Как ограбить швейцарский банк
Шрифт:
– Вижу, ты потихоньку успокаиваешься, – заметил Маттео.
– Народу тут немало, – парировала она.
– Да, неплохо. Музыка, озеро… и можно поговорить спокойно, правда?
– Конечно.
Каждый отпил своего мартини. Конец первого раунда.
Музыка и голоса не мешали беседе, но, чтобы разговаривать, нужно было сидеть поближе друг к другу. Оба поставили локти на стол. Но в то же время гам словно отгораживал их от остального мира, создавал ощущение уединенности.
– Я знаю, кто ты, – говорил Маттео, – навел о тебе
– А вот я не знаю. Изволь рассказать…
– Ты можешь знать всё. Но давай без спешки. Ты влипла, причем сильнее, чем тебе кажется. Форстер со дня на день найдет тебя, хочешь ты того или нет.
– Если ты меня позвал, чтобы сказать это…
– Десятки тысяч франков. Или сотни? Сколько ты ему должна?
Лина привстала.
– Ну, довольно. Я…
– Подожди! – остановил ее он. – Я могу помочь тебе. И еще, не надо резких движений… Посмотри туда!
Неуместно, чуждо атмосфере Лидо и чуждо всему. Лина увидела человека, на которого указал ей Маттео. Крупный, мускулистый, но не в черной футболке, какие носят сотрудники безопасности Лидо. На нем был несуразный костюм в белую полоску и бейсболка.
– Но кто это? Что ты пытаешься…
– Подожди, сейчас познакомлю!
Колосс двинулся к ним, и Лина задалась вопросом, не допустила ли она ошибку. Сначала блондинчик с его намеками. А теперь этот амбал, который подошел без улыбки, пожал ей руку, сел за ее столик.
– Его зовут Элтон, – пояснил Маттео. – Друг Форстера. Если тебе кажется, что Элтон – нелепое имя, что ж, значит, мы мыслим одинаково.
– Чего вы хотите? – спросила Лина. К счастью, вокруг них было полно народу. Ей надо быть готовой бежать при малейшем признаке опасности.
– Расслабься, – сказал Маттео, – никто не хочет причинить тебе зло. Я выступил в роли посредника. Не так ли, Элтон?
– Господин Форстер говорит, что в целом он не против, – сказал Элтон. У амбала был изысканный говор и мягкий голос.
– Не против чего? – спросила Лина, которая начинала находить эту ситуацию нелепой. Но она знала, что нельзя недооценивать ни того ни другого собеседника.
– Не против полюбовной сделки, – пояснил Элтон. – В частности, потому, что господин Форстер в курсе вашего тяжелого финансового положения.
– То есть он знает, что у тебя нет ни гроша, – уточнил Маттео. Элтон продолжал:
– До сих пор господин Форстер ждал – в частности, из уважения к вашему отцу. Но теперь, когда ваш отец отошел от дел, единственным решением остается то, что было выдвинуто присутствующим здесь господином Марелли.
– То есть мной! – улыбнулся Маттео. – Элтон любит говорить красиво. Короче, дела обстоят так. Тебе нужны деньги, господин Форстер хочет получить обратно свои. А твой отец был профессионалом, одним из самых искусных.
– Но…
– Банки, супермаркеты, почтовые отделения, даже виллы и частные дома. Всё без насилия, с помощью нужных знакомств и…
– Хватит, – Лине удалось
– Но у него есть кое-какие хорошие зацепки. Помимо опыта. Понимаешь, о чем я?
– Уверен, понимает, – сказал Элтон, который тем временем разжился бутылкой пива. – Замысел Маттео вытекает из добытых им сведений о некоторых довольно деликатных банковских переводах.
Один неудачный вечер в казино, думала Лина, и вот я тут. Элтон придвигался к ней и едва шевелил губами, словно читал наизусть стихи. Лина пыталась понять, где она ошиблась. За другими столиками девушки флиртовали и пьянели. Почему ей приходится говорить тут о деньгах?
– Это был бы хороший выход для всех нас, но, к сожалению, не хватает пары-тройки контактов, которые, мы уверены, у вашего отца как раз имеются…
– Но простите, – сказала Лина, – у Форстера ведь есть какие угодно контакты. Что вы…
– Господин Форстер не привык…
– …пытаетесь заставить меня сделать?
– …работать в этой специфической области. Мы…
– Ребята! – улыбнулся Маттео. – Давайте по порядку. В сущности-то надо только банк ограбить, правда?
Позднее Лина много раз вспоминала этот разговор. Амбал, который изъяснялся отточенными фразами, как профессор, запах алкоголя и пота, танцевальная музыка из динамиков. Ограбить банк! Будто из фильма какого-то слова.
Хотя… хотя, возможно, в замысле Маттео было что-то стоящее. Сколько раз Лина просила отца рассказать о его работе? Но он всегда отказывался, всегда. Пока не спрятался в Провансе, чтобы выращивать салат. И конечно, не разбогател.
Маттео же хотел работать с ней.
И хотел ее похитить.
– Рассуди хорошенько, Лина, это единственный способ расшевелить твоего отца. Без него мы не сможем получить доступ к информационной системе. И потом, нужен кто-то, знающий, как все организовать.
– Но может, я просто спросила бы у него, не хочет ли он нам помочь?
– И как ты думаешь, что бы он нам ответил?
И в самом деле, Жан Сальвиати никогда не согласился бы вернуться к своей старой жизни. Но если Форстер сообщит ему, что дочь, залезшая по уши в долги, у него в руках… и если он попросит информацию, нужную для ограбления…
– По правде говоря, – уточнил Элтон, – речь идет не столько о том, чтобы предоставить информацию, сколько о том, чтобы совершить само ограбление.
В шуме и в разноцветье Лидо слова Элтона и Маттео звучали неуместно. Но Лина сразу же поняла, что эти люди настроены серьезно. Она отодвинула бокал с мартини подальше от себя и обернулась посмотреть на озеро, ища облегчения в темноте. Они хотят инсценировать похищение, чтобы ее отец украл деньги. Потом разделят куш. А она? Она разделается с долгами.
– И может быть, – Маттео подмигнул ей, – ты даже что-нибудь заработаешь!
– Может быть?
– Ну, это зависит от того, сколько мы возьмем…