Как это было
Шрифт:
Хлебая уху, Кротов рассказал коммунщикам все, что он знал о Гапоне, и предложил уничтожить портрет, но коммунщики только посмеялись над этой историей.
— Не гож оказался? Ну так в костер его!
Пионеры пробыли четыре дня. За это время они успели побывать в деревне, поговорить с ребятами насчет организации пионерского отряда, но тут им определенно не повезло. Ребята, хотя и слушали пионеров, но сами не выступали, а когда Кротов предложил записываться, Филька закричал:
— Эва хитрые какие! Не поддавайся, ребята! Утекай, пока не поздно!
Собранье
— Ничего не знаю… В мою программу не входит…
Посмотрели пионеры на иконы, перед которыми горели затепленные заботливой учительницей лампадки, и, решив, что здесь они поддержки не встретят, ушли, как говорят, не солоно хлебавши.
Обозленные неудачей, пионеры целые дни проводила среди коммунщиков. За время своего пребывания на берегу озера они успели сбить крепкое звено пионеров из маленьких коммунщиков, ловили в камышах корзинами мелкую рыбешку и перетаскивали ее в ведрах в займищенское озеро. Маслов и Бубнов, главные техники и механики шефского отряда, возились с инкубатором, разъясняя Мише Бондарю и Федорову, которые особенно заинтересовались «машинкой», совсем нехитрое устройство аппарата для искусственного высиживания цыплят.
Бубнов так и сыпал учеными словами:
— Телетермометр… Регулятор теплоты… Магнитное реле… Угольник-кронштейн… Термостат. Регулировочный винт… Вакуум…
Несложный механизм инкубатора был усвоен вполне и Бондарем и Федоровым. Бондарь даже удивился, когда пионеры закончили свое объяснение.
— Слова тут только мудреные, а так ежели, по совести, проще пареной репы аппаратик. Однако до чего же человеческий ум доходит!
— Верно ведь простой? — обрадовался Маслов и тут же откровенно сознался:
— Мы перед отъездом хотели специальные курсы пройти, как обращаться с инкубатором. А как начали его изучать, так уже через три часа могли его собрать и разобрать с завязанными глазами.
В день отъезда пионеров кролики увеличили население вальеров на 193 кроличьих головы. Андрюша волновался и уговаривал всех не говорить слишком громко, потом попытался успокоить одну крольчиху прикосновением руки, но разъяренная крольчиха так мотнула головой, что Андрюша поспешно отдернул руку и начал торопить всех с отъездом.
Провожали пионеров до деревни, а когда подвода тронулась и красные галстуки поплыли обратно в далекий и невиданный ребятами город, даже молчаливый Кузя забормотал что-то вроде приглашения приезжать почаще.
— До свидания! До свидания!
— Пишите! Приезжайте!
— До следующего года!
— Миша — кричал Андрюша, стоя на коленях в телеге, — пиши, как рыба будет жить в новом озере.
Густые облака пыли скрыли пионеров.
Тогда по деревне пронеслась неслыханная песня и покатилась в дремные поля:
Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы,Оставшиеся ребята подхватили:
Будем расти мы дружной семьею, Всегда готовы к труду и бою. Близится эра светлых годов; Клич пионера: всегда будь готов!Пионеры уехали, оставив как след своего пребывания: звено пионеров, инкубатор и книги. Для хозяйства особенно ценным оказались книги по кролиководству. Пригодилась и небольшая брошюрка об устройстве и работе инкубатора.
Обычные работы, которыми занимались коммунщики, ежедневно шли своим чередом и подвигались вперед, к концу июня перепахали тальники, но так как зерна для посева не было, да и сеять яровые было уже поздно, решено было пустить все пять гектаров под турнепс. Одновременно началась усиленная заготовка и сушка ягоды. Работой были заполнены все дни с утра до наступления сумерок.
Вечерами по окончании работ, когда жаркий день сменялся приятной прохладой и с озера начинал дуть легкий ветерок, коммунщики проводили время около костра… Тут они толковали о работах на завтрашний день, рассказывали о своей трудовой жизни, строили планы на будущее, а порою пели песни. Вечно веселое настроение Никешки постоянно оживляло эту семью, еще недавно совсем чужих людей, которая была теперь спаяна самой тесной дружбой и согласием.
В начале июля решили «пустить в ход инкубатор». Для пробы заложили 50 яиц, которые тщательно очистили от всякой грязи. Даже самые маленькие пятна смывали чистой тряпкой, смоченной в теплой воде. Долгое время пришлось выбирать место для инкубатора, так как во время инкубации аппарат не должен подвергаться даже самым незначительным сотрясениям. Все это заставило построить на высоком месте, вдали от жилья и дороги, особый сарайчик, инкубаторий.
О затее коммунщиков вскоре узнала деревня. Многие сначала не верили, что есть такой аппарат на свете, и считали разговоры про инкубатор пустой болтовней. Но когда несколько человек побывало у коммунщиков и потрогали инкубатор руками, деревня поверила, и тогда потянулись любопытные посмотреть своими глазами диковинную машинку.
Некоторые выражали твердое намерение присутствовать при закладке в инкубатор яиц, а старый дед Онуфрий решил проследить высиживание от самого начала до конца.
— Три недели ить придется ждать! — предупреждали Онуфрия коммунщики.
Но дед только моргал красными веками да приговаривал:
— А зато без мошенства! Зато своим зраком вижу посрамленье божье!
Коммунщики махнули на деда рукой.
— Ладно, коли так. Сиди. Может помощь от тебя увидим.
А чтобы дед не сидел без дела, поручили ему промывать каждую неделю фланель, вынимать ежедневно на 10 минут яйца и через день перевертывать их на другую сторону. Дед сопел носом, хмуро посматривал на коммунщиков и на все охотно соглашался.