Как мне досталась сушеная голова

Стайн Роберт Лоуренс

Кэролин представила меня летчику. Это был молодой человек в пестрой красно-желтой гавайской рубахе и шортах цвета хаки. У него были прилизанные черные волосы и черные усы. Звали его Эрнесто.

— Эта штука летает? — спросил я его. Он ухмыльнулся из-под своих усов.

— Будем надеяться, — с усмешкой ответил он.

Он помог нам подняться по стальным ступенькам в крошечный салон, а сам пошел в штурманскую рубку. В салоне и мест-то было на двоих!

Эрнесто запустил двигатель, и тот зачихал и затарахтел, как газонокосилка.

Пропеллеры завертелись. Мотор взревел. Да так громко, что невозможно было расслышать, что кричал нам Эрнесто. Наконец я сообразил, что он велит нам пристегнуть ремни.

Я сглотнул и уставился в маленький иллюминатор. Эрнесто вывел самолетик из ангара. Шум от мотора стоял такой, что хотелось заткнуть уши.

Полет предстоит нешуточный, подумал я. Это все равно, что лететь на воздушном змее.

Еще через несколько минут мы были уже в воздухе и летели низко над сине-зеленым океаном. В лучах восходящего солнца на воде играли мириады бликов. Самолет проваливался в ямы и ходил ходуном. Было такое ощущение, что его несет ветром.

Прошло немного времени, и Кэролин указала мне вниз на острова. Они были сплошь зеленые, окаймленные желтыми ленточками прибрежных пляжей.

— Это все острова-джунгли, — сказала мне Кэролин. — Видишь вон тот? — Она показала на большой остров, по форме напоминающий яйцо. — На этом острове нашли спрятанные пиратами сокровища. Золото и бриллианты на восемь миллионов долларов.

— Вот это да! — воскликнул я.

Эрнесто сбавил скорость, и мы опустились ниже. На такой высоте мне были видны деревья и кустарники. Деревья, казалось, все переплелись, словно одна сплошная крона. Не было видно ни дорог, ни тропок.

Воды океана потемнели и стали темно-зелеными. Мотор ревел. Самолетик с трудом продирался сквозь встречный ветер.

— А вон впереди и Баладора! — возвестила Кэролин, показав рукой на новый остров, возникший в иллюминаторе. Баладора была больше других островов и по форме напоминала изогнутый серп месяца.

— Не могу поверить, что там внизу тетя Бенна! — воскликнул я.

Кэролин улыбнулась:

— Можешь поверить. Она там.

Я заглянул вперед. К нам обернулся Эрнесто. Лицо у него было встревоженное.

— У нас проблема, — закричал он, стараясь пересилить шум мотора.

— Что случилось? — спросила Кэролин. Эрнесто с мрачным видом кивнул:

— Да, проблема. Видите ли… я не знаю, как посадить эту штуковину. Вам придется прыгать.

От ужаса у меня пресеклось дыхание.

— Но… как же… у нас ведь нет парашютов! — наконец выдавил я.

Эрнесто пожал плечами.

— Постарайтесь приземлиться на что-нибудь помягче, — сказал он.

8

У меня так и отвалилась челюсть, и в животе все оборвалось. Пальцы вцепились в ручки сиденья так, что костяшки побелели. А

потом я увидел улыбку на лице Кэролин. Она поглядела на Эрнесто и покачала головой:

— Этого парня на мякине не проведешь. Марк не такой простак, чтобы ловиться на твои дешевые шуточки.

Эрнесто рассмеялся. Он посмотрел на меня смеющимися глазами:

— Но ты же поверил? Признайся!

— Ха-ха. Знаем мы такие шутки, — с трудом выговорил я. Колени у меня еще тряслись. — Я сразу понял, что вы дурака валяете, — соврал я. — Типа того.

Кэролин и Эрнесто дружно расхохотались.

— Ну ты даешь, — бросила Кэролин Эрнесто.

Эрнесто сверкнул глазами. Улыбка сбежала с его губ.

— В джунглях надо уметь быстро соображать, — предостерег он и повернулся к щитку управления.

Я смотрел в иллюминатор. Перед нами вырастал серповидный остров Баладора. Над переплетенными кронами деревьев носились ширококрылые белые птицы.

Вдоль южного берега острова тянулась узенькая полоска земли. За ней были крутые темные скалы, о которые бились океанские волны.

Наш самолетик здорово тряхнуло, когда мы приземлились. Подскакивая на неровной поверхности земли, мы пробежали по полосе и остановились.

Эрнесто выключил двигатель. Затем он открыл дверцу кабины и помог нам выбраться. В маленьком проеме пришлось наклонять головы, чтобы не посадить шишки.

Эрнесто вынес наши вещи. У Кэролин была только ее небольшая холщовая сумка. Мой рюкзак был чуть побольше. Он поставил все это на взлетную полосу и попрощался с нами, помахав рукой. Затем вскарабкался в кабину и захлопнул дверцу.

Я прикрыл глаза: завертевшийся пропеллер взметнул тучу песка. Еще несколько секунд — и Эрнесто оторвался от земли, пробежав по полосе и плавно взмыв над джунглями в конце дорожки.

Самолетик резко развернулся и устремился обратно в океан. Мы с Кэролин взялись за свои сумки.

— А теперь куда? — спросил я, жмурясь от яркого солнца.

Кэролин указала на поросшую высокой травой поляну за узкой неровной взлетной полосой. На краю поляны, там, где начинался сплошной лес, я разглядел ряд приземистых серых строений.

— Это наш лагерь, — объяснила мне Кэролин. Мы специально сделали рядом взлетную полосу. Кругом непроходимые джунгли. Ни дорог. Ни жилья. Одна только дикая природа.

— А что-нибудь вроде электричества и телеграфа у вас есть? — спрашиваю.

Кэролин даже остановилась как вкопанная. Потом расхохоталась. Видно, таких шуток от меня не ожидала.

Мы тащились со своей поклажей к маячившим вдали строениям. Утреннее солнце стояло еще низко. Но воздух уже был горячий и влажный. Сотни крошечных насекомых — что-то вроде муравьев — копошились в высокой траве, деловито снуя то туда, то сюда.

Весь воздух гудел от сплошного жужжания и шелеста, а где-то далеко раздавался пронзительный крик птицы, которому вторил другой, долгий и печальный.