом тысяч делегатов и гостей. Вот фрагмент из этого выступления, извлеченный из стенограммы Съезда:
«Положение у меня очень трудное, я осмыслил его, – сказал Н. С. Столяров. – Никого из избранных в ЦКК я практически не знаю. Начиная новое дело, нужно всегда опираться на людей. Поэтому прошу, это моя первая просьба к вам, оказать мне кредит доверия. О чем идет речь? Мы приняли решение утвердить состав ЦКК. Прошу вас ввести в состав ЦКК человека, которого я очень хорошо знаю, знаю его мировоззренческую, жизненную, нравственную позицию и который мне поможет в становлении и организации работы, по крайней мере, на первых порах. Те люди, которые вошли в состав ЦКК, безусловно, опытные, хорошо знающие дело, и опыт этот пригодится. Речь идет о кандидате философских наук Зюскевиче Александре Евгеньевиче. Товарищи из Щелковской партийной организации очень хорошо его знают по идеологической, пропагандистской работе и могут подтвердить ценность этого человека. (Шум в зале). Если вы нашли во мне добродетели, достаточные для выдвижения на столь ответственный пост, то я заверяю вас, что у Александра Евгеньевича этих добродетелей в два, а то и в три раза больше. Технически это будет несложно. Мы сейчас уйдем на перерыв. Товарищи технические работники подготовят бюллетень. Я вас прошу, после перерыва давайте организуем голосование. Выразите свое отношение к этой кандидатуре. (Шум в зале). Прошу вас. Я все сказал.
Манаенков Ю. А.: Товарищи, будем еще проводить дополнительные
Голоса.: Нет.
Манаенков Ю. А.: Единое мнение?
Голоса.: Да.
Манаенков Ю. В.: Договорились. Николай Сергеевич, вам большое спасибо».
Еще никто из партийных «вождей» никогда не предлагал столь высокий пост своему ближайшему знакомому по принципу «приятельства» и «личной преданности». А, во-вторых, ни Устав КПСС, ни Положение о ЦКК КП РСФСР, только что принятое Съездом, не предусматривали такого принципа избрания заместителя Председателя ЦКК.
«Казус Столярова» более чем красноречиво подтвердил, что избрание на высокий пост в партии человека, совершенно ей неизвестного, под воздействием сиюминутного впечатления – может дорого обойтись.
Дальнейшие события это подтвердили. Вступив в должность Председателя ЦКК Компартии РСФСР, Столяров (это хорошо известно, в особенности членам Президиума ЦКК и членам Политбюро ЦК Компартии РСФСР) день за днем, шаг за шагом делал все, чтобы вносить раздоры и создавать лихорадочно-напряженную атмосферу, публично и кулуарно дискредитировал и Первого секретаря ЦК Компартии РСФСР И. К. Полозкова, и в целом линию Политбюро и ЦК КП РСФСР. Всячески подыгрывал демплатформовцам и прочим фракционерам-ликвидаторам, ведшим дело к разрушению Компартии РСФСР, ее единства, подрыву ее авторитета и проводимого курса. Всемерно брал проштрафившихся своих «демобратьев» под защиту, прикрывал и вдохновлял их, уводил от ответственности. И, в конечном счете, открыто перешел в их лагерь, оказался по другую сторону баррикады в решающий момент, когда на чаше весов находилась судьба КПСС и Компартии РСФСР.
Не случайно в августовские дни 1991 года он оказался в ельцинско-руцковской «обойме», среди самых «верных» защитников (от кого?) «Белого Дома». Не могу позволить себе назвать Дом на Краснопресненской набережной в августе 1991 года «Домом Советов». Как показали те дни и ближайшее время, в нем и вокруг него «окопались» откровенные антисоветчики, патологические ненавистники советского, социалистического строя, яростные сторонники его слома и «капитализации» страны. Они паразитировали на модных демагогических популистских лозунгах «свободы» и «демократии», начиненных до отказа фальшью и ложью. Вместе с вице-президентом Александром Владимировичем Руцким, тогда правой рукой Ельцина, Николай Сергеевич летал в Форос «спасать» (от кого?) союзного президента, чтобы символически возвратить его на «трон», ибо после «форосского сидения» Горбачев уже был «бледной тенью», бесправной (беспринципной он был всегда) марионеткой российского президента, узурпировавшего в стране всю «власть» и распоряжавшегося ею по своему желанию. А точнее, – по сценарию и советам своих зарубежных «хозяев» и доморощенных недругов нашей Советской державы.
В награду за ренегатство и соглашательство, пресмыкательство перед узурпаторами и власть предержащими Николай Сергеевич сполна получил: и звание генерала, и целую серию генеральских должностей. Сразу после августовских событий с поста Председателя ЦКК он пересел в кресло помощника Председателя КГБ В. Бакатина и вкупе с ним сдавал мощнейшую советскую разведку и контрразведку. Вслед за этим Столяров получает пост помощника Министра обороны СНГ Е. Шапошникова по воспитательной работе с личным составом. На всеармейском офицерском собрании, которое могло стать центром консолидации всех советско-патриотических сил, Столярову удается, опираясь на своих «демократических» единомышленников из офицерской аристократии, иезуитски провалить кандидатуры офицеров-патриотов и обеспечить избрание послушного, верноподданнического Совета офицерского собрания.
Далее Столяров объявляется в должности одного из главных советников Председателя Верховного Совета Руслана Имрановича Хасбулатова. В самый критический период, в дни острейшего сентябрьско-октябрьского политического кризиса 1993 года, Столяров пребывает в «нейтральной», даже в какой-то «мертвой» зоне. А 12 декабря того же года оказывается избранным депутатом Государственной Думы по списку шахраевского избирательного объединения.
Такова личность одного из хамелеонствующих политиков, всегда успевающих пристроиться, приспособиться, угодить тем, у кого, вероятнее всего, окажется в данный момент штурвал власти. В этом смысле Столяров стоит в одном ряду с теми, кто в одночасье сменил свои убеждения – Волкогоновым, Лацисом, Гайдаром и другими оборотнями.