Как Из Да?леча, Дале?ча, Из Чиста? Поля...
Шрифт:
– Ну, чего там?
– Еким спрашивает. Он за сто верст сидит, ему оттуда видать плохо.
– Чего, чего...
– бормочет Алешка.
– Человек, как человек... Кабы не копыта лошадиные, да не хвост...
Екима аж подбросило.
– Какие копыта, какой хвост!..
– так гаркнул, что мало листва с дерев не посыпалась.
– Чем попусту молоть-то!..
– А коли сам видишь, так чего спрашиваешь?
– буркнул Алешка.
Не успел Еким ответить, зашевелился старец, глаза открыл, потянулся сладко и сел.
– Приключилось что, орете ни свет, ни заря?.. Отдохнуть не даете... Делом
И так это сказал, будто всю дорогу от Ростова с ними заодно топал.
– Сам-то, кто будешь?
– спросил Еким.
– Ты б, молодец, угостил чем, прежде как спрашивать. На пустое брюхо разговоры не разговаривают... Хотя бы и рыбкой, - дед кивнул в сторону валявшихся щучьих голов.
– Я до рыбки очень охоч, коли только-только пойманная. Так что давайте так: кому - за рыбой, кому - по дрова, а я покамест травок наберу, для приправы...
Травок он наберет, для приправы... Переглянулись Алешка с Екимом. Как бы для чего другого не набрал...
А тот так улыбается, рот от уха до уха растянулся.
– Да не бойтесь вы... Коли б злое задумал, уже б и исполнил. Вы тут так хороводы водили, за сто верст слыхать...
– Да я ничего такого и не думал, - бормотнул Еким и, обращаясь к Алешке, - на речку пойду. Я там палку свою оставил, ну, где рыба...
И скоренько, скоренько, чуть не бегом, вниз поспешил. Алешка поглядел ему вслед, потом на старика, пожал плечами и - в лес, за валежником. Старик, как и сказал, тоже без дела не остался. Отошел подалее, согнулся в три погибели, в траве чего-то шарит.
Сколько прошло, огонь запылал, а тут и Еким возвращается. Трех щук несет, поменьше, чем давеча, а вид такой же пришибленный. Не окликни его Алешка вовремя, в костер бы, наверное, попал. Присел тихонько, и только головой качает. Натер старик рыбу травами своими, внутрь напихал, воткнули над огнем на палках, а Еким все какой-то... ну, не такой. В следующий раз, Алешка думает, либо с ним пойду, либо сам. Что-то там неладное на речке творится...
С травами, что дед набрал, рыба такой получилась - сама в рот лезет. Не успели оглянуться, она и кончилась. Водичкой запили, усы-бороды вытерли, вот теперь и поговорить можно, старичок улыбается.
– Гляжу на вас, молодцы, и роду-племени не спрашиваю. Потому - сразу видно, богатырского. О том лишь спрошу, откуда такие взялись и далеко ли путь держите?
– Ну, про богатырей ты, старик, в самый раз угадал, - Алешка отвечает.
– Взялись мы из города Ростова, а едем в Киев-град. Только вот случилась у нас незадача. Сколько дней уже, а дорогу спросить не у кого, ты вот, часом, не подскажешь?
– А вам куда подсказать, - старичок спрашивает, - в Киев, али обратно в Ростов?
– Нет, нам в Ростов не надобно, - это уже Еким отвечает.
– Зачем нам в Ростов? Мы уж столько проехали, до Киева, небось, рукой подать...
Хмыкнул старичок.
– До Киева еще ехать и ехать, - отвечает.
– А вот до Ростова вашего, и впрямь рукой подать. Верст пятьдесят всего и будет.
– Как так?
– оторопели молодцы.
– Да полно тебе, дедушка, надсмехаться. Мы уж сколько дней в дороге, какие-такие пятьдесят верст?
– Сколько вы там в дороге, этого я не знаю, - тот отвечает, -
– Тебе-то откуда знать?
– Алешка буркнул.
– Оттуда, что я много по земле брожу, и в здешних краях бывать приходилось. Тут где-то неподалеку камешек указательный быть должон. Не видали? Али он завалился от времени...
– Не завалился... Только на нем стрелок нету, указательных...
– Дожди, ветра, вот и нету...
– Руки растут не оттуда, - пробормотал Еким.
– Чего?
– не понял старик.
– Вот и я говорю: дожди, ветра... Стерлись.
– Да вы не печальтесь, я вас провожу немного. А где расстаться придется, укажу дорогу верную. Только чего вы в этом самом Киеве позабыли? Аль в родных местах руки приложить не к чему?
– Втемяшилось кое-кому себя князю показать, совсем невтерпеж стало, оттого и едем, - Еким ворчит.
– Богатырями на службу поступать. Со всей земли только нас и ждут. Никак, понимаешь, там без нас не справятся. Князь, понимаешь, как подымается поутру, так сразу и спрашивает, где там, мол, Алеша Григорьевич с Екимом Ивановичем? Не приехали ли еще? Не приехали? Ах ты, батюшки, горе-то какое...
Ворчит Еким, а Алешке до его слов будто и дела нету, будто не про него говорят.
– А что, хорошее дело вы, молодцы, затеяли, - неожиданно услышал он.
– Не князю киевскому, земле нашей добрые богатыри ой как нужны!.. Зарятся на нее вороги лютые, и никак-то не уймутся. Одних прогонят, другие лезут. До ваших-то краев беда эта пока не докатилась, ан коли не остановить ее на дальних подступах, так хоть завтра в ворота постучится... Только вот вижу я, собрались вы в путь, совета доброго не спросив. Оно понятно, молодая кровь, горячая, только ведь мудрость не с рождения дается, с годами прирастает. Это к соседу можно вот так запросто ввалиться, и то не к каждому. А тут - к князю едете. К нему кто ни сунется - подарок везет, из самого наилучшего. Вы же - с пустыми руками. Неужто сами не додумались?
– Откуда ж нам додуматься было?
– Еким говорит.
– Чай, не девка красная, подарками одаривать...
– Вестимо, не девка; просто так у них, у князей, заведено. Будь ты хоть самый распробогатырский богатырь, хоть по тебе слава по всему белу свету идет, а без подарка - лучше и не суйся. Куда там в палаты, на крыльцо не пустят. Больше скажу, чем богаче подарок, тем почетнее место на пиру княжеском...
– Ты, старче, так речь ведешь, ровно сам из-за стола княжеского не вылазишь. Все-то тебе известно, про обычаи ихние...
– с досадой сказал Еким.
– Ну, меня-то и до крыльца не пускают, - махнул рукой старик.
– Сам взгляни, чего с меня взять?..
– Да хотя бы лапти, - это Алешка ввернул.
– Ишь, как поблескивают... Золотые они у тебя, что ли? Где такими разжился?
– Сменял по случаю. По десять таких же глазастых как ты за лапоть отдал, да еще лукошко в придачу насыпал. Ты б не за лаптями моими приглядывал, а про подарок думал.
– Чего ж тут и думать? Нет у нас никакого подарка. Придется, наверное, несолоно хлебавши возвращаться...