Как избавиться от наследства
Шрифт:
Внутри мы оказались меньше чем через минуту. Пахло травами, воздух был влажный и теплый. В печи тлела саламандра, свернувшись кольцом. А над ней на маленькой треноге стоял тигель. Несколько ниш, задернутых старыми льняными шторками с аляповатой вышивкой, таили в себе кучу склянок, колб, баночек со снадобьями.
Деймон ураганом пронесся по комнатушке. Искал он не припрятанный мешочек с деньгами, нет. Бумагу и перо. Но нашел лишь клочок пергамента и уголек.
М-да. Развернутое, чувствую, послание владыке будет. И главное — подробное… Я принялась царапать, причем царапать —
«Вчера супруг выкрал меня из дворца», — начала я с очевидного. Но владыка ведь просил обо всем, вот я и стараюсь. На этом закончилась одна сторона пергамента. Я перевернула его и продолжила: «А сейчас я могу умереть от клятвы. Муж ранен». Что ж, формальность соблюдена. Это был максимально полный отчет, учитывая условия его написания.
Деймон глянул через плечо на мою писанину и протянул:
— По-моему, в твоем письме слишком много воды…
— Это на всякий пожарный, — тут же нашлась я, аккуратно складывая клочок пергамента. — Как будто ты написал бы короче.
— Конечно. Я бы ограничился одним словом: беременна.
— Но…
— Но он же не знает. Айлин подала мне неплохую идею, грешно ею не воспользоваться…
— Айлин плохо закончила вместе со своими идеями. И вообще, в вопросах беременности за одну ночь ситуация резко не меняется, — просветила я темного.
На что Дей тут же выдал, что, может, в вопросах этой самой беременности он и не очень подкован, но вот о процессе зачатия знает не только теорию. У него, дескать, даже к практическим работам допуск есть. Хотя все эксперименты до этого и были безрезультатными, но вина не его, а средств защиты, точнее, противозачаточных заклинаний.
— Мне лестно, что меня сравнили с экспериментальным образцом…
— Кэр, ты не эксперимент. Ты моя единственная и неповторимая дипломная работа…
Я лишь фыркнула, глядя, как ловко Деймон лепит из воздуха темного ворона и заталкивает ему в клюв записку.
Чернокнижник приоткрыл дверь, выпуская птицу в ночь. Ворон бесшумно улетел, но, когда дверь начала закрываться, петли протяжно заскрипели. Прямо как желна в весеннем лесу: громко, с чувством.
Шторка, что прикрывала одну из ниш, вдруг резко отдернулась. Как выяснилось, за ней была вовсе не ниша, а еще одна маленькая комнатенка, из которой и показался сам аптекарь.
— Ух я вас, шельмецов, щас! — Он мотнул в мою сторону какой-то висюлькой.
Не знаю, что тот камешек с дыркой посредине должен был сделать, но пасс Деймона — и амулет взорвался. Столб пыли заставил кашлять не только нас, но и саламандру.
— Милейший, — ледяным тоном произнес темный, — не мешайте…
«Мы вас грабим!» — так и подмывало добавить.
Мужик, который походил на аптекаря, как балерина на сумоиста, выпучился на нас с чернокнижником. Его борода воинственно задралась, руки уперлись в боки, и весь вид четко давал понять: хозяин никакой не «милейший» и грабить себя не позволит. Сломался защитный амулет? Так кулаки-то целы. А бока брюнетистому хлыщу намять можно и без магии.
Это, кажется, понял и Деймон. Заклинание слетело с его губ, и аптекарь оказался пришпилен несколькими воздушными клинками к стене собственной лавки.
Деймон
— И не надейтесь. Золотых не украдете, — мстительно сообщил аптекарь. — Они зачарованы. Причем светлым магом. Так что…
— Светлым? — удивилась я.
— Тут граница близко. Туда-сюда шныряют и темные, и светлые — пояснил Деймон и поморщился, а затем повернулся к аптекарю. — Слушайте, а может, мы вас не ограбим, а… займем денег на время? С распиской. И с процентами даже…
— На время? — подозрительно уточнил аптекарь, понимая, что если он не даст, то темный маг может начать и выбивать из него золотые монеты… может, и не выбьет даже, но здоровье-то не казенное. А тут шанс не потерять, а даже нажиться. — Так если занять, зачем же вы, господин маг, в меня своей магией кинули? — обиженно буркнул мужик.
Обиженный тон и внушительное пузо вязались плохо, но он старался.
— Не бросался бы на меня, не стоял бы прикованным к стене. Я вообще-то хотел оставить в залог мой перстень, но раз хозяин желает быть прикованным…
— И вовсе я не желаю! В смысле не желаю быть прикованным, а желаю дать в долг. Итак, сколько вам нужно?
— Десять золотых на время… — начал темный.
— И десять — на пространство, — тут же вклинилась я, памятуя, что смету любого банкета надо умножать вдвое. Ну и пусть у нас с темным не свадьба, а, скажем, медовый месяц и свадебное путешествие, но удвоение все равно не помешает.
На мне сошлись два мужских взгляда. Причем оба — осуждающие.
Так. Я не поняла. Кто мне тут муж, а кто ростовщик? Деймон отдал в залог перстень с пальца. Причем снимал его со странной улыбкой. Когда мы, позаимствовав у аптекаря еще и доху с сапогами гренадерского размера (для меня) и заячий тулуп (для Дея), покинули лавку, я поинтересовалась:
— Слушай, у тебя такое выражение лица было… Что это за перстень?
— Кольцо консула. Единственное, на котором нет никаких заклятий. Пустая побрякушка с изумрудом.
М-да, я всегда подозревала, что у магов слегка другие ценности… Что же, убедилась в этом еще раз. Но, что самое главное, я разделяла эти ценности. Изумруд не защитит от лютого холода, тогда как колечко из проволоки с простым камушком, напитанное магией, — вполне может. Так что…
В трактир мы вошли, оставив метелку за порогом. Та взбрыкивала и рвалась с нами в тепло, но Дей был непреклонен.
Небольшой зал был полон. Немудрено: молодая зима, ветер, метель. Дома скука, а тут культурная программа, развлечения — то ты кому-то морду набьешь, то тебе. Опять же подавальщицу по крутому боку хлопнуть или послушать похабные частушки заезжего менестреля, который, кстати, как раз сидел и тренькал на странной доске со струнами. Тренькал так, что у меня уши сворачивались. Зато мелодия идеально сочеталась с луженой глоткой певуна. И репертуар музыканта, осененного местными Эвтерпой и Полигимнией, был что надо: забористый и пошлый.