Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ
Шрифт:
Замечу, однако, что, несмотря на шокирующее, ошеломляющее содержание первого ельцинского указа «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», подписанного 23 августа 1991 года, растерянности и страха не было. Возникло много недоуменных вопросов и желание безотлагательно разобраться с содержанием ельцинского «опуса» и в целом в сложившейся ситуации. Но действительность не оставляла места для благодушия и скорого благоприятного разрешения судьбы КПСС и КП РСФСР.
Уже в день подписания Указа службы, которым было предписано его исполнение, немедленно приступили к действиям. Всему аппарату ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР было
Где-то к полудню того дня в кабинет вошел Виктор Ильич Зоркальцев, очень разгоряченный, совершенно непохожий на себя, – обычно спокойный, выдержанный, собранный, – каким я знал его на протяжении года.
Не поздоровавшись, Виктор Ильич с порога весьма взволнованно проговорил: «Что делается? Иван Павлович, это очень серьезно. Я сейчас из Дома Советов. Там собралось множество людей, по меньшей мере, десятки тысяч. Они настроены очень решительно и агрессивно. Они не остановятся ни перед чем. Их ничто не остановит. Они пойдут на все… Что делать? Это ужасно…»
Я ничего не мог сказать ему в ответ. Произнес неуверенно: «Не может быть, чтобы партия и народ не прозрели. Я думаю, найдутся люди, которые смогут направить развитие событий в нужное русло…» Это, однако, были слова, не имевшие под собой реальной силы…
Виктор Ильич молча прошелся несколько раз по коридору, в отчаянии махнул рукой и ушел. По-моему, он снова направился в бурлящую массу в надежде, что кому-то, если не ему, удастся ее образумить. Тем временем многотысячные «демократические» орды, упоенные легкой победой над всемогущей КПСС и основательно подогретые алкоголем, осадили здание ЦК КПСС и КП РСФСР на Старой площади, угрожали расправой каждому, кто осмелится воспрепятствовать вандализму.
…Надежды на то, что многомиллионная армия коммунистов в случае малейшей угрозы своей родной партии мгновенно станет грудью на ее защиту, оказались наивной иллюзией.
Хотя были и исключения. 23 августа 1991 года, в день подписания Ельциным указа о приостановлении деятельности КП РСФСР и в последний день моей официальной работы в ЦК КП РСФСР раздался звонок из парткома Академии имени Дзержинского: «Иван Павлович! Мы знаем, что Вам сейчас трудно. Здесь ряд товарищей готовы прийти Вам на помощь».
– Сколько вас? – только и спросил я.
– Человек тридцать наберется, – был ответ.
Я поблагодарил звонившего, заметив, что здания ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР уже почти полностью окружены многими тысячами беснующихся «демократов». И добавил: «Помочь нам вы вряд ли сможете».
Как мне говорили В. А. Купцов и А. Н. Ильин, звонки такого содержания поступали и к ним. Это были весьма трогательные, участливые предложения. Но они не могли уже изменить ход событий.
КПСС в целом была деморализована многолетней ренегатско-предательской политикой Горбачева, отрешившегося в эти роковые дни от поста генсека; изуверством Ельцина и дерзостью распоясавшейся «пятой колонны»; бездарностью и безволием гэкачепистов; оголтелой травлей средств массовой информации, в большинстве своем оказавшихся на службе «демократической» контрреволюции.
Они взяли на вооружение для борьбы против КПСС и партии российских коммунистов весь арсенал подлейших, иезуитских средств борьбы: ложь и клевету, шантаж и самую беспощадную травлю. Бесстыдству и бесчестью поистине нет предела.
И все же оставались сто тысяч «почему?»,
Да, я отлично помню ленинские слова, сказанные в суровое время гражданской войны, когда судьба молодой Советской республики была на волосок от гибели, о тех, кто панически или сознательно бежал из партии, бросая ее в самые трудные дни: «Трусы и негодяи побежали прочь из партии. Скатертью дорога! Такое уменьшение членов партии есть громадное увеличение ее силы и веса».
Но ведь не только из ренегатов, «трусов», «негодяев», карьеристов и приспособленцев состояла двадцатимиллионная КПСС. Между тем, ряды КПСС в считанные дни сократились многократно.
Вопрос сложный и требует основательного осмысления. Делать это необходимо обязательно, чтобы «уроки КПСС» были учтены сегодня и в будущем новыми поколениями коммунистов, борцов за социализм.
И все же… И все же… И все же… К счастью, оказалось, что КПСС состояла не из одних членов партии. Были в ней, выражаясь ленинским языком, и «истые» коммунисты. Убежденные. Мужественные. Верные идеалам Октября, социализма, интересам трудового народа…
В последний час того напряженного, мрачного дня были еще два телефонных звонка, навсегда оставшиеся в моей памяти.
Сняв трубку, я по голосу узнал известного ученого-философа, профессора Ричарда Ивановича Косолапова.
– Я здесь не один, – сказал он вместо приветствия. – Со мной генерал-лейтенант Михаил Георгиевич Титов. Может, в чем нужна наша помощь?
Я обрадовано ответил, что помощь действительно нужна. Быстро собрал некоторые документы, которые считал наиболее важными, и вместе с личными вещами передал им на сохранение.
И наконец, последний звонок в тот роковой день.
– Это Виктор Осипович Лучин. Я рядом с проходной 20-го подъезда. Если можете, выйдите на минутку.
Я тут же заторопился к нему. Встретились, обнялись…
– Может всякое произойти. Я написал для вас свой домашний адрес и телефон. Если сложится такая ситуация, что вам некуда деться, – приходите без колебаний. Моя квартира – в вашем распоряжении. Будет возможность – предварительно позвоните. Я объясню вам, как проехать, и встречу вас.
Так заканчивался мой последний рабочий день еще не ушедшей советской эпохи.
…На второй день после выдворения нас из здания ЦК КП РСФСР у 5-го подъезда я встретился с В. А. Купцовым. Молча пожав друг другу руки, перешли к вопросам, с которыми прожили последние дни и ночи:
– Что делать? С чего начать?
В. А. Купцов, избранный Первым секретарем ЦК КП РСФСР 9 августа, пробыл в этой должности всего десять дней. Но в отставку не ушел. Несмотря на то, что находился под повседневным контролем Генеральной прокуратуры РСФСР, практически оставался на своем посту до 13 февраля 1993 года, до воссоздания Коммунистической партии Российской Федерации. Он не мог открыто заниматься коммунистической деятельностью. Но Валентин Александрович находил способ влиять на весь процесс борьбы за возрождение Коммунистической партии в Российской Федерации. Я всегда видел его внешне спокойным, сосредоточенным, рассудительным, словно и не висел над ним «дамоклов меч» российского президента. Ни грамма растерянности и суеты. Он осознавал свою высокую ответственность за судьбу партии, мужественно вел себя в любой ситуации.