Как изгибали сталь
Шрифт:
Всадник ни в коем случае не должен мешать лошади, она сама подберет шаг для прыжка, нужно только лететь вместе с лошадью и мягко приземляться в седло. Иногда во время разбега лошадь резко останавливается перед препятствием, а всадник плавно перелетает через препятствие один.
Лошадь прекрасно чувствует опасность и проходит там, где человек не пройдет. Однажды уже на границе в горах нужно было преодолеть наклонную каменную осыпь. Камешки мелкие-мелкие, тропинка узенькая.
У меня возникло сомнение в том, что лошадь не поскользнется на осыпи, но бывалый сержант дал совет довериться лошади. И лошадь прошла, а человек обязательно бы поскользнулся и поехал по осыпи, которая при большой скорости спуска превращается в огромный напильник. Одни уши бы вниз приехали.
Одновременно
Изучали устройство автомобиля, порядок его служебного применения, правила дорожного движения, занимались практическим вождением.
Курьезов было много. То кто-нибудь на перекрестке от избытка здоровья отломит рычаг переключения передач на ГАЗ-51, то заедет куда-нибудь не туда. Мне инструктор приказал сделать поворот налево, и я повернул налево. Еду, ни одна машина не обгоняет, только встречные. Водитель одного автобуса высунулся и кричит:
– Не робей, парень, до перекрестка осталось немного, прорвешься.
Оказывается, я выехал на улицу с односторонним движением и ехал навстречу потоку. Потом ходил смотреть на знак, который необходимо было учитывать при выполнении команд инструктора. Ничего, раза два бегом пробежишь до незамеченного дорожного знака, сразу внимание усиливается. Дурная голова ногам покоя не дает. И обратно.
Служба и тактика пограничных войск это основа. Пограничники не призваны вести наступательные действия. Их главная задача - обнаружить нарушителя границы и задержать его. Заблаговременно обнаружить признаки или факт нападения на нашу страну, доложить руководству и задержать противника на столько, насколько это возможно, чтобы наши части могли развернуться и дать достойный отпор.
Тактику пограничных войск учили с рядового бойца, чтобы потом можно было учиться организовывать охрану границы на участке пограничной заставы и пограничной комендатуры, а в академии - и в других звеньях пограничных войск.
Много внимания уделялось физической подготовке. Особенно бегу. С утра - бегом. На занятиях по физической подготовке бег. Наш преподаватель писал диссертацию и его девиз был: "Хочешь быть красивым - бегай, хочешь быть здоровым - бегай, хочешь быть умным - бегай". Бег сам по себе дело нелегкое. Но участие в написании диссертации в качестве подопытного материала породило у меня стойкое отвращение к бегу. Но бегать приходилось. Кстати, бег в определенное время превращается в наркотик и человек становится бегозависимым - не пробежал с утра, не надышался кислородом, не получил адреналина - ломка как у наркомана.
По воскресеньям устраивались марш-броски с полной выкладкой на шесть километров. Маршрут один: училище - гора "Кок-Тюбе" - училище.
Три километра по серпантину вверх в гору и три километра с горы обратно. Бежишь, а тебя обгоняют такси, наполненные нарядными людьми, едущими в ресторан "Юрта", вокруг которого мы оббегаем в обратный путь. Везде сочувственные лица, предложения ухватиться за такси, чтобы облегчить бег.
Однажды нам запретили бегать на "Кок-Тюбе" и мы бегали по ровной местности сада "Горный Гигант". Привыкли бегать в гору и выдыхались в беге по ровной местности. Оказалось, что во время одного из марш-бросков в Алма-Ате находился корреспондент итальянского журнала, который сфотографировал бегущих пограничников. Пробежите шесть километров и попробуйте быть стройным и подтянутым с улыбкой во все лицо. Лица осунувшиеся, темно-красные, выражение звериное, гимнастерки расстегнуты, автоматы на груди, фуражки в руках, кого-то волоком волокут. Снимок был опубликован в американском журнале
"Life" с надписью: "Подготовка офицеров в высшей партизанской
(перепутали с пограничной, а, может, и не перепутали) школе в
Казахстане". Западные обыватели, естественно, задрожали от страха.
Если простые пограничники (или партизаны) так готовятся, то как готовится их спецназ (разные там синие и краповые береты)? Не знали они, что у нас есть еще и стройбат, так там такие звери, что им даже оружие не выдают (армейская шутка).
Особо отмечу курс
Новым веянием реформы стало распространение суждения о том, что будущие офицеры должны полностью пройти все ступени службы, чтобы знать умонастроения солдат (очень созвучно с китайской Великой культурной революцией, которая говорила, что каждый маршал, генерал и офицер должен ежегодно месяц служить солдатом, чтобы не забывать военной службы). Постепенно исчезли миловидные официантки из курсантской столовой, стало уменьшаться количество приборов на столе
(главное отличие русских от других наций в том, что русские могут несколько изысканных блюд подряд съесть одной и той же ложкой), на кухне стали работать курсанты, впитывая в себя то самое худшее, что в последующем формировало их отношение и к солдату, и к окружающим людям.
Нас, старшекурсников, воспитывали немного не в этом стиле и пищеблок нам знаком как организаторам приготовления пищи, уборки и поддержания санитарного состояния. Это не продувание макарон, а контроль за тем, чтобы продувателей не было.
Командирские качества будущих офицеров-пограничников проверялись во время войсковых стажировок на государственной границе после второго и третьего курсов. На первой в должности командира отделения, на второй - в офицерской должности.
Столкновение с реальной жизнью границы у большинства курсантов укрепляло желание стать офицером и влиться в офицерский корпус пограничных отрядов. Непосредственное общение с будущими подчиненными позволяло глубже узнать быт солдат и пути его улучшения как снизу, так и сверху.
Первая стажировка самая знаменательная и запоминающаяся на всю жизнь. Стажироваться пришлось в Средней Азии при сорокоградусной жаре. Резкая смена климата для молодого организма проходит практически бесследно. Я, вероятно, простыл во время ночного бдения в открытом со всех сторон тамбуре вагона в компании однокурсников и студенток одного из ВУЗов, едущих в строительный отряд. Утром, уже в пограничном отряде, располагавшемся в двухстах метрах от железнодорожной станции, я почувствовал боль в левой части грудной клетки и сильную боль при вдохе. Обратился в санитарную часть, где немолодой врач из представителей местной интеллигенции прослушал меня с помощью стетофонендоскопа, постучал пальцами по спине, по ребрам, посчитал пульс и сказал, что я абсолютно здоров, но, вероятно симулирую боль, чтобы не ехать на пограничную заставу. Для меня это было равносильно тому, что меня не выпускают в первый долгожданный самостоятельный полет на самолете по причине симуляции.
Когда я надел гимнастерку, врач посмотрел на мои курсантские погоны, хромовые сапожки и извинился за свои слова, поставил мне диагноз межреберная невралгия, дал лекарства и через два часа я уже пылил в кабине старенького "газика" на определенную для меня заставу.
Позже я узнал, что у врача были основания говорить так. Не все солдаты хотят служить на пограничных заставах, предпочитая отсидеться в ядре отряда, где служба намного спокойнее. Уже офицером мне пришлось прочитать письмо одного из "ветеранов" пограничных войск, который писал письмо своему сыну, находящемуся на учебном пункте: "Сынок, не лезь на границу, послушай старого пограничника, пусть другие морозят свои яйца в дозорах и секретах. Скажись больным и прояви какие-нибудь способности, чтобы тебя замполит или врач какой заметил. Оставят в отряде, будешь служить как человек. А на гражданке никто не будет проверять, что ты на границе не был.