Как изгибали сталь
Шрифт:
В гарнизонах всегда более успешно приспосабливаются те, кто умеет делать все. Я никогда не препятствовал своей жене получить высшее образование, учиться на различных курсах и посещать кружки по рукоделию, руководствуясь принципом: "ремесло не коромысло, плеч не оттянет, а само в рот протянет" (эту пословицу я узнал еще в раннем детстве по старинной пепельнице с ребусом этой пословицы, написанной со знаками "ъ"). Поэтому мой тыл, семья, был достаточно надежно прикрыт, не препятствуя мне полностью отдаваться службе, не забывая, конечно, и семью и ее досуг. Часто мы всей семьей распевали под аккомпанемент дочери на пианино странную песню, очень популярную в те годы:
"В час, когда тебе взгрустнется одиноко, В дверь тихонько боком входит Вероокка, Он стихи тебе читает из блокнота И вздыхает удивительно глубоко."А иногда я один включал проигрыватель, и весь дом чувствовал мое лирическое настроение:
"Если б я сквозь ночей тишину, Мог войти в царство дремлющих звезд, Я бы взял осторожно луну И ее на руках к вам на Землю принес".На Дальнем Востоке мы часто ездили в дома отдыха и в санатории по всему Советскому Союзу. Санаторно-курортное лечение было по карману каждому офицеру и прапорщику. Путевки не являлись дефицитом.
Военнослужащий оплачивал четверть стоимости путевки, члены семьи - половину. На всю семью проезд в санаторий и обратно бесплатный.
Скопив за зиму тысячу или полторы рублей, ты уже чувствовал себя, по крайней мере, Крезом или Ротшильдом (в миниатюре) и не отказывал себе ни в чем.
Приятно из дальневосточной глуши выйти на пляж где-нибудь в Сочи,
Ялте, Юрмале или Паланге, посмотреть на оголенные попки женщин и сказать: "Да, какой же здесь отдых? Тут дел невпроворот".
Офицеры, в большинстве своем, трудоголики и отдыхают так же, как и работают. Выезд в санаторий, местная терапия курорта, позволяли на год забыть мнемонические врачебные правила о том, что, если в сорок лет человек просыпается утром и у него ничего не болит, то это означает, что он умер. Не умер, просто нервы в порядке, нейроциркуляторные и вегето-сосудистые дистонии положены в долгий ящик, а впереди предстоят служебно-трудовые будни на благо
Отечества. Честно сказать, в тот период Отечество не забывало и заботилось о своих защитниках.
Что было, то было. Это наша история и никуда от нее не денешься.
Но дважды входить в одну реку нельзя никому. А, может быть, проще было раздать каждому избирателю грабли, и пусть они наступают на них перед каждыми выборами.
Глава 7.
Бурные воды Аракса.
Назначение в Захребетье состоялось через неделю без вызова в
Москву на смотрины. Больших проводов в отряде не устраивал. Не на праздник еду.
Лето. Кое-как добрался до Москвы. Сутки просидел во Внуково.
Достал билет до старинного города, где располагался пограничный округ. В самолете теснота. Все с мешками, с баулами. Сидят в проходе. Шум, гам. Шашлыки, правда, не жарил никто. Безусловно, иначе самолет бы превратился в пылающий шашлык, падающий на горы.
Такое
Каждый пассажир политик. Все пытаются доказать русскому империалисту, что национальные окраины без России жили бы лучше. У них выше культура. У них мандарины. Россия их постоянно грабила и не давала развиваться по историческим принципам. И такая снисходительность в разговоре, что хочется спросить, а почему самолет еле оторвался от взлетной полосы из-за перегруза, если у вас все есть.
Интересная петрушка получается, - говорил незабвенный Максим в революционном фильме о своих приключениях. За всю историю человечества ни одна колония не процветала. Ни один порабощенный народ не пользовался преимуществами перед поработителями. Никогда представитель порабощенной нации не становился во главе государства-поработителя или занимал другой высший государственный пост. И это было во все времена Российской империи и СССР. Даже советская энциклопедия признавала, что "несмотря на колониальный характер присоединения окраин к России, окраины получили значительное экономическое и культурное развитие". Не признавать этого нельзя.
Но ведь самое главное состоит именно в непризнании этого непреложного факта. Обижали бедных "родственников". Заставляли изучать Пушкина и Лермонтова. Заставляли говорить на русском языке.
(Очень трудный этот русский язык. Настя - это девушка, а не Настя - это плохая погода). Заставляли строить заводы и фабрики. Заставляли после окончания институтов и университетов ехать на работу то в
Россию, то в Прибалтику, то на Украину, то еще в какую-нибудь
Белоруссию. Вывозили национальные таланты. Все делали, чтобы они там женились (выходили замуж), создавали семьи, занимали должности и не возвращались на свою родину. Хитрая политика у русских империалистов. Правда, когда во главе "империи" стоял их знаменитый земляк, то никто и пикнуть не смел об имперских замашках или еще о чем-нибудь подобном. Человеку любой национальности выдавали бесплатную путевку в Колымский заповедник-санаторий, и он успокаивался, иногда навечно.
Разве русский империалист дал оценку каждому из народов, особенно
Захребетья, как он будет себя вести в годину военной опасности для
Родины? Нет, русский бы до такого не додумался. Из русских можно веревки вить. Плевать им в морду, бить палкой по голове, но внимательно смотреть в глаза. Если по ним побежала черная искра, то бросать все, что нажито, и бежать в горы. И там русский достанет. Но до этого его надо еще довести.
Иной раз, когда слышишь вопли про империю, хочется крикнуть: "Да, империя" и начать действовать по имперским законам. Я представляю, какой мохнатый вой вознесется к небу во всех республиках и среди демократов, мечтающих о том, чтобы пьяная Россия валялась в придорожной канаве и чтобы ее можно было безнаказанно поливать грязью. Как народы сами будут искоренять самостийников, чтобы самим не оказаться в роли жертв империализма, который обеспечивал достойную жизнь каждой нации. Но, как говорят, то, что прос…али, то прос…али. Это мысли уже сегодняшнего дня, а тогда и мыслилось совсем по-другому.
В центре внимания в самолете был, конечно, американец, с которым все пытались поговорить, заменяя незнание английских слов цоканьем языка (на ломаном английском языке глухонемой жестами пытался что-то объяснить). Я английского языка никогда не учил и в глазах пассажиров выглядел просто неучем - офицер-пограничник, а с иностранцем поговорить не может. На всякий случай спросил американца, говорит ли он по-китайски (на это у меня хватило английского словарного запаса).
Американец довольно сносно знал китайский язык. Бизнесмен, окончил университет, учился и работал в Китае. Едет знакомиться с экономической ситуацией в Захребетье в связи с надвигающимся развалом СССР для установления первичных контактов с местными деловыми кругами. Когда мы заговорили по-китайски, вокруг установилась тишина. Все вслушивались в разговор, улавливая транскрибированные на китайский манер географические названия.