Как изгибали сталь. Часть 1
Шрифт:
Рыбалкой в Туркестане можно заниматься везде. Например, в арыке. Небольшая вкусная рыбка маринка любит подниматься вверх по течению в арыке. В одном месте был бетонный арык (жёлоб) на сваях, по которому бежала вода для полива из Ирана. Садишься на край арыка, забрасываешь удочку в воду и ждёшь, когда дёрнет. Дёргает очень быстро. Раз рыбка, два - рыбка, смотришь, и ведро наловил. Единственное обстоятельство, надо посматривать в ту сторону, откуда вода течёт. Вдруг там плывёт кобра или гюрза, которая неосторожно свалилась в воду и не может выбраться по гладким стенкам желоба. За тебя-то
Маринка водится и в кяризах, таких глубоких, метров до восьмидесяти, колодцах, стенки которых оплетены прутьями. Кяризы сообщаются между собой и в них удивительно чистая и холодная подземная вода. Перекрываешь два кяриза и сачком ловишь рыбу. И помногу налавливали. Маринка рыба ядовитая, если не вычистить чёрную плёнку, которая покрывает брюшину рыбы внутри.
Рыбалка сменилась эпидемией преферанса. Всё свободное время проводили за картами, хотя отцы-командиры смотрели на это очень косо. Играли не на деньги, на интерес. Азарт был, но без алчности. Вечерами выносили на улицу столы и играли до двух-трёх часов ночи.
Политотдел забил тревогу. Увещевания не помогают. Запреты загнали игру в подполье и бороться с картёжниками стало труднее. Нашли, пожалуй, самый действенный способ. Вместо работы без отдыха и развлечений в субботу всех свободных от службы вместе с семьями погрузили в автобус и отвезли в театр в Башебад. Всю неделю только и разговоров было, что о театре. На следующую субботу коллективный выезд на серный источник на одну из пограничных застав. Целебная вода, приятный микроклимат, шашлыки, плов, общение. Прекрасно. Через два месяца такой активной жизни о картах никто и не вспоминал. Даже самые заядлые картёжники научились приятно проводить свободное время.
Серный источник был достопримечательностью отряда. Находился метрах в ста от линии границы и к нему никто не допускался без особого разрешения. Вода в источнике была святой для мусульман. По преданию, один из правоверных по имени Хаджи-Баба отбивался у этой скалу от гяуров (а может от таких же правоверных, как и он, но не совсем согласных с ним в вопросах веры). Чувствуя, что силы иссякают, он обратился к Аллаху за помощью и получил её. Скала разверзлась, и Хаджи-Баба получил возможность уйти от врагов, а из скалы полилась вода, которая залечивала раны мучеников.
Действительно, в скале была верхняя пещера, откуда бил источник, и нижняя пещера, куда вода выливалась. Один из начальников заставы при помощи камней и глины выложил бассейн в месте слива источника в реку, и бассейн заполнился целебной водой. В серной воде, молочного цвета, прекрасно лечились многие кожные заболевания.
Из верхней пещеры можно было пронырнуть в нижнюю пещеру и вынырнуть в бассейне. Но делать это нужно только со страховкой. Отверстие узкое и при нырянии можно зацепиться за скалы. Стоит только дёрнуться, так сразу и застрянешь. А там и песенке конец.
Затем началась охота на лис. На шоссе постоянно выбегают серые ушастые ёжики и нередко попадают под колёса быстро мчащихся автомашин. Вечером на шоссе выходят
Одного ёжика я поймал, привёз домой и посадил в пустую комнату. Вечером на сутки уехал в командировку. Возвращаюсь, а жена в слезах.
– У нас в квартире кто-то есть, - говорит она, - я всю ночь не спала и свет не выключала.
Осмотрел всё. Никого. И ёжика в комнате нет. Стоит в комнате одна стиральная машина, а ёжика нет. Чудеса. Поднял машину, а оттуда ёжик вывалился. Он прятался на моторе машины. Откроют дверь, он прячется. Закроют дверь - он выходит гулять и по линолеуму когтями топ-топ. Дверь откроют, он прячется. И так всю ночь. Ёжика я отпустил на волю, а жена на меня очень обиделась, потому что забыл я ей сказать о нём, а она кроме всего прочего была беременной.
Охота на лис плавно перетекла в "барсоманию". Барсы вдруг стали "нападать" на пограничников и им с оружием в руках приходилось защищаться. Барсы, да и любые хищники никогда первыми не нападут на человека, если человек сам не создаёт угрозу для хищника или его потомства. Это является законом для всего животного мира. Если, находясь вблизи хищника, человек оскалит свои зубы (часто такое бывает при улыбке), то тем самым он выказывает угрозу зверю и может получить ответную реакцию и от зверя. Даже прямой взгляд может являться признаком агрессии.
Стрельба по барсам до добра не доводит. Это красивое грациозное животное умеет постоять за себя. Есть поверие, что тигровые долго помнят своего обидчика (или спасителя) и впоследствии платят человеку тем же. Один начальник заставы из автомата выстрелил в снежного барса, находившегося на довольно значительном расстоянии. В конце этого же дня на другом фланге своей заставы он подъехал искупаться в озерце, обросшем камышом. Подойдя раздетый к озеру, он увидел раненого барса. Это был тот самый барс. Мы специально проводили проработку его кровавого следа, чтобы исключить все заявления об агрессивности барсов, которых немало ходило по участку отряда. Барс бросился на своего обидчика. Офицер парировал бросок ударом кулаком по морде зверя. Получилось как у Лермонтова:
"И мы, сплетясь как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжался на земле."
Лермонтов либо хорошо представлял себе схватку со зверем, либо сам видел это. Обнажённый и безоружный человек может и не справиться с барсом. Хорошо, что начальник заставы был не один и его подчинённый не растерялся в этой ситуации. Но два месяца офицер пролежал в госпитале, залечивая глубокие следы когтей на своём теле. Только после серьёзных внушений прекратилась бесцельная стрельба по барсам на границе. Но от этих кошечек лучше держаться подальше. Они сами по себе, и мы сами по себе.