Как Николай II погубил империю?
Шрифт:
Теперь о переделах, когда участки нарезались по новой. Сроки переделов бывали разными – иногда раз в несколько лет, но случалось, что и каждый год. В результате крестьянину не было интереса хорошо ухаживать за землей, которая завтра достанется кому-то другому. Более того, чем лучше ты обрабатываешь и удобряешь почву, тем сильнее у «мира» искушение устроить передел и разделить эти хорошо удобренные кусочки. В результате все начинали работать спустя рукава, кое-как. А какая обработка земли, такие и урожаи.
Еще одно проклятие общины – пресловутая «общинность», то есть необходимость каждому человеку «делать, как все». Если бы речь шла только о накопленной веками мудрости и сельскохозяйственных приемах – так и слава богу. Но, кроме них, существовали
Впрочем, община – это не самый важный фактор отставания русского аграрного сектора. Главный – это крайняя слабость и архаичность крестьянских хозяйств при их невероятной многочисленности.
Основные средства производства в Российской империи в начале ХХ века были теми же, что и во времена Киевской Руси, – соха, лошадь, мужик-работник. Вот как пахал землю Микула Селянинович во времена незапамятные, точно так же трудились на поле его потомки тысячу лет спустя.
«Крестьяне пашут, сеют, жнут, как пахали, сеяли, жали за сто лет тому назад. Паренина везде существует, треть пахотной земли ежегодно остается бесплодной, жатва вообще едва ли приносит четыре зерна вместо 15 и 20 при усовершенствованном хозяйстве; да и сии скудные зерна суть обыкновенно рожь, овес, греча, малоценные и более истощающие землю, нежели уплождающие оную».
Эти строки написал председатель Вольного экономического общества Н.С. Мордвинов в письме Николаю I. Датировано оно 29 сентября 1833 года. Но могло быть написано и в 1913-м, поскольку ситуация практически не изменилась. Кстати, о. Тихон подтверждает это своим фильмом. Вспомним его видеоряд. Начало ХХ века на дворе, а в сельском хозяйстве применяется только ручной труд. Еще раз: начало ХХ века! Железные дороги, автомобили, телефон, телеграф, еще пара десятков лет – и будет изобретен телевизор. На фабриках крутятся машины, по полям войны грохочут танки – а в деревне все то же: лошадь, соха, грабли, лопата… Обработка земли – минимальная, лишь бы зерно кинуть. Семена – какие попало. Удобрения – навоз, да и того нет. Земля истощена до крайности, до предела: урожай сам-четыре (50 пудов) – это очень хороший показатель, но сплошь и рядом он сам-три, а в беднейших хозяйствах – сам-два. Почему?
Ну уж всяко не из-за большевиков и мирового масонства. Трехпольная система, конечно, архаична, но сама по себе не вредоносна. Бывают лучше, но если землю хорошо обрабатывать и удобрять, она дает неплохие урожаи.
Об обработке мы уже говорили. Теперь поговорим об удобрениях. После начала СВО эту тему не трепал только уж совсем ленивый, так что мы отлично знаем о роли минеральных удобрений в сельском хозяйстве. Плохо без них, очень плохо…
Как обстояло дело с минеральными удобрениями в Российской империи? До войны, в благополучные годы, в России их расходовалось 46 млн пудов в год. Из которых, кстати, только 13 % производилось в России, а большая часть (75 %) ввозилась из Германии, так что цена была соответствующая.
46 млн пудов – много это или мало? Общая площадь посевов в 1913 году, как мы помним, составляла 107 млн десятин. Получается около 4 кг удобрений на десятину. А сколько надо? На это отвечает «Справочник председателя колхоза» образца 1941 года, где приведена сложная таблица 33 . Не будем заморачиваться ее переписыванием (кому надо, гугл в помощь), но суть в том, что каждый вид удобрения вносится десятками килограммов, а не по четыре в сумме. В российской реальности удобрения, конечно, не раскидывались по десять фунтов на десятину. Передовые хозяйства вносили их столько, сколько надо, а крестьянское море ни о чем таком и не слышало.
33
Справочник
Единственным удобрением, доступным русскому крестьянину, был навоз. В том же «Справочнике председателя колхоза» говорится, что навоза надо вносить в нечерноземных районах 36–40 тонн на гектар, в черноземных – 18–30 тонн. Подготовка навоза – тоже целая технология. Суть в том, что для его получения надо, чтобы корова стояла в стойле. У русского крестьянина она паслась от первой травы до первого снега, потому что катастрофически не хватало кормов. Итак, от одной коровы, которая содержится в стойле менее 180 дней в год, получается 4–5 тонн навоза, лошади – около 3 тонн 34 . Этого разве что на огород хватит, на поле уже не остается.
34
Справочник председателя колхоза. М., 1941 // https://istmat.org/.
Мог крестьянин держать больше скота? Теоретически – да, практически – а чем кормить?
В 1874 году тайный советник В.Ф. де Ливрон издал эпохальный труд «Статистическое обозрение Российской империи» 35 , в котором, в частности, писал:
«Главное требование трехпольной системы заключается в том, чтобы было достаточное количество скота для удобрения полей, а следовательно, и достаточное количество лугов для прокормления скота. Для этого на каждую десятину пахоты нужно иметь до трех десятин луга…»
35
Ливрон В. Статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1874 // http://istmat.info/node/18488.
По данным самого де Ливрона, в России в 1974 году насчитывалось 89 млн десятин пахотной земли и 52 млн десятин сенокосов. Получается 0,6 десятины! Впятеро меньше!
«…при том 1 десятина луга должна прокормить до 2-х штук крупного рогатого скота, и при всем этом на каждую десятину пара приходится менее 1 штук скота, тогда как для полного удобрения необходимо вдесятеро больше. Поэтому крестьянский скот питается зимою большей частью соломою, а поля часто вовсе не удобряются, а весь навоз свозится на конопляники и огороды…»
Дореформенные аграрники много писали о «порче лугов», жалуясь, как нелепо и бестолково губят луга в Центральной России.
«Огромный ущерб луговодству центральной России наносила традиционная крестьянская практика выпаса скота на лугах, производимая отнюдь не с целью их удобрения, а лишь для прокормления домашних рабочих животных. В результате весною луга нередко вытравливались до такой степени, что трава так и не успевала подрасти ко времени сенокоса. Научные же рекомендации российских и зарубежных специалистов, направленные на сбережение лугов нечерноземной полосы, при этом полностью игнорировались, а луга подвергались потраве нередко до июня. Подобная “порча лугов” наблюдалась в регионе почти повсеместно. Последствия столь неразумного хозяйствования, разумеется, были вполне предсказуемы: зимой скот сильно страдал от недостатка сена, которое предназначалось в основном лошадям и овцам; коровам же доставалась лишь осока да солома. Нередко весь рабочий скот кормился исключительно ржаной соломой и соломой яровых хлебов, а сено крестьянин был вынужден продавать, чтобы получить деньги для уплаты повинностей» 36 .
36
Козлов С. Аграрные традиции и новации в дореформенной России. М., 2002. С. 110–111.