Как футбол объясняет мир.Невероятная теория глобализации
Шрифт:
Будь издатели откровенны с ним, они объяснили бы, что рынок перенасыщен мемуарами хулиганов. Помимо соратников Гаррисона книги воспоминаний выпустили болельщики «Интер Сити Фирм» из Вестхэма, «Соул Крю» из Кардиффа, «657 Крю» из Портсмута и практически всех остальных более или менее крупных клубов. Все эти опусы под характерными названиями вроде «Городской психоз», по сути дела, повторяют друг друга. Сегодня они составляют значительную часть ассортимента спортивных отделов лондонских книжных магазинов. Этот жанр вышел далеко за рамки повествований от первого лица. Братья Дуги и Эдди Бримсоны, изображенные на обложке одного из своих творений обритыми наголо и с шутливо-угрожающим выражением на лицах,
Английский футбольный хулиган обрел коммерческий глянцевый облик и встал в один ряд с исполнителями гангстерского рэпа и мафиози. Когда телеканалу «Би-би-си» нужно поднять рейтинг, он показывает один из своих многочисленных документальных фильмов о хулиганах. Каждый месяц какой-нибудь из британских мужских журналов печатает очередную историю о бесчинствах болельщиков дома или за границей. Полностью я осознал масштабы этого феномена, только когда увидел болельщиков «Челси» собственными глазами. На Фул-хэм-роуд мне попался на глаза лоток, заваленный шляпами и булавками с черепом и перекрещенными костями - символом «Headhunters» («Охотники за головами»), печально знаменитой банды фанатов «Челси». Потом я увидел на стадионе лохматого подростка в синей майке с этим символом. Охранник спокойно пропустил его на трибуну, прекрасно зная, что истинный хулиган не будет так явно афишировать себя.
Индустрия хулиганской атрибутики появилась лишь в конце 1990-х годов, когда процесс облагораживания английского футбола уже шел полным ходом и футбольное хулиганство в своей традиционной форме клонилось к закату. Разумеется, болельщики все еще устраивали драки, но уже за пределами стадионов. Алан объяснил мне, как это делается. «Вы связываетесь с лидером конкурирующей фирмы и говорите: "Ждем вас в два часа на Трафальгарской площади". А потом надеетесь, что полиция не появится до того, как все кончится. Иногда они не успевают, а если успевают, все разбегаются». Для Алана эта новая договорная форма хулиганства - попрание принципов чистого искусства. Куда веселее драться на трибунах или в узких коридорах стадиона. И со всеми этими предварительными договоренностями «драка утратила спонтанность». Он задается экзистенциальным вопросом современного футбольного хулигана: «Если футбольное насилие происходит не на стадионе, является ли оно футбольным?» Он с горечью признает, что властям удалось обуздать хулиганство до такой степени, что оно стало объектом восхищения и поклонения.
То, что на рынке имеется спрос на хулиганскую атрибутику, вполне объяснимо. Во-первых, хулиган - это бунтарь-романтик, готовый подвергать опасности свое здоровье и драться с полицией. Во-вторых, он не просто нигилист. Он сражается за цвета своего клуба, столь же милые сердцу обычных, мирных болельщиков. Это и делает его образ таким обаятельным и привлекательным. Почему некоторые болельщики - парни, выросшие в либеральной, мирной Англии, - отбрасывают традиционную мораль и становятся головорезами?
Литература о хулиганах не пытается найти логический ответ на этот вопрос. Она носит исповедальный характер и призвана шокировать читателя. (Выберем наугад фразу из книги Алана: «Он рухнул на пол плашмя, из глубокой раны на затылке хлестала кровь».) Тем не менее авторы испытывают потребность в оправдании своего поведения. Возможно, они и отбросили традиционную мораль, но не очень далеко. Хулиганы обычно утверждают,
Гаррисон, подобно другим, выхолащивает свою историю, опуская некоторые чрезвычайно интересные биографические детали. Очень жаль, потому что это действительно поучительная история. С первых дней своей карьеры болельщика «Челси» он проникся страстью к насилию. «Страх - это наркотик, - сказал он мне.
– Грань между героем и трусом очень тонка. Это лучше и дольше секса». Он решил, что нужно найти такое занятие, которое обеспечивало бы регулярное поступление адреналина в кровь. Окончив школу в Лондоне «свингующих 1960-х», Алан с негодованием отверг идеологию нарождавшегося движения хиппи и пошел в армию. Он добился, чтобы его приняли в элитную часть специального назначения, что давало ему прекрасную возможность преуспеть в искусстве насилия.
Алан начал вести двойную жизнь. В будни и во время секретных командировок он служил своей родине, а по уик-эндам вновь превращался в футбольного хулигана. Алан считает, что в армии знали о его двойной жизни, но не придавали этому особого значения, поскольку он справлялся со своими служебными обязанностями. Потом он женился, и у него родилась дочь. Жена не раз умоляла его покончить с жизнью хулигана, но все было напрасно. До их знакомства «она знала обо мне от своего друга, с которым вместе работала. Мы встретились на рождественской вечеринке. Я представился ей, и она сказала: "Знать вас не хочу, чертов хулиган"». Она не могла упрекнуть Алана в том, что он обманул ее ожидания.
Две стороны его жизни прекрасно сочетались друг с другом. «Меня научили драться, и я не мог отказаться от этого», - сказал он. Его товарищи по службе тоже не хотели отказываться от этого. Восемь из них пополнили ряды его банды. Они привнесли в драку профессиональные навыки. Из США Гаррисон незаконно ввез в Великобританию радиостанцию, которую впоследствии использовал для координации хулиганских акций. Они составляли подробные планы стадионов и прилегающих окрестностей. Алан обычно контролировал ситуацию с помощью бинокля и радиосвязи. «Мы были вроде пожарной команды. Когда кому-нибудь грозила опасность, мы тут же приходили на помощь».
Но со временем между двумя его ипостасями нарастало напряжение, и в 1977 году они стали несовместимыми. Однажды «Челси» отправился на юго-запад страны, в Плимут. Когда матч закончился, Гаррисон и его друзья начали пробиваться в сектор, где находились болельщики плимутской команды. Едва Алан успел схватиться с противником, как получил сокрушительный удар стальной трубой по затылку, а затем и по руке. К несчастью для нападавшего, Гаррисон не потерял сознание. Он тут же вскочил на ноги, схватил упавшую на пол трубу и принялся вершить возмездие. В конце концов он выбил своему сопернику глаз. «Он висел на нитке», - вспоминал Гаррисон. На его беду свидетелем этой сцены стал полисмен, и отрицать вину было бессмысленно.
Гаррисон представил суду рентгеновские снимки сломанной руки и проломленного черепа, пытаясь доказать, что действовал в целях самообороны. Однако эти улики не смогли перевесить показания полисмена. Гаррисон получил пять лет за попытку убийства и отправился отбывать срок в Дартмурскую тюрьму.
IV
Во время моего следующего визита в Лондон мы встретились с Гаррисоном у станции подземки «Финчли-роуд», неподалеку от его дома. Пройдя немного по улице, мы зашли пропустить по стаканчику в паб «Везерспунс». Когда я достал бумажник, чтобы расплатиться, Алан отвел мою руку в сторону.