Как мальчик нашел друзей
Шрифт:
Утолив жажду, мальчик решил отдохнуть. Он растянулся на траве и, напевая песенку, стал помахивать сломанным по дороге прутиком. Вдруг в зарослях папоротника послышался какой-то шорох: глянул мальчик и видит, что сверху к нему спускается юркая ящерка. Сверкнув на солнышке гибким тельцем, ящерка замерла, уставясь на Франсика блестящими глазками.
– Какая хорошенькая была песенка!
– сказала ящерица.
– Спой, пожалуйста, еще разок! Я просто без памяти люблю музыку.
– Изволь, если тебе угодно!
– ответил Франц и снова спел свою песенку. А руку с прутиком спрятал от ящерицы
Ящерка слушала песенку затаив дыхание, а когда мальчик кончил, сказала:
– Знаешь, Франсик! Сдается мне, что-то у тебя на уме! Твои черные глаза так и брызжут лукавством! Неужели ты исподтишка замышляешь что-то нехорошее?
– А я и сам еще не знаю!
– отвечал ей Франсик, взмахивая прутиком. Только руки у меня так и чешутся хлестнуть тебя прутиком! Вот будет весело посмотреть, как он тебя напополам рассечет!
– Ишь, что ему вздумалось!
– сказала ящерка, подбирая под себя хвостик. А по-моему, в этом нет ничего веселого, мне куда приятнее быть живой и нежиться на солнышке.
Насмешила Франца ящерка, хохочет он, а сам знай себе, вжик-вжик, прутиком по траве сечет.
– Знаешь что, Франсик!
– говорит ему ящерка.
– Жизнь у меня такая коротенькая. Уж ты не обижай меня, отпусти подобру-поздорову. Ты не пожалеешь - я еще сослужу тебе хорошую службу.
– Какую же ты, малявка этакая, можешь мне службу сослужить?
– удивился Франсик, выпрямляясь во весь рост.
– Ладно уж! Коли ты так вежливо просишь, я тебя не трону. Хочешь, побежим наперегонки и посмотрим, кто из нас первым доберется до Фалькенштейна!
– Я буду первая, вот увидишь!
– прошептала ящерка и юрк в траву.
– Прощай, Франц, и знай, что я тебя не забуду.
С этими словами ящерка скрылась из глаз, а Франц пошел дальше своей дорогой.
Солнышко поднималось все выше и выше, и все небо залили потоки ослепительного сияния. Домов и церквей в долине нельзя было уже разглядеть сверху казалось, будто кто-то кинул горсть белых камешков и они рассыпались по зеленому ковру. Все круче и круче взбиралась в гору тропинка, нырнув в лиственный лес, и наконец Францу снова пришлось присесть под деревом, чтобы отдохнуть. Отпил он два глотка из фляжки и отер рукавом пот со лба. Вдруг над головой у него кто-то защелкал. Глянул мальчик вверх и увидал белку, которая, примостившись на ветке, лущила шишку.
Белочка то и дело плевалась шелухой и заливалась веселым цоканьем: вот, мол, какой у меня вкусный завтрак, просто объедение!
Франц опустился на четвереньки и осторожно подкрался поближе. Стараясь не шуметь, он снял ружье, которое висело у него за спиной, и ухватил его за ствол, чтобы прикладом убить зверька. Но белочка внимательно следила черными, как бусинки, глазками: не успел он размахнуться, как она вскочила и в несколько прыжков очутилась на самой верхушке сосны.
– Что я тебе сделала?
– спросила она испуганным голоском, высунув голову из ветвей, - что тебе от меня нужно?
– Да вот хочу добыть твой хвост, - сказал Франц.
– Сошью себе к осени меховой воротник, и не страшен мне будет злой, пронзительный ветер, который дует со снежных вершин.
– Хвостик мне и самой пригодится, - сказала на это белочка и распушила хвост
– Это мой хвостик, потому что я родилась хвостатой, а если ты убьешь меня и заберешь себе мой хвостик, значит, ты вор - жадный, бесхвостый воришка!
– Замолчи и перестань браниться!
– сказал Франц, замахиваясь прикладом. Мне бы только не промахнуться, тогда мне и хвост достанется.
– Ой, не надо! Не надо!
– запищала белочка и заметалась по дереву.
– Это гадко, скверно и подло так поступать! Я не хочу, чтобы меня убивали прикладом. Ты гадкий, гадкий, гадкий мальчишка! Право же, это ужасно обидно - только соберешься спокойно позавтракать, и вдруг ни с того ни с сего тебя убивают! Вот если бы тебя так, тебе бы это понравилось, Франсик?
Белка все время суетилась и волновалась, но Франц уже опустил ружье.
– Милый Франсик!
– верещала белка.
– Отпусти ты меня подобру-поздорову! Я хочу еще пожить и попрыгать по веточкам! Это куда веселее!
– Ну, так и быть! Скачи себе куда хочешь!
– сказал Франц и закинул ружье через плечо.
– А не то боюсь, как бы мне не стали сниться твои перепуганные глазенки! Давай попробуем с тобой наперегонки - кто первым доберется до Фалькенштейна!
– Я буду первая, вот увидишь!
– так и обрадовалась белочка и пустилась скакать с дерева на дерево.
– Раз ты идешь в Фалькенштейн, то и я с тобой! Уж я не дам тебя в обиду, пока жива и могу скакать по деревьям!
С этими словами белочка скрылась из виду, а Франсик пошагал вперед своей дорогой.
Стало душно. Небо, еще недавно такое ярко-голубое, подернулось белесой пеленой, пелена сначала загустела, а потом, точно простокваша, свернулась в белые комочки, и все небо покрылось барашками. Белые барашки сдела-лись серыми, а потом превратились в лиловые тучи с ослепительно сверкающими краями, и вот уже по горам раскатился гром. Оглянувшись, Франсик не увидел внизу долину: ее заслонили горы. Они громоздились со всех сторон, и тропа становилась все круче и круче.
Франсик ужасно устал. То и дело ему приходилось останавливаться и отдыхать, он без сил валился на землю и только постанывал от изнеможения; фляжка его давно опустела, и ему нечем было подкрепиться. Неожиданно где-то рядом послышалось журчание! Со скалы стекал чистый, бурливый ручеек! Вода в нем была на диво свежая и живительная, странно даже подумать, откуда ей было взяться среди мертвых камней. Франсик наклонился к ручейку и жадно припал к воде. Никогда еще он не пробовал такого чудного и бодрящего напитка.
Утолив жажду, мальчик встал и собрался было продолжать свой путь, как вдруг увидел летящего голубя.
Это был хорошенький сизый голубок с кругленькой головкой. Голубю тоже, наверно, хотелось пить. Он слетел к бурливому ручейку и припал к воде.
"Какой красавчик!
– подумал Франц, глядя на голубя и осторожно снимая с плеча ружье.
– Уж на этот раз я ни за что не промахнусь".
Он вскинул ружье и прицелился, но тут голубь поднял головку и захлопал крылышками.
– За что ты хочешь меня застрелить, Франсик?
– робко спросил он мальчика.
– Ты попил водицы, и я тоже попил, ручеек нас обоих пожалел, за что же ты хочешь меня казнить?