Как Лоллипоп стал Лоллипопом
Шрифт:
"Ну салютик!"
Бабушка уже опять была в кухне. Она крикнула оттуда:
"Госпожа Бирбаум останется у нас отобедать? Будут оладушки со сливовой начинкой!"
"Нет, нет, госпожа Ляйтгеб! Госпоже Бирбаум нужно срочно по своим делам!" - прокричал Лоллипоп и открыл дверь. Одновременно он вытеснял Хайдегунду из прихожей.
Хайдегунда упиралась изо всех сил.
"Сливовые оладьи, - отбивалась она, - я обожаю. У нас дома их не делают. Если сейчас позвонить и сказать маме, что я останусь у тебя на обед..."
Больше она
"Тебе ни за что нельзя оставаться. Госпожа Ляйтгеб большая чудачка. Она немного того, с приветом!"
Хайдегунде тоже показалось, что госпожа Ляйтгеб не вполне в здравом уме. Иначе она не назвала бы её "госпожой Бирбаум". Но Хайдегунде всё равно хотелось назад, к Лоллипопу в квартиру. Очень уж её заинтересовала женщина с приветом и оладьями со сливовой начинкой. Ну, и, само собой, её занимало, как это женщина не вполне в здравом уме могла очутиться на кухне у Лоллипопа и готовить оладьи. Лоллипоп рассказал Хайдегунде, что госпожа Ляйтгеб их уборщица и что её сливовые оладушки - кошмарная гадость, по вкусу напоминающая резиновую подошву. К тому же сама она может выкинуть что угодно. То она визжит как резаная, то впадает в буйство. Мама и бабушка строго-настрого запретили ему приводить ребят, когда уборщица Ляйтгеб дома.
Хайдегунда сказала, вздохнув: "Моё вам с кисточкой". И пошла домой. История казалась ей весьма странной.
Лоллипоп тоже сказал, вздохнув: "Моё вам с кисточкой". И двинулся к себе. "Пронесло", - подумал он с облегчением.
Какое-то время всё шло своим чередом. Но вот подкатил такой вечер, когда дождь лил как из ведра. Лоллипоп сидел у Хайдегунды, они разучивали стихотворение. Тут зазвонил телефон. Мама Хайдегунды взяла трубку и несколько раз повторила "да, да, да", а потом спросила Лоллипопа, взял ли он с собой плащ. Звонит бабушка, она беспокоится, как бы Лоллипоп не простыл по дороге домой. Плащ у Лоллипопа был.
"Сестра-голубушка, плащ у него есть, - сказала мама в трубку. А потом Лоллипопа как током ударило - мама в трубку сказала: - Признаться, все мы с радостью познакомились бы с вами лично. Ну не восхитительно ли, что именно вы, сестра-голубушка, и есть бабушка Лоллипопа!"
"Надо что-то срочно предпринять!
– пронзило Лоллипопа.
– Страшно подумать, что получится, если не прервать их разговор!" Лоллипоп пустил в ход приступ нутряного кашля со стонами, от которого близкие неизменно обмирали, мчались за водой, утешали, словом, забывали всё и вся. Лоллипоп кашлял искуснее обычного, но мама Хайдегунды, как назло, всё и вся не забыла, а лишь крикнула:
"Хайдегунда, постучи ему по спине!" - и продолжала говорить по телефону с бабушкой Лоллипопа.
Хайдегунда колошматила Лоллипопа по спине и похохатывала: какой-то клоунский кашель. А всё вместе - кашель, хлопанье по спине и гоготанье создавало такой тарарам, что Лоллипоп не мог разобрать содержание разговора. А тут на него напал взаправдашний кашель: поперхнулся во время симуляции. Слезы градом
"Мама, сюда скорей! Он задыхается!" Мама примчалась со стаканом воды. Лоллипоп выпил, и настоящий кашель кончился. Лоллипоп покосился на телефон, трубка лежала на рычаге.
"Мне домой пора", - сказал Лоллипоп. Хайдегунде не хотелось его отпускать. "Ты же ведь дольше остаёшься", - надулась она. Лоллипоп сказал, будто дома ему нужно написать сочинение и выучить всё про сосновые иглы. Про еловые тоже.
"Завтра он снова придёт, - утешала мама дочку, - бабушку с собой возьмёт! Мы уже договорились по телефону!"
Лоллипоп накинул плащ и дал дёру.
Он продирался сквозь плотную пелену ливня, в лицо хлестал ветер. Лоллипоп яснее ясного сознавал, что его положение ещё никогда не было таким гадким. Рвануть бы сейчас прямым ходом в Австралию, в австралийскую пустыню, туда, где нет ни рыжей, ни настоящей бабушки; лишь солнце и песок, да разве какой-нибудь кенгуру. ..
Но в запасе оставались "Лоллипопы"! Единственное средство, которое могло ещё помочь. Хотя после истории с псом Леманном доверие Лоллипопа к леденцам сильно пошатнулось. Он ими с тех пор ни разу не пользовался.
Лоллипоп направился в лавку Смешанного Отто. Там он скинул плащ и водрузился на мешок с картошкой. В лавке вертелась какая-то крупногабаритная дама. Она выбирала порошок для стирки. Лоллипоп развернул леденец. Толстуха, навалившись на прилавок, рассказывала Отто о болезнях внуков. Лоллипоп обсосал леденец. Толстуха рассказывала о болезнях дочерей. "Лоллипоп" стал уже просвечивать. Толстуха рассказывала о собственных болезнях, терзавших её шестьдесят лет назад столь немилосердно, что врач сказал - остаётся уповать на молитвы. Лоллипоп поднёс леденец к глазу, посмотрел на толстуху и подумал: "Не пора ли потихоньку сматываться?"
Толстуха положила стиральный порошок в хозяйственную сумку и сказала: "Как ни хорошо, а пора потихоньку выматываться!"
Она попрощалась и вышла. Лоллипоп повернулся к Смешанному Отто, оглядел его через леденец и подумал: "Мог бы, между прочим, заметить, что у меня адские неприятности!"
Смешанный Отто посмотрел на Лоллипопа со смешанным чувством удивления и беспокойства: "Что у тебя? Неприятности какие или что-то в этом духе? "
Лоллипоп опустил леденец и кивнул. Во-первых, Отто - по поводу неприятностей, а во-вторых, леденцу. Что означало: ты у меня молоток!
"Не желаете ли проинформировать нас относительно неприятностей?" - спросил Смешанный Отто.
"Да уж как-нибудь сам справлюсь!" - сказал Лоллипоп, слез с мешка, взял плащ и пошёл домой, держа перед собой леденец, как свечку.
Бабушка, заслышав шаги на лестнице, поспешила к двери и с места в карьер обрушилась с расспросами: "Скажи-ка, Лолли, что за птица эта мама Хайдегунды? Почему восхитительно, что я твоя бабушка? Почему она то и дело называет меня "сестра"? Это же курам на смех!"